- Спросим, батюшка.

- А вот с чего… - Посланец с далекой родины вновь стал серьезным. - Сказать по правде, нам очень повезло, что здесь, во Франции, оказался хоть кто-то… Впрочем, не «кто-то», а вон какие орлы! А коль вы со службы не изгнаны, так и должны будете послужить.

- Послужим, Андрей Петрович! - Все трое разом вскочили на ноги. - Животы свои положим за-ради Отечества нашего!

Ртищев покивал:

- Рад таковы речи слышать. А насчет животов… уж их щадить не придется - задание, не скрою, опасное. А ну-ка садитесь… Так… Так вот, вам надлежит как можно скорее - хотя бы за год - отыскать в одном из французских монастырей несколько грамот, хранящихся в вырезанном из рыбьего зуба ларце. Обращаю внимание - искать нужно грамоты, а не ларец, мало ли, в чем они теперь хранятся. Грамоты написаны по-польски… сию речь кто-нибудь из вас понимает?

- Нет, - покачал головой Иван.

- Но, если надо, я могу выучить! - тут же добавил Митька.

- Молодец, вьюнош, - посмотрев на него, одобрительно отозвался посланец. - Однако некогда уже учить. Будете смотреть на подпись, по-латыни, «In Perator Demeustri» - запомнили?

- Странная какая-то надпись. - Митрий пожал плечами. - Может быть, не «ин ператор», а «император»?

- Верно, так и должно было быть. Просто подписывающий грамоты человек плохо знал латынь. Так запомнили?

- Да чего уж проще, - улыбнулся Иван. - «Ин ператор Демеустри». Так в каком монастыре грамота?

- А вот тут, вьюноши, я вам не очень хороший помощник. - Ртищев поморщился. - Ведомо только одно, монастырь тот - в Нормандии или где-то с ней рядом, скажем, в Пикардии или Бретани. Знаете такие волости?

- Да знаем, у нас даже приятель есть - нормандец! - не выдержав, похвалился Митрий. - Уж разыщем вашу грамоту, Андрей Петрович, и не сомневайтесь.

Думный дворянин покачал головой:

- Хочу сразу предупредить, о грамоте - никому ни слова. Молчать даже под пытками - а их могут к вам применить. Все, что в грамоте этой записано, для России, для Отечества нашего, важно настолько, что даже не знаю, как и сказать. Верьте на слово. Клясться в соблюдении тайны не нужно - не дети малые, понимаете, ради пустячных дел я бы сюда не приехал.

- Да мы выполним все, не сомневайтесь…

- Василиса-дева, что на Тихвинском посаде живет, передавала вам всем поклон, - неожиданно сообщил Ртищев.

- Василиска! Так вы и ее знаете? Видали? Как она там?

- Сам не видал, врать не буду, - улыбнулся посланник. - Говорю со слов Паисия, Богородичной обители старца.

- Паисий! А он…

- Был в Москве. Правда, недолго.

Думный дворянин поднялся на ноги и неспешно зашагал по узкой дорожке, идущей вдоль стен аббатства к Сене.

- Пообедаете с нами? - предложил Иван. - Знаю одно неплохое местечко.

- Нет, парни. - Ртищев невесело улыбнулся. - Мы сюда явились порознь, порознь и уйдем. Уйдем и больше не свидимся… Ну, разве что - дома, в России. Грамоту, буде удастся, доставите лично в канцелярию Посольского приказа - мне либо дьяку Филофею Арцыбашеву. Запомнили?

- Да. А если…

- А если что с нами случится… лично государю!

- Господи…

- Доложитесь челобитчиками с французских земель. Он поймет. Ну… - Ртищев внезапно остановился. - Прощайте. Мне пора уезжать и как можно быстрее - больно уж приметен. И все же… - Он вдруг усмехнулся. - Все же ловко я выскочил из Кракова! Теперь бы так же ловко заскочить обратно. Вы тоже не сидите долго в Париже, могут дознаться, с кем вы встречались.

- Кто? - тут же переспросил Иван. - Кто именно может дознаться?

- Иезуиты, - тихо уточнил Ртищев. - Опасайтесь папского нунция Александра Рангони… Впрочем, вы с ним вряд ли столкнетесь, разве что на обратном пути. Пуще же берегитесь некоего брата Гилберта - высок, мосласт, лыс, лицо угрюмое, словно у лесного татя. Если случайно увидите его - то для вас знак: грамота где-то неподалеку. И еще… Монастырь вы должны искать большой, старинный. Скорее всего - бенедиктинский, хотя - не уверен.

- Большой старинный монастырь, - смешно наморщив лоб, шепотом повторил Митрий. - В Нормандии или рядом - в Пикардии, Бретани… Есть у меня на примете один пикардиец, Робер. Толстый такой, не особо умный…

- Рангони. - Иван, запоминая, наморщил лоб. - Монах Гилберт.

- Ну, все… - подойдя берегу реки, резко остановился Ртищев. - Во-он моя лодка. Сегодня же покину Париж и - как можно быстрее - Францию. Хотя… - Он вдруг улыбнулся. - По пути не буду особо торопиться, пусть иезуиты побегают… Ну, вьюноши, храни вас Господь и Богородица Тихвинская!

Думный дворянин перекрестил ребят и, махнув на прощанье, с неожиданной прытью спустился к реке. Молчаливые слуги его, кивнув парням, последовали за своим хозяином. На мачте вместительного челна затрепетал парус.

- Наверное, в Гавр поплывут, - глядя вслед удаляющейся лодке, негромко заметил Митрий. - Там порт, корабли, море.

- Интересно, - подал голос до того молчавший Прохор, - откуда он про Василиску прознал?

- Откуда? - Иван почему-то вздохнул. - Служба у них такая - все про всех знать. Ну, - он вдруг улыбнулся, - идем домой, господа городовые дворяне?

Митька расхохотался:

- Идем, господин стряпчий!

Смеялся, а самому приятно было - не каждый день бывших тяглых людей во дворянство верстают! Правда, пока еще не поверстали, но… Но все равно - было приятно.

Повернувшись, Митрий с Иваном быстро зашагали назад. Уже когда дошли почти до самого аббатства, обернулись: Прохор все так же стоял у реки, словно не в силах отвести взгляд от ее бирюзовых, с белыми барашками волн.

- Эгей, ты чего там застрял?

- Да так… - Прохор нагнал друзей в три прыжка. - Смотрю, может, и впрямь покажется механическое судно?

Митька с Иваном переглянулись и, громко захохотав, повалились в траву.

Когда они явились домой, уже темнело, и в синеющем небе зажигались первые звезды. Где-то на крышах, мяукая, дрались коты, в тавернах веселились и пели, а на втором этаже дома напротив кто-то играл на лютне. Приятно так играл, с душевностью.

- Завтра хорошо бы расспросить знакомых про монастыри, - поднимаясь по лестнице, обернулся Иван.

- Завтра? - Митька улыбнулся. - А чего до завтра-то ждать? У нас ведь в доме и нормандец имеется и пикардиец. Вы поговорите с Жан-Полем, а я спущусь к Роберу. Встретимся у нас с Прохором.

- Молодец, Митрий, - одобрительно отозвался Иван. - Так и поступим.

Сосед, Жан-Поль д’Эвре, встретил их удивленно-весело. Он уже почти совсем выздоровел, лишь немного прихрамывал - все-таки рана еще давала о себе знать.

- Вон!

Едва парни успели войти, Жан-Поль кивнул на небольшой сундучок, стоявший на полу посередине комнаты. Интересный такой сундучок - раньше Иван его что-то не видел.

- Какие-то люди оставили его для тебя, Иван!

- Для меня? - Юноша несказанно удивился.

- Да-да, для тебя! Так и сказали - для месье Ивана, студента из Русии!

- Однако… А что за люди?

- Дюжие такие парни. Не очень разговорчивые. Сказали только, что от какого-то Ры…Ри-сче-ва…

- Может, от Ртищева?

- О-ля-ля! Именно так и сказали. Ну и язык у вас… Не обижайтесь.

- Ну, что, Прохор? - присев у сундучка, обернулся Иван. - Посмотрим, чем нас порадовал Андрей Петрович? Кажется, тут замков нет… А не открывается!

- Там, сбоку, должна быть особая кнопка, - подсказал Жан-Поль. - Я не открывал, не думайте. Но, честно сказать, любопытством терзался!

- Что ж…

Ивану, конечно, хотелось открыть сундук без лишних глаз, но… потом пришлось бы что-то придумывать для Жан-Поля, а насчет него имелись теперь кое-какие планы. К тому же, если бы в сундуке имелось нечто такое этакое, люди Ртищева уж никак не оставили бы его нормандцу.

- Опа!

Сбоку и в самом деле оказалась кнопка. Чуть слышно щелкнула пружина, крышка откинулась…

- Ну, ничего себе! - ахнул Жан-Поль, увидев золотые и серебряные монеты. - Тут по крайней мере на пару десятков ливров!