Не доходя трех шагов до девчат, стоявших отдельными группами, солдаты остановились. Лейтенант сказал что-то им тихо и вдруг громкое: "Здравствуйте, девочки! Привет ударницам стройки! Ура - а! Ура - а! Ура - а!" - кричали солдаты, улыбаясь.

"Разойдись!" - последовала команда, и солдаты разбежались во все стороны. Затем, одни смущаясь, другие смелее, стали подходить к девчонкам, знакомясь с ними.

"Как видите, я сдержал слово, - сказал лейтенант, подходя к Полине и протягивая ей руку. - И не только сам пришел, но и солдат, смотрите, сколько привел".

Затем поздоровался за руку и с ее подругами: Дусей и Мотей.

- А нам и руки не желаете подать, - произнесла Оля и покраснела.

- Почему же? - поворачиваясь к ней, сказал лейтенант и протянул ей руку, затем Вере и всем остальным, стоявшим вместе. - Я очень рад, что удалось нам с вами встретиться в такой вот обстановке. В военное время не так часто приходится военным встречаться с гражданским населением, да еще с молодыми, красивыми девчатами.

- А все же бывает? - уточнила Мотя.

- Мне лично, в первый раз - ответил лейтенант. - Да я совсем недавно в железнодорожных войсках. Как говорят, салага.

- Так мы и поверили! - сказала Дуся. - Военные все так говорят, а потом выясняется, дома остались жена и дети.

- Может, и так. Ведь люди разные, - соглашается лейтенант. - Я отвечаю за себя. А что касается других - не знаю.

Полина молчала, опустив голову, ковыряла носком парусиновой туфли землю. У нее шумело в голове.

Она слышала разговор, который, казалось, происходит где-то за стеной и до ее ушей доходит как бы приглушенным. А сердце растревожено стучало, отдаваясь в висках.

- А вы что, Полина, молчите? - спрашивает ее лейтенант.

- Не всем же говорить сразу, кому-то и слушать надо, - ответила она и почему-то покраснела.

- Довод верный, ничего не скажешь, - пожимая плечами, произнес он. Вокруг них стоял гомон, смех: солдаты знакомились с женщинами,

приглашали их на танцы, дружески вели беседу. Из-за ближайшего бугра выплыл перламутровый, серебристого цвета, диск луны, и все вокруг посветлело.

- Девочки! Вы посмотрите, какая интересная сегодня луна! - послышался чей-то девичий голос.

- Это мы для вас ее на буксире притащили, - раздался в ответ мужской голос, и в нем чувствовалась скрытая радость.

- Ты смотри, какой задаваха! - с легкой иронией упрекнула его девушка.

- А может быть, это мы для вас сюрприз приготовили...

- Какая разница, кто кому подарил луну, - вмешался в разговор третий женский голос. - Главное, как по заказу, получился отличный вечер.

- Гармонист! А почему баян молчит?

- Как прикажут, - слышен голос мужчины.

- А вы что, и шагу без приказа не сделаете? - спросил его насмешливый, голос. - Такой жених мне не нужен. Ха-Ха-Ха! Играй, раз пришел. Теперь я твой командир! Ха-ха-ха.

Солдат с баяном примостился на поваленном дереве и, растянув меха баяна, пробежал по клавишам. Круг притих в ожидании чего-то необычного.

И вдруг баян, казалось, взревел всеми басами, затем так же резко умолк и как бы издалека заговорил с переборами, не спеша, с разворотцем, с раскачкой, одновременно набирая силу и скорость. Полилась песня в вечерней тишине по сельской улице, по буграм и оврагам, распласталась по лугу и поднялась далеко ввысь, может быть, до самой луны. Когда скорость голоса дошла до виртуозности, в круг влетела, а не вошла Вера и, раскинув на всю длину руки и притопывая ногами, понеслась по кругу.

- Матюшин, выручай хлопцев! - крикнул кто-то из военных. - Не дай осрамить нас.

"Эх, была, не была!" - произнес один из солдат и протиснулся в круг.

Вера приостановилась напротив него и проделала такую дробь, что кто-то из солдат не выдержал, крикнул: "Вот это да! Не подкачай, Матюшин!"

И Матюшин не подкачал. Выбросив правую ногу вперед с вытянутым носком, притопнул ею, затем, нагнувшись, похлопал в такт по голенищу сапога, бедрам, животу, груди, заложил два пальца в рот, а затем их резко вырвал изо рта - получился громкий хлопок, одновременно правой ладонью ударил по затылку и закрутился волчком вокруг Веры.

Возбуждаясь пляской Веры и Матюшина, девчата и солдаты кричали, подбадривая каждый свою сторону: "Вера, давай! Не подведи девчат!' "Покажи, Матюшин, на что солдаты способны! Так ее, так!" Матюшин хватил перед Верой вприсядку, то уходя от нее, то снова наскакивая, а она то пройдет круг, то так ударит дробью перед ним, что трава вместе с землей летит из-под ног.

Так они плясали долго, соревнуясь друг с другом, а толпа все кричала и подстегивала их. Наконец, Матюшин сдался и под общий крик и хохот выбежал из круга.

Затем гармонист заиграл вальс, и лейтенант сразу же пригласил Полину. Она вначале смущенно отнекивалась, ссылаясь на то, что плохо танцует, но он проявил настойчивость и они вошли в круг.

Когда Полина споткнулась о кочку и сбилась с такта, она сказала: "Видите, я вам говорила, что еще не научилась танцевать".

"Это не вы, я думаю, виноваты, а неровность площадки," - отметил он, стараясь снять с нее возникшее напряжение.

И, действительно, станцевав один танец, она стала чувствовать себя увереннее и разговор с лейтенантом повела так, как будто они знакомы давно. Ей хотелось с ним танцевать весь вечер, но увольнение у солдат подходило к концу. Им необходимо было возвращаться в свой палаточный городок, а с ними уходили и гармонист, и лейтенант.

Как ни упрашивали девчата лейтенанта, но он был неумолим, отвечал всем одно и то же: "Не имею права задерживать солдат, хотя они и не против того, чтобы провести еще лишний часок среди веселых и молодых девчонок. Веселье весельем, а служба есть служба, особенно в военное время, и с командиром много не поговоришь".

Пообещав Полине встретиться в ближайший день, он построил солдат и увел в свой палаточный городок.

Девчата с неохотой стали расходиться по своим квартирам. Вечер танцев, так весело проходивший, внезапно кончился.

Они шли к "ночлежке" под впечатлением только что прошедших ганцев, и их кратковременные кавалеры стояли еще перед глазами.

- Ой, Полина! Какого ты парня отхватила! - с завистью говорила Вера, когда они подходили к своему жилищу.

- Тебя что, зависть гложет? - напрямую отрезала Дуся, шедшая рядом. - Наша Полинка разве хуже его?

- Я, по-моему, не сказала, что Полина хуже, - возразила Вера, как бы оправдываясь.

- Но лейтенант - картинка, - помолчав, добавила Вера,

- Ты что, влюбилась? - глядя на нее сбоку, спросила с любопытством Мотя.

- Да, Моть, кажется, влюбилась, - ответила Вера, и в ее голосе слышалась грусть. - А что толку с этого? Он не отходит от Полины, только ее видит.

- Ты, Полин, теперь поняла, кто у тебя соперница? - глядя на Полину, произнесла не то в шутку, не то всерьез Оля. - Смотри, отобьет рыжая.

Полина шла молча, опустив голову, и, казалось, не слышала болтовню своих подруг. Она думала о лейтенанте, о том, как они танцевали, о чем разговаривали, что он говорил ей.

Девчонки, как только добрались до своего жилья, кинулись тормошить посуду, ища остатки еды, хватали хлеб и, работая челюстями, делились своим мнением о прошедших танцах.

Полина и в этом случае продемонстрировала свое безразличие. На душе у нее было как-то торжественно - тихо. Она как бы озарилась каким-то приятным целительным средством, наполнилась той радостью, которую человек испытывает, когда достигает заветной мечты или высокой духовной удовлетворенности. Она ни к чему не притронулась и, раздевшись, легла спать, думая о завтрашнем дне, о своем, так внезапно привалившем счастье.

После разговора с лейтенантом самые противоположные чувства охватили Полину. Это был первый человек, пожалуй, кроме матери, которому она могла открыть свои чувства свои помыслы, как настоящие, так и будущие. Ей было радостно, что такой парень, как лейтенант разговаривал с нею так просто, так приветливо, и в то же время страх подкатывал: только теперь она поняла, всем сердцем почувствовала, какой опрометчивый шаг она сделала, ни капельки не сопротивляясь с головой бросилась в омут любви.