Как говорится, у крайта открылось второе дыхание. Теперь уже он осыпал обезоруженного капитана ударами. Будто пудовыми гирями, бил кулачищами. Испачканный кровью — своей и буромордого — Грег прикрывался руками. И как еще Кувалда глаз ему не выколол? Удары, один за другим, продолжали обрушиваться на капитана.

— Давай!!! Убей его! Убе-е-ей! — дружно голосили гладиаторы. — Прикончи! Смерть человечишке!

Рук по-прежнему переминался с ноги на ногу и кидал взгляды на тренера. Тот постукивал плетью по ладони, на каменном лице ничего нельзя было прочитать.

Грег получил по ребрам, носу, челюсти и чуть не захлебнулся кровью. Очевидно, Жажда полностью овладела крайтом. Он рычал по-звериному и колотил без остановки. После удара по печени во рту у капитана появилась горечь, стало невозможно дышать. Кувалда вконец озверел. Зубами вгрызся в левую щеку Грега и вырвал приличный шмат мяса. Капитан заорал и рубанул ребром ладони. Удар пришелся по челюсти, но обезумевшего крайта это не остановило. Он заглотнул мясо со щеки человека, и того стошнило на песок.

Окровавленный Грег задыхался от боли. Этот буромордый убивал его. Убивал! Кулак точно из гранита. Закашлявшись, капитан выхаркнул крошево зубов с кровью. Если здесь такие тренировки, то какие же тогда настоящие бои? Кувалда нанес еще два удара. Первым расплющил нос. Вторым едва не оторвал ухо.

Грегу мерещилось, что он вот-вот потеряет сознание. И вдруг ни с того ни с сего движения крайта замедлились. Кулак неторопливо приближался к окровавленному, изуродованному лицу МакАлистера. Помнится, телохранитель был тоже медлителен. Байс, или как его там? Впрочем, какая разница? Грег ловко поймал врага за запястье и одним рывком сбросил Кувалду с себя.

Капитан так и не понял, откуда у него в руке взялся этот деревянный меч. Сперва эфес выбил буромордому половину зубов. А затем Грег схватился другой рукой за кончик меча и принялся душить недруга. Тот лихорадочно замахал руками и ногами. В человеке возродилась такая силища, что мускулистый крайт ничего не мог поделать. Изо рта и разорванной щеки капитана прямо на Кувалду текла кровь. Красные капли смешивались с зелеными, крик человека — с хрипом крайта. А не передалась ли ему, Грегу, Жажда буромордого? Кувалда закатил глаза и засучил ногами. У Грега же глаза хищно вспыхнули. Кровавая маска лица исказилась в оскале.

Нужно было немного. Одна лишь секунда. Одна. Но капитана оттащили от жертвы. Хлыст хоть и не отличался комплекцией, зато силы в нем было как у быка.

Окровавленный Грег тяжело дышал. Меч был все еще в руке. На зелено-красном песке корчился и харкал Кувалда. Его соплеменники яростно зыркали на капитана. А что будет, если два десятка буромордых накинутся на него? Поди Хлыст его не защитит. Обезумевшие крайты могут и тренера выпотрошить.

Взгляд Грега остановился на Руке. Парнишку трясло.

Кувалда простонал, встал на четвереньки и ожег капитана взглядом.

— Ты — покойник, человечишка.

Грег тыльной стороной ладони прикоснулся к выкушенной щеке и сплюнул.

Скалящиеся крайты переминались с ноги на ногу, постукивали мечами по ладоням. Капитан отчетливо чуял гнев буромордых. Им не терпелось разделаться с ним. Грег до боли сжимал деревянный меч, свое единственное оружие.

— Назад! — рявкнул Хлыст. — Назад — кому говорю?!

Гладиаторы нехотя попятились.

— Так бы сразу, — пробурчал тренер. — Рук, живо за врачом. Я с капитаном в барак.

— Есть! — отчеканил паренек и метнулся прочь.

Хлыст поглядел на избитого, окровавленного сородича:

— Пойдем. И меч брось.

Хоть и деревянный, но все же хорошо стукнуть может. Грег ни за что не собирался расставаться со своим оружием.

— Ну как хочешь, — смирился тренер. — Идем.

Скалящиеся крайты яростно смотрели в спину удаляющимся людям.

Когда вышли за частокол, капитан спросил с вызовом:

— Ну что, проверил меня?

— Проверил. Ты весьма неплох.

— Твоя лавочка будет прикрыта.

— Не надейся.

— Я прав. И ты знаешь это.

— Да ничего ты не прав, — возразил Хлыст. — Арена тайно курируется правительством.

— Правительством буромордых.

— А-а-а-а… Ты надеешься, что твои соплеменники прилетят и все здесь разрушат? Как там, на Азарии?

Грег подумал и произнес негромко:

— Мои соплеменники? Ты что, не считаешь людей своими?

— После того, что они сделали на Азарии…

Капитан вытер кровь с губ, уха и проворчал:

— Да что ты все заладил: «Азария, Азария»?.. Тошно уже.

— Рано или поздно вы, люди, за это ответите.

— Ну и дела, Хлыст. Ты говоришь так, будто человеком себя не считаешь.

— Человек, крайт… Это все формальность.

— Журналюга… Те точно так же болтают… Проплаченные выродки.

— Тебе не мешало бы их послушать, капитан.

Грег остановился. Тренер тоже. Он и проиграл в противоборстве взглядов.

— Иди за мной, — сухо сказал Хлыст.

Капитан послушался.

В бараке их уже ждали. Как же Грегу хотелось прикончить эту троицу: малолетнего Рука, тощего лекаря и бывшего оннока. Впрочем, и тренера заодно. Это ж каким мерзавцем нужно быть, чтобы продаться буромордым? Даже самые отъявленные отморозки-солдаты не перебегали на сторону заклятого врага. Капитан двумя руками до боли сжал меч.

— Нехило досталось, — покачал головой врач. По белой макушке Грег понял, что тот далеко не молод. — Садись на стул, человек.

Капитан вздохнул и присел.

Лекарь раскрыл стоящий на столе кожаный саквояж. Незаменимый Рук поставил на стол тазик с теплой водой.

— Рукав закатай, — произнес врач. — И это положи. — Он показал на меч.

Грег послушался и увидел в руке пожилого крайта шприц.

— Обезболивающее, — пояснил лекарь. — Снимай свое рванье.

Капитан, постанывая, скинул окровавленные, потрепанные штаны и рубаху. Потом принюхался. От врача пахло уверенностью, от Рука — любопытством, от Хлыста — безразличием. А от Зага… К сожалению, нельзя было определить.

Укол оказался болезненным. К горлу подкатила тошнота, зрение утратило резкость. Помутневший рассудок — не лучший товарищ. Капитан с трудом понимал, что делает старый крайт. Тело не слушалось Грега. Меж тем лекарь, промыв раны, достал иглу и споро зашил разорванную щеку и ухо пациента. К синякам приклеил желтый лейкопластырь. А затем уколол в шею.

Наверное, из-за этого капитан до вечера чувствовал себя каким-то очумелым. По повелению Хлыста Рук помог Грегу переодеться и не отходил от него. Правда, пользы от пацаненка не было никакой. От обеда капитан наотрез отказался. А поданная на ужин каша напоминала резину. Конечно же, капитан не стал есть. Сладковатый чай обжигал распухшие губы. К счастью, зеркала в бараке не было. Одутловатое лицо и лишенный передних зубов рот настроения Грегу не подняли бы.

Ночью спалось плохо. Капитан несколько раз вскакивал в холодном поту. Мучивший кошмар исчезал, как умелый тать. А вот буромордые на сон не жаловались. На соседней с Грегом койке посапывал Рук, в углу — Заг.

Измученный капитан снова открыл глаза. В барак просачивался дневной свет.

— Как спалось? — спросил сидящий за столом Рук.

— Да какое тебе дело? — озлобился Грег и зевнул.

— Я просто спросил.

— Просто спросил он… Хреново спалось. Не ясно, что ли? Вон мокрый весь.

Капитан через голову стянул рубаху и скинул на пол.

— Сейчас все сделаю. — Паренек выбежал из барака.

Капитан взглядом поискал меч. Нигде нет. Ничего страшного. Руки же еще никто не забрал. Ухмыльнувшись, Грег встал и сделал два шага к Загу.

Ноги отозвались ноющей болью. Под правой лопаткой кололо.

«Ничего себе», — подумал капитан.

И еще шаг. Еще один. Еще.

Капитан навис над буромордым. Тот тяжело дышал. Кулаки Грега разжались сами собой.

— Похож на меня… — прошептал он. — Тоже досталось…

Заг немощно простонал.

— Что за ерунда? — замотал головой капитан. — Ерунда. Слабак какой-то. Слабак. Слабак.

— Он сильный.