Затем приступили к обсуждению вопросов сугубо военных, начиная с формирования польской армии на территории СССР.

Говоря о военных делах, Сикорский заявил: «Мы поляки, понимаем войну не символически, а как действительную борьбу», Андерс добавил: «Мы хотим воевать за независимость Польши здесь, на континенте».

Сикорский выдвинул предложение об отправке из Советского Союза около двадцати пяти тысяч человек для пополнения частей как на Ближнем Востоке (Карпатская дивизия), так и на территории Англии. Это предложение было принято. Затем Сикорский предложил сформировать на территории Советского Союза семь дивизий. Было согласовано, что будет создано шесть пехотных дивизий и армейские части в составе тридцати тысяч человек. Таким образом на территории Советского Союза должна быть сформирована польская армия численностью в девяносто шесть тысяч человек. При этом Сикорский заметил, что можно было бы перебросить сюда и те части, которые находятся за пределами СССР, например бригаду генерала Копаньского, и даже части, находящиеся в Шотландии, и что он сам лично принял бы на себя командование всеми соединениями.

Несмотря на то, что по мнению Сикорского визит прошел успешно, все же не обошлось без неприятности, вызванной выступлением Андерса, вынашивавшего план вывода польской армии из пределов СССР.

Говоря о существующем положении польской армии в Советском Союзе, Андерс изображал его в самых мрачных тонах. Он особо подчеркнул, что при таком положении армия никогда не получит нужных знаний и навыков и никогда не будет готова к боям. Продолжая развивать свои тезисы, Андерс говорил: «Это лишь жалкое прозябание, при котором все человеческие усилия направлены на то, лишь бы жить, притом жить очень плохо. Речь идет о том, чтобы польская армия как можно быстрее могла сражаться за Польшу вместе с союзниками. Необходимо переместить армию туда, где условия климатические, питания и снабжения позволили бы обеспечить лучшую подготовку. В связи с трудностями, переживаемыми в настоящее время Советским Союзом, следует обеспечить возможность для Войска Польского удобных поставок с англо-американской стороны. Наиболее подходящей территорией является Иран. Все солдаты и все мужчины, годные к военной службе, должны находиться там...»

Под влиянием этих аргументов и учитывая описания Андерсом «страшные условия, в которых находится армия», Сикорский — не зная комбинаций Андерса и его планов о выводе польских войск из Советского Союза — поддержал его и предложил Сталину, чтобы в связи с существующими трудностями, продовольственными, климатическими и в области вооружения, на время обучения перевести армию в Иран, с возвратом в Советский Союз, после ее укрепления.

На это Сталин раздраженным тоном, с явным неудовольствием ответил: «Я человек достаточно опытный и старый. Я знаю, что если вы уйдете в Иран, то сюда уже не вернетесь. Я вижу, что у Англии там много работы, и она нуждается в польских солдатах. Иран находится не так далеко, но англичане могут вас вынудить сражаться с Германией на территории Турции, а завтра может выступить Япония».

Андерс продолжал настаивать на своем, стараясь доказать необходимость вывода армии. Еще раз изобразив в нужном ему свете условия, в которых формируются части в Колтубанке, Татищеве и Тоцком, он утверждал, что это лишь жалкое существование и потерянные месяцы. В таких условиях создать армию нереально.

Сталин ответил, если поляки не хотят сражаться, пусть уходят. (Позже Андерс использовал именно эти слова Сталина.) По опыту известно, — подчеркнул Сталин, — армия остается там, где формируется.

Дискуссия по этому вопросу продолжалась в довольно резкой форме. Сикорский попросил Сталина внести встречное предложение, заострив внимание на том, что польская армия хочет сражаться за Польшу рядом с советской.

В своем ответе Сталин сказал, если Войско Польское уйдет, оно будет воевать там, где ему предложат англичане, возможно, даже в Сингапуре. Андерс замечает, что из Советского Союза до Польши ближе.

В конце концов, Сталин дал согласие на вывод одного корпуса (двух-трех дивизий), при этом добавил, что, видимо, англичане нуждаются в польских солдатах. Советское правительство получило от Гарримана и Черчилля предложение об эвакуации польской армии...

После довольно длительной дискуссии пришли к соглашению: польская армия формируется в Советском Союзе и в самом срочном порядке создается смешанная комиссия Для определения новых районов, в которых будет продолжаться организация частей. Снаряжение и вооружение армия должна получить от англичан. Сикорский заверил, что имеет на это их согласие.

Решили, что Сикорский произведет смотр частей, и после этого закончит переговоры со Сталиным.

Таким образом, в переговорах со Сталиным были достигнуты соглашения по военным вопросам.

Состав польской армии в СССР установлен в шесть дивизий, по одиннадцати тысяч в каждой, а также тридцать тысяч в армейских частях, в резерве и на учебных базах. Армия должна быть переведена на юг, вооружена и экипирована англичанами.

В Англию и на Ближний Восток должно быть отправлено для пополнения авиации, морского флота, польских частей в Шотландии и Карпатской бригады двадцать пять тысяч человек. Соглашение предусматривало что «польские вооруженные силы будут сражаться в составе Красной Армии как автономная армия под верховным советским командованием». Сикорский считал это краеугольным камнем целостности польско-советских отношений.

Это соглашение очень много значило для поляков, на его основе действительно можно было строить будущее. Контроль за его выполнением возлагался на профессора Кота, посла Речи Посполитой в Советском Союзе, и на Андерса, командующего польскими вооруженными силами в СССР.

В этот же день, через несколько часов после подписания соглашения, в гостинице «Москва» состоялось совещание верховного командования польских вооруженных сил в СССР с представителями Генерального штаба Красной Армии по чисто военным вопросам. Протокол этого совещания вел я. В совещании принимали участие с польской стороны: Андерс, Богуш, Окулицкий и я. С советской стороны: Памфилов, Жуков, Евстигнеев и Сосинский. Главной темой обсуждения был вопрос о передислоцировании польской армии и выбор новых районов на юге для ее размещения. Андерс намечал новые места для польских частей только по карте, не имея ни малейшего представления о местности. Он выбирал места, расположенные поближе к иранской или афганской границам.

Он не обращал внимания на предупреждения представителей Генерального штаба Красной Армии о том, что в этих районах нет лагерей, нет мест для расквартирования, там тропический климат, распространена малярия и т. п., что в тех условиях будет хуже, чем сейчас. Не помогли предостережения о том, что в первый год войны между Германией и Советским Союзом из-за большого передвижения войск железнодорожный транспорт очень перегружен, это в значительной степени затруднит переезд гражданских лиц и создаст ряд ненужных осложнений, особенно в условиях холодной зимы.

Андерс ни о чем и слышать не хотел, отвечая, что большого движения гражданских лиц не будет, потому что на юге создались значительные скопления польских граждан, которые, прослышав, что будут формироваться новые польские части, стихийно туда направлялись.

В связи с такой позицией Андерса представители штаба Красной Армии, выполнявшие в данном случае лишь рекомендательные функции, поскольку совещанием в Кремле было решено о переводе армии на юг, приняли все предложения Андерса касательно новой дислокации войск и перевозки уже созданных соединений — 5 и 6 дивизий, запасного полка и штаба из Бузулука.

В заключение были определены следующие места размещения в новых районах:

Командование польских вооруженных сил в Янги-Юль около Ташкента;

5 пехотная дивизия — Джалал-Абад;

6 пехотная дивизия — Шахрисябз;

7 пехотная дивизия — Кермине;

8 пехотная дивизия — Чок-Пак;