- А мне сказал, что здесь, на реке, пройдут испытания механического судна! Хочется посмотреть на такое диво.

- Так ты, Иван, значит, с ним дерешься?!

- Здравствуйте, господа! - подойдя ближе, церемонно поклонился седобородый. - Думаю, вопросы с книгой и механическим судном мы обсудим чуть позже. Сейчас же - дуэль. Готов дать удовлетворение, правда, не здесь… Неподалеку имеется более уединенное место. Пройдем?

- Извольте, - коротко кивнул Иван. Седобородый почему-то сейчас не вызвал в нем никакой ненависти, да и особого желания драться не было. А все же придется - к тому все идет. Что ж… Пусть будет как будет!

- Ваша шпага чуть длиннее моей, - с улыбкой заметил соперник. - Но меня это не смущает. Если не против - начнем?

Острый клинок просвистел в воздухе.

- Начнем, - согласно кивнул Иван.

- Да, я бы попросил господ секундантов расположиться во-он у той клумбы… Там бывают прохожие. Редко, но бывают.

Все четверо - Митрий с Прохором и секунданты седобородого - послушно отошли к клумбе, усаженной красивыми желтыми и ярко-красными цветами.

Оба бойца приняли боевые позы - встали друг к другу грудью, в правой руке - шпага, в левой - кинжал.

Начали!

Оп!

Иван атаковал первым. Нанес удар непростой, с выпадом, так, чтобы поскорей со всем этим покончить. Соперник ловко отскочил в сторону, уклонился, в свою очередь нанес удар, который юноша тут же парировал, надо сказать, довольно изящно. Ап! Удар - налево - а гош! Затем сразу - а друат - направо, потом - ту друа - прямо в грудь! Отбивка! Скрежещущий звук стали. Снова удар… И еще, и еще… Седобородый вроде бы только защищался, и Иван, обрадованный, решил взять его на измор, измотать, довести до усталости. Однако соперник, такое впечатление, оказался из стали! И словно бы играл с юношей, нанося то один удар, то другой. Опытный человек, сразу видно. И опыт этот явно был приобретен не в фехтовальных салонах, а в боевых стычках, в войнах или на палубе пиратского корабля.

Оп!

Иван внезапно пропустил особо хитрый выпад… Странно, но соперник его не заколол, хотя мог бы. Просто остановил атаку и посоветовал в подобных случаях опустить клинок чуть ниже. Учитель нашелся!

Обозленный, Иван снова кинулся в атаку.

- А вот это ты зря, - без труда отбивая наскок, промолвил седобородый. - Никогда не маши шпагой, как мельница крыльями. Это только со стороны смотрится эффектно, на самом же деле клинок в руке неустойчив… его легко выбить… Оп!

Иван и сам не заметил, в какой именно момент его шпага птицей упорхнула в небо, выбитая хитрым ударом соперника. Что ж… Если так…

Седобородый вдруг воткнул клинок в землю. Надо же, какое благородство!

- Ну, не дуйся, фехтуешь ты неплохо, - улыбнулся враг. - Иван, Леонтьев сын, разбойного приказу служилый человек!

Глава 4

Задание думного дворянина

Когда б добиться в жизни цели

Одним ударом мы умели,

Миг улучив, рискнув собой

И банк сорвав в игре с судьбой.

Пока во рту все зубы целы,

И голова не облысела,

И возраст в вас не охладил

Недолгий юношеский пыл!

Робер де Монтескиу-Фезанзак

«Шах и мат»

Май 1604 г. Париж

- Ну, что выпялился, Иван, Леонтьев сын? Зови своих людей - дела решать будем.

Седобородый подбоченился и неожиданно весело подмигнул опешившему от такого поворота Ивану.

- Эй. - Юноша растерянно обернулся к секундантам. - Митька, Прохор… Зовут!

- Ага, ну, конечно! Митька и Прохор, кто же еще-то? - с усмешкой промолвил недавний вражина. - Оба, я так понимаю, Тихвинского Богородичного монастыря тяглые люди?

Услыхав русскую речь, подошедшие парни насторожились.

- Мы-то из Тихвина и того не скрываем, - негромко промолвил Митрий. - А вот ты, мил человек, кто таков?

- Ах, ну да, совсем забыл представиться… Думный дворянин Андрей Петрович Ртищев, боярскому роду Ртищевых дальний родич и доверенный человек государя Бориса Феодоровича!

Услыхав имя царя, парни, не раздумывая, поклонились.

- Вот моя грамота. - Ртищев жестом подозвал слугу и, взяв у того свернутый пергаментный лист, протянул Ивану. - Читай, знаю - грамотен. Понимаю - в такое можно и не поверить, потому кое-что сейчас расскажу. Место удобное, глухое - никто не подслушает.

- Так за вами следят?!

Думный дворянин кивнул:

- Еще с Польши. Едва сумел оторваться от соглядатаев, выйти на вас… Ох, и нелегко было! Присядем вон тут, под кусточком.

Парни покорно опустились на траву. Ртищев окинул их жестким взглядом и улыбнулся:

- Смотритесь орлами. Вижу, даром времени не теряли. Постой, Митрий, все ваши вопросы - чуть погодя. Во-первых, хочу вам сообщить одну вещь - в марте, в Москве, приказом царя Бориса Феодоровича схвачен и брошен в темницу Тимофей Соль, дьяк разбойного приказу, теперь уже - бывший.

- Что?! - округлив глаза, воскликнул Иван. - Тимофей Соль схвачен?!

- Да. Идет следствие. За что - говорить надо?

- Да нет. - Юноша покачал головой. - Чай, сами догадываемся… Но как…

- Как я вышел на вас? - Думный дворянин хитро прищурился. - И главное - зачем? Это ведь вас сейчас волнует?

Все трое разом кивнули.

- Как вышли, дело не столь уж хитрое. Когда зачали пытать Тимофея, заодно спросили - куда верстанные в приказ людишки делись, вы то есть. Списки, вишь ли, в приказе имеются, а вот вас, увы, не нашли. Копнули дальше, узнали - оказывается, дьяк Тимофей Соль и его сообщники пытались от вас избавиться, как раз после возвращения из Тихвинского посада… Пытались, но не сумели. Больно хитро вы извернулись, уж пришлось поломать голову, пока на Париж вышли.

Митька восхищенно присвистнул:

- И как же, интересно, догадались, Андрей Петрович?

- Хороший вопрос, вьюнош, - хохотнул Ртищев. - Вы ведь по осени сгинули… Вот и опросили стражников, что в то время караулы несли. Один и припомнил французского посланца… с которым этак ловко балаболил кто-то из отроков. Французской речи стражник не знал, но что не по-русски балаболили - усек точно. А ведь никто из отобранных для учебы в иных державах отроков чужих языков, увы, не знал. Давай сличать, кого послали… Глянь - а все посланцы-то - дома! Проверили на заставах списные книжицы - опа, - а по книжицам-то все верно выходит! Уехали вместе с посланцем французским Андре де ля Веером трое наших отроков, на учебу царским велением отправленные. Справились у тех французов, что недавно в Москву приехали, - те подтвердили: да, мол, учатся в Сорбонне русские, о том много слухов ходило - лично король Генрих их принимал и милость оказывал. Было дело?

- Было, - скромно отозвался Иван. - Выходит, нашли…

- Эй, чего пригорюнились?! - Ртищев неожиданно расхохотался. - Думаете, царю-государю и мне больше заняться нечем, как вас изобличать да наказывать? Нет, парни, тут дело сложней будет, куда как сложней! Ты, Ваня, сейчас в каких чинах ходишь? Ну, что смотришь? Ходишь, ходишь, никто тебя со службы государевой не изгонял, как и вас всех. Предатель и вор Тимофей Соль - не в счет. Ну?

- В городовых чинах был, - тихо пояснил Иван. - Язм из детей боярских.

- Знаю, знаю. - Думный дворянин отмахнулся и перевел взгляд на Прохора с Митькой. - Ну а вас и спрашивать не буду - не о чем.

Оба парня поежились под пристальным взглядом. Почему-то показалось, что Ртищев знал о них все, а ведь ребята-то, по сути, считались беглыми, Иван поверстал их на службу в приказ на свой страх и риск.

- Скажу так, - снова улыбнулся Ртищев. - Тебе, Иван, - чин дворянина московского глянется, а то и бери выше - стряпчего! Вам же, парни, придется в городовых дворянах походить, насчет землицы не сомневайтесь - испоместим за службишку, и не самыми захудалыми деревеньками. Ну, что уставились? Спросите, с чего бы такие милости?