Еще более странным показалось то, что в начале мая штаб ВДВ получил директиву генштаба о расформировании 105-й воздушно-десантной дивизии, вместо нее в Фергане надо было оставить, сформировав, отдельный парашютно-десантный полк, но значительно большего состава, чем обычный. Остальной личный состав дивизии обращался на восполнение некомплекта в других соединениях ВДВ.

Неверность данного решения генштаба стала очевидна, когда в конце года встал вопрос о вводе наших войск в Афганистан. Ведь 105-я воздушно-де-

107

сантная дивизия находилась на территории Туркестанского военного округа, и ей потребовалось бы не более полутора-двух часов, чтобы оказаться в Афганистане, да и вопросы тылового обеспечения решались бы проще и оперативнее.

Я должен признать и свою вину, не настоял на том, чтобы не расформировывать дивизию, но это стало очевидным позже, а тогда я и не предполагал, что мы будем в Афганистане. Да, наверное, в первой половине года и в руководстве страны, и в Министерстве обороны не предполагали, что потребуется экстренный ввод наших войск в Афганистан.

В августе по согласованию с Афганской стороной один батальон из Ферганы был переброшен самолетами на аэродром Баграм для охраны нескольких советских транспортных самолетов, которые уже базировались там. Этот батальон затем в декабре сыграл решающую роль в обеспечении высадки десантников, блокировав подразделения охраны, зенитные батареи, осуществлявшие противовоздушную оборону аэродрома, а также предотвратив несанкционированный взлет афганских самолетов и вертолетов.

В середине декабря 1979 года на базе одного из полков 103-й воздушно-десантной дивизии, дислоцированной в Витебске, в учебном центре дивизии, в Боровухе (Белоруссия), проводился сбор командного состава ВДВ. Поздно вечером, я уже был в гостинице, позвонил начальник Генерального штаба и приказал на следующий день мне быть в Москве. Я поручил продолжать сборы своему заместителю генерал-лейтенанту Курочкину и утром улетел в Москву. По телефону доложил Огаркову о прибытии. Он подтвердил необходимость моего присутствия в штабе и велел ждать вызова к нему.

Где- то около 19.00 часов позвонил его помощник и передал, чтобы я прибыл в генштаб с картой дислокации 103-й воздушно-десантной дивизии.

В приемной начальника генштаба ожидал вызова начальник штаба Военно-транспортной авиации, в кабинете Огаркова находился начальник главно-

108

го оперативного управления генштаба генерал-полковник Валентин Иванович Варенников.

Заслушав наши доклады, маршал Огарков спросил, сколько надо времени, чтобы части дивизии вышли, а авиация сосредоточилась на аэродромах взлета? Я ответил, что исходя из расстояния до дальних аэродромов, - порядка 10-12 часов.

На наш вопрос, каковы задачи и способ десантирования, был ответ: «Когда будет необходимо, вам все будет сказано».

Я понял, что мой вопрос был неуместен. Уходя, спросил разрешения привести дивизию в повышенную готовность с утра. Разрешение получил.

Ночью штабы воздушно-десантных войск и военно-транспортной авиации уточняли расчеты на десантирование, маршруты выдвижения частей, порядок сосредоточения авиации на аэродромах. В 6.00 15 декабря 1979 года 103-я воздушно-десантная дивизия получила из штаба ВДВ сигнал на приведение частей в повышенную боевую готовность.

Для всех нас десантников и летчиков военно-транспортной авиации самый больной вопрос был о способе десантирования: парашютный или посадочный?

Мы догадывались, что речь шла об Афганистане, но какие там условия, к чему быть готовым, - нам это было неизвестно. После долгих колебаний и совещания с начальником штаба генералом П. Ф. Павленко, начальником оперативного отдела генералом Н. Д. Мушенковым и полковником В. Н. Беляевым было принято решение: в каждом полку иметь головной батальон готовым к десантированию парашютным способом для захвата аэродромов, остальные - посадочным способом. Для этого надо было демонтировать средства десантирования, установленные на боевой технике и заложить их на склады.

Ночью я позвонил в Боровуху и приказал генералам К. Я. Курочкину и В. Н. Костылеву сборы прекратить, командиров отправить в свои части, самим оставаться в дивизии и быть готовыми оказать помощь частям в выполнении ими задач, которые они получат.

109

В 17.00 в тот же день по указанию Генерального штаба в дивизии была объявлена «боевая тревога». Все пришло в движение. Начался марш частей в районы ожидания. Из Витебска и Боровухи шли полки: на ближние аэродромы - своим ходом, а на дальние - грузились в эшелоны и перевозились по железной дороге. К моменту подъема дивизии по тревоге, железнодорожные эшелоны под технику уже стояли наготове на станциях. В этом виделась организующая роль генштаба. Штаб ВДВ крепко держал руку на пульте управления выдвижением частей дивизии, каждый час было известно, кто где находится.

В это же время был поднят и 345-й отдельный парашютно-десантный полк, дислоцированный в Фергане. Аэродром был на окраине Ферганы, поэтому я разрешил полку находиться в городке и ждать команды на посадку в самолеты. Районы ожидания других частей находились в 6-10 километрах от аэродромов.

Советская военная мысль учла уроки начала Великой Отечественной войны, когда немецкая авиация нанесла серьезное поражение нашим самолетам на аэродромах. В памяти также еще были свежи действия японской авиации при ударе на Перл-Харбор, главную военно-морскую базу Тихоокеанского флота США на Гавайских островах. 7 декабря 1941 года японские ВВС внезапным ударом нанесли огромный урон Флоту и ВВС США, в первый же день было уничтожено 272 самолета.

Конечно, мы не думали, что в 1979 году кто-то осмелится нанести удар по нашим аэродромам. Тем не менее части дивизии вышли в те районы ожидания, которые им были определены по плану.

Пять- шесть дней десантники находились в районах ожидания. Уточнялись маршруты выдвижения к аэродромам, расчеты для посадки в самолеты, пополнялись материальные запасы, личному составу были подвезены валенки и теплые куртки вместо шинелей, то есть шла нормальная подготовка к предстоящим действиям, правда не до конца было ясно, каким. Никакой задачи никому не ставилось,

110

хотя практически все догадывались, к чему быть готовыми.

Определенная сложность состояла в том, что в дивизию в конце ноября - в декабре пришло молодое пополнение, вместо уволенных в запас солдат и сержантов. Новобранцы даже не успели принять присягу и принимали ее в районах ожидания, а ведь они составляли четвертую часть списочного состава. Срочно были организованы занятия с ними там же в лесу. Старослужащие солдаты взяли под свою опеку новобранцев, вот здесь уже не было никакой «дедовщины», а наоборот, «деды» учили «салажат» как уберечься от пуль и поразить противника. Все, что было негативного по отношению к молодым солдатам на зимних квартирах, ушло в сторону. В первые дни боевых действий в Афганистане в дивизии не погиб ни один молодой солдат, старослужащие просто прикрывали их и на себя принимали огонь мятежников. Вот вам и «дедовщина», о которой так много трубили все средства пропаганды, показывая неприглядные стороны Вооруженных Сил.

На седьмой день пребывания в районах ожидания Генштаб дал команду на взлет. В генштабе была отработана карта посадки самолетов военно-транспортной авиации на аэродромы подскока в Казахстане и Узбекистане. Главком ВВС Главный маршал авиации П. С. Кутахов отдал соответствующие распоряжения командующим ВВС округов. На аэродромах подскока десантникам были подготовлены полевые кухни, а кое-где и стационарные, предоставлялись все аэродромные помещения для обогрева личного состава.