- Когда папа приедет, я большая выласту, - говорила Паша, радуясь тому, что ее берут в поле возить сено, а значит, можно покататься. До обеда Вася с матерью перевезли с поля сено и разбросали по двору для дальнейшей просушки.

После обеда, как и было условленно, Вася встретился с друзьями на колхозном дворе у конюшни. Пришел бригадир, а за ним следом на велосипеде подъехал председатель.

- Здравствуйте, ребята! - громко поздоровался он и каждому пожал руку, выказывая свое уважение к нам.

Они скромно поздоровались.

- Ну и как, не подведете? - спрашивает он, их. - Слово на бюро сегодня дал, что сено уже начали возить. Правду я сказал?

- Правду! - ответили они хором. - За кого вы нас принимаете? - пробасил Егор Пасунькин, блондин с горбатым носом. - Что нам, первый раз?

- Знаю, - твердым голосом произнес председатель, разглядывая Егора в упор. - Но в такую даль едете впервые, да еще с возами сена. Дорога неровная, и перевернуться в любой момент можно.

- Перевернемся - уложим, не один же едет, - поддержал Егора Вася.

- Ну, ну. ., - согласился председатель.

- Максим Федорович, разрешите в саду яблок нарвать, хотя они не очень зрелые, но нам скороспелых немного, - попросил Вася, надеясь, что в такой момент не откажет.

- Это ж зачем?

- День жаркий, а путь предстоит длинный, хотя бы жажду утолить.

- На это разрешаю. Только в саду не баловаться, а рвать аккуратненько. Чтобы от сторожа жалоб на вас я не слышал.

- От всего коллектива извозчиков большое вам спасибо, Максим Федорович! - торжественно произнес Вася.

- Извозчики раньше были наподобие современных таксистов, - пояснил он, - а сейчас их нет, что были и те на фронте.

- А мы кто же тогда? - с подковыркой спросил Егор.

- А вы в настоящее время водители волов, - и довольный своей выдумкой, рассмеялся.

- Понял, кто ты такой? - повернувшись к Борису, юноше с пухлыми губами и выросшим пушком над верхней губой, сказал Егор.

- Ну, водители рогатых, пошли собираться в путь, - предложил Вася ребятам и направился к амбару, где хранились веревки, занозы, поводки и другие необходимые предметы для упряжки волов.

Собрались быстро и тронулись в путь.

До места, где брать сено, добрались, когда солнце коснулось горизонта. Место было знакомое с детства, так что сено, сложенное в копны, нашли быстро и, пустив волов пастись, начали погрузку.

Немного припоздали, стало темно, но вскоре из-за лесочка выплыла луна, осветив все вокруг и грузить стало легче.

Подтрунивая друг над другом в вечерней прохладе, ребята быстро справились с погрузкой, хорошо увязали и, полюбовавшись своей работой, тут же улеглись на душистом сене.

- Хорошо-то как! - раскинув руки в стороны и завалившись на спину, произнес со вздохом Костя, юноша с широким открытым лбом и молчаливым нравом.

- Но если Костю степное сено доняло, то и, впрямь, оно волшебное, - с усмешкой произнес Егор, укладываясь поудобнее.

И, действительно, хорошо было лежать на свежем, недавно скошенном пахучем сене при свете яркой луны и мечтать, мечтать. И, в самом деле, кто хоть раз побывал в заповедной степи, и полежал теплым июльским вечером на душистом сене, тот никогда не забудет пьянящий его аромат.

- Интересно, есть еще такие планеты, как наша земля, - подумал Вася вслух, глядя в небо и вдыхая аромат присохших степных цветов.

- Что ты сказал? - повернувшись к Васе, переспросил его Борис.

Я говорю, есть еще такие планеты, как наша земля, и живут ли на них люди? - повторил свои высказывания Вася.

Борис посмотрел в небо, как будто он мог увидеть что-то там и, не меняя позы, сказал: - Наверное, где-нибудь есть. Со временем выяснится, - помолчав, добавил он. - Когда я был маленький, - сказал он, продолжая смотреть в небо, - бабушка мне говорила, что там живет Бог и с высоты наблюдает за нами - грешниками. И я думал: «Как же он там живет и на чем держится? Когда по небу плывут облака, я представлял, как он шагает по ним. А когда небо чистое, то как? И этот вопрос меня мучил.» И я снова обращался к ней.

- И как же она отвечала? - спросил Егор.

- Да так, - ответил уклончиво ему Борис. – Бог, мол, все может, и ходить по воздуху, и летать. И мне от такого ответа, - снова продолжал Борис, - представлялось, как он летит по небу и машет своими маленькими крыльями.

- Я представлял у Бога такие крылья, какие видел когда-то в церкви у ангелов, - ответил Борис, усмехаясь, - затем подумал и снова спрашиваю бабушку: «А где же он спит?»

«Кто?» - спрашивает она, забыв о нашем разговоре. Да, Бог. «Вот ты о чем? С тобой и согрешить недолго», - сердится она. А для меня так и остался этот вопрос открытым, - говорит Борис. - И только в школе разжевали мне истину.

- Ой, ли! Так и разжевали! Много есть таких вещей в природе, что долго будут еще разгадывать, - отозвался Егор. - Да и разгадают ли!

- Так ты за то, что есть Бог? - вмешался в разговор Иван Кущеев, парень с рыжинкой и большим носом с конопушками.

- Я не знаю, а поэтому и спорить не хочу, - ответил ему Егор. - Я знаю одно, что мы многое не знаем, и еще не скоро будем знать.

- Но что-то прояснится в будущем, - сказал Борис.

- Это понятно, наука не стоит на месте, хотя и медленно, но движется вперед, - высказал свое мнение Вася, как бы поддержав Бориса.

- Слушаю я вас и думаю, - сказал Костя, до этого не вступавший в разговор, - Как ученые мужи решают недосягаемые до них проблемы. Нельзя что-нибудь попроще, эдак земное?

- Например, - отозвался Егор.

Хотите, расскажу вам забавную историю, случившуюся в прошлом году со мной? - предложил он.

- Валяй... Послушаем, - попросил Вася, заранее предвкушая получить удовольствие от его рассказа. Он мало говорил, в сравнении с его матерью, был в отца, но если рассказывал, то или комичное, или загадочное.

- Вы знаете Нюську? - спросил он, улыбаясь одними губами.

- Так кто же ее не знает, - ответил Егор.

- Так вот, пошли как-то мы раз за дровами в лес. Собралось, нас человек семь ребят и девчат. И она увязалась с нами. Ну, знаете, как бывает в лесу? Разбрелись кто куда в поисках сушняка. Она собирала недалеко от меня. Вдруг потемнело в лесу. Я глядь на небо, а на нем такая черная туча, закрыла полнеба. Думаю: "Сейчас начнется ливень". А собирали недалеко от сторожки, что стоит между садом и лесом. И только я подумал, что надо укрыться в этой сторожке, а он как ливанет. Я в сторожку. Спасла меня густая листва деревьев, еще не успела намокнуть.

Забежал в сторожку, огляделся. В ней и так полутемно, а тут еще такой дождь. Присмотрелся, вижу, справа охапка прошлогодней соломы. Я сел на нее и думаю: "А где же остальные?"

Через минуту или две забегает Нюська. Вся мокрая, как будто ее кто вытащил из воды.

«Вот это ливень!» - говорит она, а сама зуб на зуб не попадет, щелкает, как волк голодный.

«Ой, как я замерзла!» - говорит она, а с платья вода ручейками течет. «Так обрушился, что и глазом не успела моргнуть. - Намочил, как сучку приблудную.» Хотела улыбнуться, не получилось, вышла плачевная гримаса на губах.

«Да, настоящий ливень,» - говорю я, лишь бы разговор поддержать. Платье прилипло к телу, и на фоне дверей все видно до мелочей.

- Что видно? - спросил Иван, хихикнув в темноте. Костя не ответил, а продолжал свой рассказ. «Отвернись!» - командует она, - я платье выжму. Я отвернулся.

Она выжала воду из платья, оделась и села на солому рядом. А что толку, что она выжала, все равно оно сырое. Сидит дрожит, как собачонка.

- Взял бы да согрел человека, - бросает реплику Егор.

- Не перебивай! - одернул его Борис, - пусть человек рассказывает. Костя молчал.

- Рассказывай, что замолчал? - говорит Вася.

- Прервали! - восклицает он, - а теперь думаю, как бы лучше соврать.

- Нам какая разница, правду ты рассказываешь или соврешь, - говорит Вася, - главное, чтобы ночь быстрее прошла.