Когда уходят ваши страсти, все вещи начинают мало-помалу выстраиваться в линию, они становятся едиными. А когда отражение уже совершенно ясное, вы — освобождены. Освобождается истина. Всё остальное не освобождается. Знать, что и как есть,— это быть свободным, быть абсолютной свободой.
Догмы не могут освободить вас, вероисповедания не могут освободить вас, церкви не могут освободить вас. Освобождает лишь истина. И другого способа найти истину нет, и вам лишь нужно создать состояние в самом себе, когда всё отражается таким, какое есть, как в-зеркале.
Те, у кого есть страсти, никогда не смогут осознать путь.
Сознание должно освободиться от содержания. Именно это означает быть бесстрастным. Когда вы есть, просто вы есть, я называю это первозданной невинностью. Вы не жаждете, не желаете ничего. Вы просто находитесь в этом моменте, абсолютно здесь и сейчас. Огромное содержание возникает в вашем существе, чрезвычайное удовлетворение появляется в вашем существе. Вы чувствуете себя посвященным.
Это действительно то, чего вы ищете. Во всех ваших желаниях вы ищете состояние удовлетворения. Но его не могут принести желания. Желания лишь создают рябь на вашем озере. Желания создают в вас всё большую неудовлетворенность. Вы хотите только одного — прийти к состоянию, где всё составляет одно удовлетворение... никуда не надо стремиться... человек просто получает удовольствие. В простом бытии человек наполнен блаженством. Просто живя, человек может танцевать и петь.
Это то, чего вы ищете. Даже в ваших желаниях: в вашей жадности, в вашей похоти, в ваших амбициях — вы ищете именно это, но ищете в неправильном направлении. Оно не может прийти таким образом. Оно никогда не приходит таким способом. Это может случиться только одним путем — путем Будды, путем Кришны или Христа. Путь один и тот же и никому не принадлежит.
Этот путь находится прямо здесь и сейчас, он для вас доступен... просто вам нужно прийти, чтобы встретиться в ним здесь. Вы же убегаете куда-то еще, вас никогда нельзя застать у вас же дома. Какой бы адрес вы ни давали, вас там никогда нельзя найти. Вы всегда находитесь где-то еще.
Бог приходит и ищет вас. Конечно же, он доверяет вам, и он приходит по вашему так называемому адресу, но вас там — никогда нет. Он стучит в дверь, а комната пуста, дом пуст. Он заходит в дом, смотрит везде, но вас там нет. Вы — где-то еще. Вы всегда где-то еще, это другое место — как будто ваш дом.
Обычно люди думают, что им надо искать Бога. Истина — в совершенно противоположном: Бог ищет вас, но никогда вас не находит.
Будда говорит, что, если вы бесстрастны, вас найдут. Вас сразу же найдут, потому что вы будете сидеть в настоящем моменте. Ваш разум не будет колеблющимся, ваше пламя будет абсолютно устойчивым. И именно в этот момент медитации вы встречаете Бога, вы встречаете истину. Вы становитесь свободными.
Те, у кого есть страсти, никогда не смогут осознать путь.
Но об одной вещи стоит помнить. Вы можете отпустить мирские страсти — многие люди делают это. Они становятся саддху, монахами, они уходят в монастыри, но они никогда не отпускают страсти как таковые. Теперь они начинают думать о Боге. Теперь они начинают думать о том, как добиться всего в другом мире. Их разум человека, который достигает успеха, всё еще продолжает работать, изменился только их язык. Теперь они больше не хотят денег, они больше не хотят счетов в банке, но они всё еще хотят безопасности — безопасности в руках Бога.
Когда вы проверяете баланс в банке или когда вы идете в страховую компанию, чтобы застраховаться, это просто языки для выражения глубинного поиски безопасности. Вы оставляете их; затем вы становитесь христианином или индуистом. Становясь христианином, чего вы ищете? Вы опять-таки ищете безопасности. Вы думаете: «Этот человек Иисус — рожденный Сын Бога. С ним я буду в большей безопасности».
Или вы пытаетесь стать индуистом... Вы думаете: «Эти индуисты, у них самая древняя религия. Они должны знать. Они должны знать все секреты дела. У них должны быть ключи. Многие цивилизации приходили и уходили, но эти индуисты имеют какую-то хитрость — они продолжают существовать. Вавилона больше нет. Ассирия — всего лишь руины, древняя египетская цивилизация осталась только в музеях. Многие цивилизации существовали на этой Земле и погибли; только сокровища остались тут и там. Но эти индуисты — это нечто, они выжили. Их не разрушило время, у них есть какое-то качество вечности. Должно быть, они знают какой-то секрет. Стану индуистом». Однако вы ищете безопасности.
Если вы ищете безопасности, ваш разум всё еще несет в себе некую страсть, желание, страх. Вы можете не интересоваться этим миром. Многие люди приходили ко мне и говорили: «Это мимолетно, временно. Этот мир не стоит того. Мы ищем что-то похожее на постоянное блаженство». Но ничего не изменилось. На самом деле они кажутся более жадными, чем обычные люди.
Обычные люди удовлетворяются временными вещами. Эти же люди кажутся очень сильно недовольными. Они не удовлетворяются сиюминутными вещами — прекрасным домом или садом, красивой машиной, прекрасной женщиной или мужем, женой и детьми, они не удовлетворены. Они говорят: «Это временно. Рано или поздно это всё уйдет. Мы ищем чего-то такого, что забрать нельзя». Эти люди более скупы. Эта страсть не знает границ. Они думают, что они религиозны. Нет, это не так.
Религиозный человек — тот, кто отпустил все страсти, страсти как таковые. Просто при смене языка ничего не меняется.
Я слышал такую историю.
Мулла Насреддин говорил своему другу:
— Я никогда не называл тебя сукиным сыном.
— Нет, называл! — сильно разозлился друг и стал настаивать: — Называл!
— Нет, не называл, — повторил Мулла, — всё, что я сказал, было: когда придешь домой, брось своей матери кость.
Но это то же самое, сказанное другими словами.
Так называемые религиозные люди такие же мирские, как и мирские люди, иногда даже больше. Я встречался со многими религиозными людьми, многими монахами-джайнами, — они кажутся мне более мирскими, чем их последователи. Потому что мир не означает мир. Мир просто означает страсть, желание, жадность. Они страстно желают мокшу, жаждут другого мира, небес, рая. Их мечты наполнены будущим.
Ваши мечты также наполнены будущим, но ваше будущее не такое уж большое. Вы думаете только на несколько дней вперед или, самое большее, на несколько месяцев. Если у вас очень, очень большое воображение, то на несколько лет, это всё. Ваша страсть не настолько сильна. Их страсть кажется сумасшедшей. Они могут покинуть и отвергнуть мир, но это отречение фальшиво, потому что они отрекаются ради лучших миров. Когда они отрекаются ради чего-то лучшего — это сделка, а не отречение.
Вы идете в кино посмотреть фильм. Конечно, вам придется расстаться с пятью рупиями. Вам нужно сразу же принести их в жертву. Но никто... не назвал бы это отречением. Это сделка. Если вы хотите жить на небесах, в раю, вам нужно заплатить за это.
Помните это — когда бы вы ни платили чем-либо за что-либо, это не отречение. Сама идея оплаты делает сразу же ясным то, что это принадлежит к миру желаний. Потому что жизнь бесплатна, и никому не нужно платить за нее. Позвольте мне повторить это. Жизнь — абсолютно бесплатна, никому не надо за нее платить. В тот момент, когда вы начинаете платить за нее, это не жизнь. Это должно быть чем-то типа товара на рынке — может быть на религиозном рынке, но это должен быть какой-то товар.
Если кто-то просит вас отречься, потому что это способ приобрести, то он просит вас оплатить это, пожертвовать на это. Он говорит об экономике, а не о религии. Он говорит о финансах. Он говорит вам: «Вот столько надо заплатить. Если вы хотите быть в раю Бога, вам придется платить за эти вещи. Вам придется жертвовать».
И, конечно же, это привлекает вас, потому что вам известна логика. Как вы можете получить что-нибудь задаром? Вам приходится платить за это. И когда вы видите Бога, вам нужно платить очень много. Вам приходится платить всеми своими удовольствиями. Вам нужно стать замороженным, мертвым. Вам нужно отказаться от жизни. Поэтому вы становитесь «хорошим мальчиком», «милым мальчиком». И теперь Бог чувствует себя очень счастливо. «Посмотри-ка, этот человек от всего отказался ради меня. Теперь его можно допустить».
