– Похоже на то. Он ведь не мог вызывать иди мысленно направлять хазми в то самое время, когда его допрашивала Сюриэнь, верно? Но если это не вы, не он, не Огненные Пальцы, не Синилла и не Рваный Плащ, то кто? Толстый капризный Дарвин в претенциозных белых одеждах? Предположительно менее могущественные члены вашего содружества? Незнакомец, скрывающийся где-то в городе? Варианты скачут у меня в голове, будто игральные кости в стакане.

– Я должен был быть там, – заявил Рилитар, – сражаться рядом с вами и помочь спасти Синиллу.

– Нет, – возразил Тэган, – так не пойдет. Если мне нельзя винить себя, то и вам тоже. Вы не Хельм Всевидящий и не могли знать, как и когда изменник нанесет очередной удар.

– Вы правы, – сказал Рилитар. – Просто тяжело сознавать, что Синилла погибла такой молодой, ведь она подавала большие надежды. Люди живут так недолго…

Над ними пронеслась тень. Народ загалдел. Тэган поглядел наверх, как раз вовремя, чтобы увидеть огромные крылья, вспышки солнца на бронзовой чешуе и крохотные человеческие фигурки, уцепившиеся за спинной гребень змея.

Потом дракон исчез за высоким зданием.

– Это Уордансер, – заметил Рилитар, – одна из помощниц Кары. Но куда она направилась? Башня Огненных Пальцев в другой стороне.

Интуиция Тэгана подсказала ему ответ.

– Она и ее седоки держат курс туда же, куда и мы. Пошли.

Он расправил крылья и взмыл в воздух.

Уилл с трудом разлепил глаза и удивился, что еще жив. Но особенно радоваться не приходилось. Плечо отчаянно болело, в рану попала грязь, и теперь из рваного отверстия сочился зеленоватый гной, а кожа шла красными полосами.

Пытаясь не думать о пульсирующей боли, он осторожно приподнялся из ложбинки и выглянул сквозь колючие кусты. И вздохнул с облегчением, потому что драконы все еще были здесь. Они лежали на поросшей вереском пустоши, слонялись туда-сюда, ворчали себе под нос или разглагольствовали сами с собой, словно помешанные. Если бы они ушли, пока он был без сознания, это было бы так же гибельно для него, как и если бы они нашли его валяющимся без чувств в этой норе.

Четыре дракона, приземлившиеся на пустоши, были зелеными. Один из них – гигантских размеров, старый, а трое остальных хоть и поменьше, но все же огромные по сравнению с хафлингом, человеком и даже огром. Наверное, они обитали в огромном лесу Кормантор на северном побережье Лунного Моря или в Приграничном лесу на западе, пока бешенство не заставило их пуститься в это бессмысленное путешествие.

Откуда бы они ни прилетели, путешествие было не-из легких. На телах змеев виднелись рубленые и колотые раны. Видимо, некоторые жертвы оказали им сопротивление. Скорее всего, именно поэтому они остановились отдохнуть, хотя, если предоставить их самим себе, долго они здесь не задержатся. Бешенство погонит их дальше.

Если бы только Уилл мог быть уверен, что они в своем неистовстве помчатся в нужном направлении, это сильно облегчило бы его задачу. Но поскольку узнать этого он никак не мог, не оставалось другого выхода, как снова браться за работу.

Он дождался момента, когда ни один из зеленых не смотрел в его сторону. Тогда хафлинг приподнялся, раскрутил пращу и метнул один из слепленных из грязи шариков. Святая Мать Йондалла, как же больно двигаться! Сдержав стон, он снова повалился на землю.

Шарик шлепнулся в редкую траву со слабым, более подозрительным шлепком, чем от простого камня. Зеленые развернулись и ринулись на шум, потом, порыкивая друг на друга, начали искать, откуда мог прилететь камень.

Уилла это вполне устраивало. Он находился на расстоянии двадцати ярдов. Но потом самый крупный из драконов вздумал обыскать прилегающий склон. Он начал отходить от своих спутников и должен был пройти в паре шагов от ложбинки, в которой затаился Уилл.

Если только он не ошибся, то должен находиться с подветренной стороны, и к тому же Уилл натерся соком пахучих листьев, чтобы отбить собственный запах. И все же хафлинг был почти уверен, что, подойдя поближе, зеленый учует его гноящуюся рану, увидит его, несмотря на колючие заросли, наконец, просто услышит, как колотится его сердце. Но единственное, что он мог сделать, – лежать совершенно неподвижно и надеяться на лучшее. Убежать он наверняка не смог бы. Драконы заметят его, пустятся вслед и догонят в считаные секунды.

Рогатая, украшенная гребнем голова с раздувающимися ноздрями и мелькающим раздвоенным языком поворачивалась туда-сюда, зеленый уже нависал над ним, уже можно было различить отдельные чешуйки на его броне. Они сверкали, несмотря на то, что солнце скрылось за тяжелыми серыми облаками, и складывались в замысловатую мозаику желтовато-зеленого, оливкового и изумрудного цвета, всех неисчислимых оттенков зелени листвы и мхов. Задержав дыхание, Уилл старался не закашляться от вони едкого яда. Он подумал, что если ему пришла пора помирать, то, по крайней мере, последнее, что он видит в этой жизни, – красиво.

Дракон вытянул шею. В следующее мгновение он заглянет поверх кустов. И тут его окликнул один из младших драконов. Большой зеленый легонько пыхнул ядом, разом расплавив все верхние ветки, повернулся и направился к своим спутникам.

Уилл подождал, пока дракон не вернется на прежнее место. Потом хафлинг переполз южнее, отыскал новое укромное местечко и метнул еще один шарик из грязи, заставляя драконов снова кинуться за ним.

Наконец, он решил прекратить опасную игру. Уилл надеялся, что и так подманил драконов достаточно близко к своей цели. В любом случае, с помощью одного и того же нехитрого трюка ему не удастся долго дурачить даже сумасшедших драконов. Стараясь не шуметь, он прокрался вверх по холму, потом вниз по противоположному склону, к низине, в которой чернело озеро и расположились храмы в честь злобных богов.

Огры все еще стояли лагерем перед самым грандиозным святилищем. Уилл поискал глазами своего пони или лошадь Павела, но не нашел их. Великаны, похоже, съели бедных животных.

Еще одна неудача. Но какой смысл страдать по этому поводу? Уилл подобрался к позеленевшей от времени бронзовой статуе безглазого четверорукого демона, стоящей на склоне. Скорчившись за ней, он мог оставаться незамеченным, по крайней мере, несколько мгновений.

Он заложил в пращу камень и отправил его в полет, прямо в голову стража, неспешно прохаживающегося в нескольких ярдах поодаль. Огр упал на колено и обалдело схватился за окровавленную голову. Уилл запустил в него вторым камнем, и часовой повалился ничком.

Теперь хафлинг переключился на тварей, собравшихся в загаженном, грязном лагере в низине. Они-то получат сполна, пока запас камней не иссякнет. Несмотря на то, что ему приходилось вращать пращу другой рукой, и на то, что он был измучен болью и лихорадкой, стрелял он метко, и каждый камень поражал сразу несколько мишеней. Уилл осклабился.

Готов поспорить, подумал он, сейчас вы жалеете, что поленились выследить меня тогда, понадеявшись, что я просто истеку кровью. А теперь рычите и орите, вы, безмозглые, подлые олухи.

И они орали. Однако вскоре один из них указал на статую, крича, что там, там прячется хафлинг! Уилл бросил взгляд на гребень горы. Там было по-прежнему пусто.

Возможно ли? Он был уверен, что привел драконов достаточно близко, чтобы они услышали всю эту кутерьму. Разве что они улетели прочь, едва лишь он поверял их из виду, и, значит, такова его удача.

Он прятался за статуей, высовываясь, чтобы метнуть очередной камень, ныряя обратно, увертываясь от копья или булыжника, которыми швыряли в него огры. Когда великаны были уже в нескольких шагах от него, хафлинг бросился обратно, вверх по склону, увлекая их в погоню.

Он знал, что не продержится впереди них долго. Уилл отскочил, уворачиваясь от брошенного топора. На него неслась пара огров с копьями наперевес. Он пожалел, что у него нет костяного меча или, на худой конец, кинжала.

И тут позади него раздался скрипучий звук, от которого задрожала земля. Огры застыли, глаза их округлились от ужаса. Уиллу не нужно было оглядываться, чтобы узнать, кого они там увидели.