Расспросив у пожилой женщины, где квартируются девушки, приехавшие на строительство железной дороги, он направился прямо к ним.

Обогнув несколько дворов и, поднявшись на довольно крутой бугор, въехал на ровную площадку. Остановил лошадь и стал осматриваться. Справа он увидел амбар и направился к нему.

На пороге амбара он столкнулся с Дусей, которая так ему обрадовалась, что в первые секунды не знала, что сказать. Так они стояли друг против друга несколько секунд молча, оценивая внезапно возникшую обстановку.

Первым опомнился Вася, сказав: "Вот вам привез продукты, принимай, Дусь".

- Ой, Вася, да какой же ты молодец! - в порыве радости бросилась обнимать его. От такого приема Вася растерялся и не знал, что делать и как себя вести. Ведь впервые в жизни, хотя в виде благодарности, обнимала так страстно девушка. Он только сопел, освобождаясь тихонько от ее объятий. Дуся, поняв состояние Васи, тоже застеснялась своего порыва и отошла от него, краснея. Она поняла своим девичьим чутьем, что Вася не тот подросток, который часто приходил к ее младшему брату, а уже взрослый парень.

Впоследствии, наблюдая тайком за ним, Дуся убедилась в своих выводах. Ходил он уже не так, как раньше, голос грубоват, не такой, как у мальчика, и вообще он был не такой, каким его привыкла видеть Дуся.

"Как повзрослел, - подумала она, - за каких-то два месяца, как я не видела его. И лицом изменился. Над верхней губой вырос пушок, и вот-вот начнет бриться. Лицо заметно удлинилось, стали выступать скулы, а серые глаза то и дело прикрываются длинными, как у девушки, ресницами.

А в него и влюбиться не грех. Вот пройдет еще годик - и парень станет хоть куда. Разница в три года не так уж велика".

- Вася, дорогой! Как ты вовремя привез нам продукты, - забирая сумки с повозки и радостно улыбаясь, говорила Дуся. - У нас продуктов с натяжкой осталось всего на два дня. Несколько стаканов пшена, с десяток вялых картофелин и полкрая высохшего хлеба на всех. Как девчата будут рады! Ты себе не можешь представить.

Он улыбался снисходительно и был доволен, что смог принести столько радости девчонкам. Он помог Дусе занести в амбар продукты, деловито добавил, что продукты при такой температуре хранить в амбаре нельзя, и тут же предложил устроить небольшой, временный погреб.

- Да нам и осталось здесь быть недолго, - слабо сопротивлялась Дуся. - Уж не к чему его копать.

Он подумал, что по такой жаре ехать будет плохо, а лучше поедет ближе к вечеру, жара спадет. А за это время, чтобы не болтаться зря, сделает небольшой погреб, вернее небольшую яму.

С этой целью он и направился распрягать лошадь. Вася освободил лошадь от упряжи, привязал ее к повозке, наложил ей свежей травы.

- Дуся, а у вас есть тут ведро? - спросил он Дусю.

- Какое тебе ведро?

- Обыкновенное, лошадь напоить.

- А-а, есть там, старенькое. Хозяйка временно нам одолжила. Мы с нее умываемся и воду пьем.

- Лошадь, животное чистое, не то что свинья, да я после хорошо помою.

- Ладно, возьми под навесом.

Вася напоил лошадь, вымыл хорошо ведро и огляделся.

«Вот там под акацией и надо им соорудить хранилище для скоропортящихся продуктов,» - решил он. Сама по себе акация создает холодок, да еще в прохладную землю вроемся. Правда, не холодильник, но все же".

- Дусь, а где у вас лопата?

- Вон там за амбаром стояла, если из девчонок никто ее не переставил в другое место.

Вася пошел за амбар. Лопата оказалась на месте. Он взял ее в руки, попробовал лезвие. "Что значит, девчонки, - по-хозяйски подумал он, - и лопату поточить не могут". Нашел недалеко валявшийся кусок кирпича и стал им точить лопату.

- Вась, ты что, серьезно решил сделать нам погреб? - спросила его Дуся, наблюдавшая за ним.

- А что, думаешь не справлюсь?

- Да нет, Вася, что ты! Просто за день ты не успеешь его сделать. Да и делать у нас его не с чего.

- Что-нибудь придумаем, - с серьезной задумчивостью на лице ответил он.

- Видать сразу, мужик, - похвалила его Дуся. - А мы, девчонки, и не додумались сделать его в первые дни нашего приезда, и картошку хранили прямо в амбаре. А она полежит с неделю и ростки начинает отпускать, да еще и вянет. Вот только не пойму, из чего ты его делать будешь. У нас ни одного колышка нет.

- Как сделаю, тогда посмотришь, - сказал он твердым голосом, подражая мужчине.

С каждой минутой ничего не значащего для них разговора Дуся прониклась уважением к Васе за его простоту, непосредственность и, главное, за бескорыстную помощь измученным тяжелым трудом девчонкам.

Ей захотелось помочь этому славному юноше, и она подошла к нему и спросила: "Вася, тебе помочь в строительстве?"

- Нет, спасибо, я и сам управлюсь, - не поднимая головы, ответил он. Закончив точить лопату и отбросив кирпич в сторону, он пошел рыть яму под примитивный погреб. Земля под акацией оказалась мягкой, податливой и ко второй половине дня он управился с ямой. Прокопал ступеньки, чтобы удобнее спускаться в погреб, выбросил последнюю лопату земли и, протерев подолом рубашки выступивший пот на лице, осмотрел довольным взглядом свое творение.

Яма под погреб получилась аккуратная, хотя и небольшая: всего метр на метр, а глубина полтора. "Да и зачем им больше? - подумал он. - Вот чем ее накрыть?" - оглядываясь вокруг, думал он.

На глаза ему попались неподалеку лежащие бревна. Он подошел к ним, облюбовал самое тонкое и отнес к яме.

- Вася, зачем ты взял бревно? - спросила его Дуся, как раз вышедшая в это время из амбара. - Хозяйка ругаться будет.

- А вы перед отъездом положите его на место, вот и не будет ругаться, -спокойно ответил он. - Ты вот лучше помоги мне, а то я к вечеру не успею закончить, - обратился он к ней.

- А чем тебе помочь?

- Травы нарви, мы вначале наложим веток, а поверх травы набросаем, - пояснил он.

- Да где же я травы нарву? - оглядываясь вокруг, произнесла она.

- Да вон, смотри, сколько всякого бурьяна, крапива и та пойдет.

- Хотелось бы посмотреть, как ты будешь крапиву рвать, - сказала Дуся, улыбаясь. Затем внезапно громко захохотала. Хохотала до слез, открыв рот до предела. «Почему она смеется так? - подумал он. - Надо мною?» - мелькнула в голове обидная мысль.

Ее смех начал раздражать его.

Дуся почувствовала его раздражение и резко оборвала смех, стала рассказывать, как в детстве ее брат, ходивший еще без штанишек, залез на вишню и, оборвавшись, свалился в крапиву. "Сколько было крику!" - закончила она и снова засмеялась. Но смеху нее на этот раз получился не таким заразительным, как в первый раз, а вялым, натянутым.

Вася стоял перед ней и тоже улыбался, поняв, что она смеялась не над ним, а вспомнила случай, происшедший в детстве и связанный с крапивой.

- Представляю себе, как у него попка покрылась волдырями, - с солидностью в голосе произнес он.

- А у вас рукавицы найдутся?

- Какие рукавицы? - не поняв вопроса, спросила она.

- Обыкновенные рукавицы, которые выдают рабочим на стройке? – пояснил он.

- А, рукавицы? - переспросила она. - Конечно, есть, только они все в дырках. Как первый день работы выдали, так и до сих пор одни. Уже штопаны, перештопаны. - А зачем они тебе?

- Крапиву рвать.

- Ах, крапиву. А я уже про нее забыла. Сейчас принесу, - и она, быстро повернувшись, пошла к амбару.

Вася, провожая ее глазами, смотрел на ее загоревшие икры ног, округлости видимого у него появилось чувство непонятного ему самому желания пойти за ней и прижаться к ее телу.

Такого желания у него не было до сегодняшнего дня, а может, и было, но он не придавал ему значения.

А вот сейчас оно вдруг захлестнуло его всего, и даже в ногах появилась слабость.

"Пойти за нею?" - мысленно спрашивал он себя. И тут же испугался дерзкой своей мысли. И не от того, что она старше его на три года, и не от того, что она его выгонит, а от того, что она над ним посмеется и, хуже всего, расскажет девчонкам, а те разнесут по всей деревне, тогда, считай, пропал Вася от насмешек.