*

Стараясь не привлекать к себе внимания, Егор скорым шагом проследовал к автостоянке. Проходя мимо арки, он невольно отметил оперативность московской милиции. Там стояли два милицейских «Форда» и черная «Волга», привезшая, видимо, людей из управления. Труп уже убрали. Каменев облегченно вздохнул. Ему не хотелось еще раз увидеть тело на асфальте. Он инстинктивно поежился, вспоминая предыдущую ночь, попутно отметив, что несказанно рад проходить мимо, а не лежать рядом в качестве второй жертвы. Ведь все могло закончиться именно так. Оперативники в штатском работали неспешно. Наверное, дело казалось им абсолютно безнадежным. Только один из них, самый молоденький, рыжий, низкорослый, с большими оттопыренными, словно у мальчишки, ушами, бегал и, энергично размахивая руками, что-то верещал. Может, именно он был начальником, хотя на начальника он не походил. Скорее на стажера. Егор пожал плечами и тут же, испугавшись, что его заметят, поспешил к воротам стоянки.

Стараясь держаться бодро, он кивнул охраннику. Тот вяло ответил на приветствие, продолжая читать какой-то увлекательный детектив. Парень был другой, не тот, с которым он попрощался вчера ночью. Этот ничего не знает, а следовательно, не укажет на него как на свидетеля. Каменев довольно усмехнулся — у него есть как минимум полдня в запасе, чтобы придумать правдоподобную историю. Рассказывать о том, что случилось на самом деле, ему не хотелось, а общаться с милицией все-таки придется. От этого не уйти. Все еще обдумывая свою будущую ложь, Каменев нырнул внутрь салона. Он удобно расположился за рулем, пристегнул ремень безопасности, скорее по привычке, чем из чувства самосохранения, наконец, завел мотор и выехал за ворота.

— Только не пугайся, — послышался сзади тихий шепот.

Егор дернулся и что было силы надавил на педаль тормоза, лишь сейчас вспомнив, что машину не пришлось снимать с сигнализации, перед тем как он открыл ее. «Ауди» возмущенно завизжала шинами по асфальту и вильнула на тротуар. Благо что рядом не оказалось прохожих.

— Я же просила, — взмолился голос.

Каменев осторожно глянул в зеркало и издал возглас удивления. Позади маячила Ольга.

— Последнее время мне снится какой-то кошмар, — пробубнил он, — и ты в нем главное действующее лицо.

— Это не сон, — всхлипнула она и приготовилась разрыдаться.

— Не могу сказать тебе «спасибо» за то, что открыла мне глаза. Я бы предпочел проснуться и забыть все, что со мной приключилось. И тебя в том числе.

— Я не виновата, — похоже, она подавила в себе нервный приступ. — Можно я переберусь на переднее сиденье?

— Если ты решила стать вежливой, могла бы спросить для начала, можно ли тебе вообще находиться в моей машине.

— Извини, что влезла без разрешения, но я… — Она опять всхлипнула. На этот раз по ее щекам потекли блестящие ручейки. — Я не знаю, что делать!

— Я бы очень хотел подставить тебе дружеское плечо, но, извини, второй раз это со мной не пройдет. Так что выметайся!

— Нет! — отчаянно вскрикнула она, закрывая лицо ладонями. — Спасите меня!

— Что?! — Ему стало смешно. С такой наглостью он еще не сталкивался. Марина, разумеется, присутствовала в его жизни со всеми своими недостатками, однако и она уступала этой девице. — Ты забыла, по чьей вине я очнулся на полу совершенно голым и почему меня вчера отдубасили пять узколобых амбалов?!

Вопрос повис в воздухе. Вернее, его слова потонули в прорвавшихся женских рыданиях. Егор обернулся и уставился на нее широко раскрытыми глазами. Впервые в жизни он увидел, как женщина плачет по-настоящему. Ее лицо перекосилось, вспухло и покраснело, став уродливым. Плечи сотрясались, мокрые пальцы размазывали по щекам слезы. Она не могла успокоиться. Так притворяться не смогла бы даже самая искусная актриса.

— Ладно, — Каменев вытащил из бардачка салфетку и протянул ей.

Она вяло утерла лицо и высморкалась.

— Пересядь вперед, — приказал он строго.

Ольга подчинилась. Он надавил на педаль газа и медленно стронулся с места.

— Борис идиот, — заявила Ольга, все еще хлюпая носом, — он сначала делает, а потом думает.

— Так… продолжай.

— Когда ты поймал меня у «Зеленого плюща», я перепугалась. Подумала, что ты пойдешь в ментовку. — Голос ее звучал так, как звучал бы у выжатого апельсина, если бы апельсины умели разговаривать. — Потом Борис сказал, что попробует с тобой разобраться.

— Могу подтвердить, попробовал, — Егор снова дотронулся до разбитой губы.

— Нет, не так!.. — вдруг воскликнула она и лихорадочно оглянулась. — Эта машина давно едет за нами?

Каменев посмотрел в зеркало заднего обзора и пожал плечами. В десяти метрах от них красный «Москвич» свернул на боковую улицу. Ольга облегченно вздохнула.

— Я боюсь, — призналась она.

— Вот как?! — Каменев удивленно вскинул брови. — В общем-то, если учесть род твоих занятий, это неудивительно.

— Перестань, — зло перебила она, — это началось после нашей второй встречи. Сначала я заметила, что за мной следят. Довольно навязчиво. Я думала, это менты, только с чего бы им тратиться на слежку, правильно?

— Возможно, — хмыкнул Каменев.

— Потом перерыли мою квартиру. Вернее, не мою. Я снимаю однокомнатную конуру в Химках. Так вот, там камня на камне не оставили. И теперь… — Она снова всхлипнула. Егор переполошился не на шутку. Вторую серию женских рыданий он бы не перенес.

— Тихо, — он взял ее ладонь и сжал с силой, — что ты от меня хочешь?

— Как что?! — Она мгновенно пришла в себя и отдернула руку, прижав ее к коленке. — Перестань меня мучить! Я рассказала все Володе, так что… — Ольга вдруг затихла и опустила голову.

— И что?

Даже свитер не смог скрыть судороги, пробежавшей по ее согнутой спине.

— Он сказал, сама влипла, сама и разбирайся.

Егор всем сердцем хотел выдавить из себя хоть каплю жалости к этой девице, но не мог. Несмотря на то, что говорила она чистую правду. Все равно не мог. Он даже вспомнил Лерину характеристику, которую та дала Ольге по почерку — «невостребованная сучка». В данный момент она так и выглядела. В Каменеве бушевало злорадство. Поэтому он скрыл свое удивление, что и в ее квартире кто-то устроил детальный обыск. А ведь он-то связывал повторный шмон в собственном доме именно с этой дамочкой. Однако думы о том, кому нужно вламываться в его жилище, кроме грабителей, он отложил на потом.

— Почему ты решила поговорить со мной?

Она взглянула на него с тупым отчаянием.

— Я знаю, что ты ничего не сказал про меня в милиции. — Слово «милиция» далось ей с видимым трудом. Для него она постаралась назвать это заведение на приличном языке. — Иначе бы всех нас давно повязали. Я знаю, что ты крутой, хоть и косишь под обычного лоха. Но я не могу вернуть тебе того, что взяла, понимаешь? Володя уже все прибрал. А у тебя телохранитель. Он уже убил одного из наших. Он всех нас поубивает. Я не хочу, чтобы нас всех поубивали. Ясно?! Назови цену. У меня сейчас нет денег, но я могу отработать.

— Ну да, — усмехнулся Егор, — то есть обчистить парочку таких же лохов?

— Не все ли равно, — спокойно ответила она.

— Нет, — он отрицательно мотнул головой.

— Тогда что? — Ее опять передернуло. — Я могу отработать и по-другому.

— Даже не думай об этом, — сурово приказал Каменев, — лечь с тобой в постель решится только убогий.

— Не говори так.

— Тогда убери руку с моей коленки.

Она поспешно отдернула руку и проскулила:

— Пожалуйста, оставь нас в покое. Ты сильный, у тебя много денег. Ты можешь купить себе сотни телевизоров.

Егор даже поперхнулся от такой наглости:

— Знаешь что! — Он остановил машину. — Убирайся отсюда!

— Нет! — В ее голосе прозвучала решимость отстаивать свои права. — Пока не пообещаешь…

Он открыл дверь с ее стороны и, преодолевая боль, попытался вытолкнуть воровку на улицу. Ольга отчаянно вцепилась в кресло и, зажмурившись, тонко запищала от натуги. Борьба продолжалась минут пять. После чего красный и абсолютно вымотанный Егор откинулся на спинку сиденья. Ольга тоже тяжело дышала, а из глаз ее опять градом покатились слезы. Он понял, что извлечь ее из машины мирным способом не представляется возможным.