Если проследить в деталях путешествие героя с подругой по Хоккайдо, можно заметить: чем ближе они к «проклятому повороту», тем больше косвенных намеков на то, что «женщина не должна сюда приходить». Один из самых запоминающихся эпизодов – сцена с мотыльком в поезде Саппоро – Асахикава:
Подруга, сплетя руки на груди, дремала в кресле напротив. Осеннее солнце, заглянув в окно вагона, золотом окрасило брюки у нее на коленях. Крошечный мотылек прилетел откуда-то и запорхал над нами энергично и бестолково – клочок бумаги на слабом ветру. Покружив так, он сел к ней на грудь, отдохнул там недолго, затем вспорхнул и скрылся из глаз. Мотылек улетел, и мне почудилось, будто она немного, совсем чуть-чуть постарела.
Четвертый слой уже является «иной реальностью» – потусторонним миром, существовать в котором способны лишь Крыса с Овцой в голове и Старший Оборотень – «генеральный связной» Человек-Овца. Для обитателей Третьего слоя здесь слишком «высокое напряжение». Вот почему подруга, не пробыв здесь и суток, «сжигает» свои замечательные уши («Тебя ей, пожалуй, привлечь будет больше нечем», – сочувствует Крыса) и еле уносит ноги, а Черный Секретарь, пожелав сунуться в Четвертый слой, встречает свою погибель.
* * *
В «Охоте на овец» Крыса умирает окончательно. И тогда на сцену выходит Главный Коммутатор – Человек-Овца.
Что это за персонаж и как его понимать?
В «Дэнсе» этот оборотень еще проявит себя «на полную катушку». В «Охоте» он просто подключает героя к разговору с умершим другом. Но уже одного его появления достаточно, чтобы проследить резкую перемену в том, как писатель организует повествование.
В «Песне ветра» и «Пинболе» отношения героя и Крысы достаточно просты, чтобы мы могли разложить их по горизонтали:
«Я» существует в реальном мире, Крыса живет в мире призраков.
В «Охоте» у этих отношений происходит детализация и «выход на вертикаль». Сравним:
Напарник героя по переводческому бизнесу родился в том же 1948 году, что и Крыса (сам Мураками родился в 49-м). Именно в «Охоте» они становятся антиподами.
Бывшая женщина Крысы «отражается» в бывшей жене героя. Для подсказки – и та и другая в 21 год вышли замуж и в 22 развелись.
Сэнсэй – антипод Профессора Овцы: обоих Овца посетила и бросила.
Секретарь Сэнсэя – двойник консьержа, сына Профессора Овцы: у обоих «странные пальцы».
Таким образом, параллельные миры начинают противостоять друг другу по вертикали:
До смерти Крысы существовало только два мира: «этот» и «тот». Но когда герой остается наедине с самим собой, ему открывается еще и внутренний мир себя самого. Это внутреннее «я» героя и представляет собой Человек-Овца:
Разговор с Человеком-Овцой напрямую начинается только в «Дэнсе». Но в обеих книгах этот оборотень выполняет роль главного медиума, который подключает героя к общению с мертвыми, чтобы тот исцелился в мире живых.
– Что же такое Человек-Овца – я и сам толком не понимаю, – признается автор. – Можно воспринимать его как полуовцу-получеловека. Можно – как человека, который считает себя овцой. А можно – как дух Овцы, принявшей человеческий облик. Как вам больше нравится. Точного ответа на этот вопрос все равно нет. Мне самому порой чего только в голову не приходит – например, что это человек, который заразился болезнью под названием «овца». Но и это, конечно, всего лишь одна из возможных версий50.
* * *
«Проклятый поворот», разделяющий Третий и Четвертый слои атмосферы, по смысловой нагрузке соответствует мосту До-Лян на реке Меконг в «Апокалипсисе». Вот что пишет об этом мосте Мураками:
«Мост До-Лян – последний форпост Порядка и Заблуждений. Миновав его, Уиллард чем дальше, тем глубже погружается в Хаос полковника Куртца»51.
Именно поэтому очень символично, что вилла вдруг оказывается собственностью отца Крысы, то есть частью внутреннего, интимного мира героя. Нужно было дойти до Края Света, чтобы понять простую и вечную истину: весь Хаос мира – внутри нас, а от себя никуда не уйти.
И если структуру всего романа уподобить сосуду – это будет, скорее всего, сосуд Клейна: достигнув высшей точки своего путешествия и встретившись с Крысой в загробном мире, герой оказывается в самом начале пути. Даже не заехав в Токио, снова пьет пиво в баре Джея, а потом вываливается на песок у давным-давно «похороненного» моря своего детства. Где наконец выплакивает все накопившиеся слезы – и делает заново первый шаг.
* * *
С большой вероятностью предполагают, что личность Сэнсэя Мураками списал с реально существовавшего человека по имени Ёсио Хидэо – лидера правых и закулисного афериста японской политики в послевоенные годы. На его грязном счету – тайный пост чиновника в Маньчжурии и организация убийства важной персоны по политическим мотивам. Сразу после войны арестован, определен в группу преступников категории «А», но наказания избежал. За какие-то несколько лет получил неограниченный контроль над событиями в бизнесе, политике и криминальной среде – в кланах якудза, за что заработал кличку Сэнсэй. После затянувшегося процесса по делу «Локхида» (1976) приговорен (1982) к трем годам тюрьмы и штрафу в 700 миллионов иен. Но наказания избежал, поскольку с 1976 года находился в коме. Умер, не приходя в сознание, в 1984-м от кровоизлияния в мозг.
* * *
И все-таки зачем такому солидному мэтру, как Коппола, понадобилось сознательно создавать настолько «иллюзорный» фильм? Почему именно полный отрыв от реальности он воспроизводит как наиреальнейший мир?
Если верить Мураками – потому, что в любые идеи, созданные до сих пор, больше не хочется верить. «Для поколения, выросшего в Америке и в Японии после этой войны[14], свой внутренний мир гораздо реальнее любых идей, которые пытаются вколотить в его мозг извне»52. Или, как говорит Человек-Овца в «Дэнсе»:
Ты уж поберегись. Не хочешь быть убитым – держи ухо востро. Война обязательно будет. Всегда. Не бывает, чтоб ее не было. Даже если кажется, что ее нет, она все равно есть. Люди в душе любят убивать друг друга. И убивают, пока хватает сил. Силы кончаются – они отдыхают немного. А потом опять продолжают убивать. Так устроено. Никому нельзя верить. И это никогда не изменится. И ничего тут не поделаешь. Не нравится – остается только убежать в другой мир.
И они таки создают «другие миры». Коппола и Мураками. Борхес и Феллини. Воннегут и Полански. Стругацкие и Вачовски. Тарковский и Гребенщиков. Чжан Имоу и Дуня Смирнова.
Ты и я.
Важнейшая заслуга нового поколения режиссеров – в том, что они наконец-то начали обращаться с кино-медией как со своей персональной игрушкой. Главная разница между поколениями в кино – это разница взглядов на то, что такое Реальность. Особенность молодого поколения – в отрицании Идеи или, по меньшей мере, в недоверии к ней.
Для них, молодых, самое важное – это постановка ситуации. Для них важна не сама идея, а то, что больше всего подходит для идеи в данном контексте. Они подстраивают идею под ситуацию, а не ситуацию под идею. И это для них – реальность53.
Прекрасно, Мураками-сэнсэй. И что же вы нам предлагаете? На одном конце – brainwash и Матрица, на другом конце – анархия и Хаос. Как жить?
«Во всем этом есть только один способ избежать расщепления сознания: отбросить все попытки анализа предлагаемых ценностей – и жить, предоставив все парадоксы, которые случаются с тобой, ходу реальности. Иначе говоря – стать «прохладным сумасшедшим» (кууру-на китигаи). Других путей нет»54.
