Крючков поморщился, встал напротив разведчика, широко расставив ноги, потребовал:
— Рассказывай!..
— У меня в деревне Нигловка знакомая…
— Ну, — нахмурился командир.
— Я хотел через нее разведать обстановку. Она многое знает. С Нырко и Волковым мы должны были встретиться на опушке, что за оврагом.
— И вас засекли немцы?!
— Не немцы, — возразил Руслан. — Зося, — уточнил Гагаев.
— Зося? Кто она такая?
— Знакомая, о которой я говорил.
Глаза командира сузились. Это был верный признак того, что Крючков в гневе…
— Ты связался с националисткой?..
— Она не из них. Это ее брат. Тот, которого я убил, — Руслан сорвал с плеча автомат Гришки, опустил на пол…
На Крючкова ни сообщение о совершенной мести, ни автомат не произвели никакого впечатления, а ведь Руслан очень рассчитывал на то, что автомат врага и добытая папка с важными документами оправдают его. Но командир в случившемся увидел четко прослеживаемую связь: из-за знакомой Гагаева едва не сорвано задание.
— Пойдешь под суд, — отчеканил он. — Положи оружие!
Руслан покорно приблизился к столу, положил на него свой автомат, отстегнул кобуру и вытащил пистолет… В землянку спустился Олег, радостно сообщил:
— Вячеслав подтвердил: папка та самая… Нужную страницу заложил клочком газеты. Просит срочно отправить папку на Большую землю.
Руслан покосился на командира, Крючков глухо пробормотал:
— Судить Гагаева будем.
Адъютант растерянно перевел взгляд с разведчика на Крючкова и обратно.
— Да-да, — подтвердил командир и кивнул Олегу на Руслана: — Отведи его в землянку и поставь часового. Утром разберемся в этом деле.
Ночью отряд подняли по тревоге. Километрах в пяти от лагеря застава едва сдерживала натиск карателей, выследивших партизанскую стоянку.
— Быстро отходить, — решил Крючков. — Утром нагрянет авиация, от нас останутся щепки…
Когда колонна повозок потянулась в глубь леса, Олег вспомнил о Руслане, подошел к командиру:
— Что делать с Гагаевым?
— С Гагаевым? — Крючков с трудом отрывался от тяжких мыслей. — Перед сном подумал: почему он ничего не скрывает — о вине своей и знакомой женщине? Мог бы и утаить? Как бы мы догадались?
— Мог утаить, — не моргнув, охотно подтвердил адъютант.
— А он все выложил как на духу, — задумался Крючков. — Да и взрывник он классный…
— Классный, — снова поддакнул Олег.
— Ладно, разберемся, — Крючков кивнул на землянку: — Отдай ему оружие… В такой ситуации каждый боец на счету. — И когда адъютант был уже возле землянки, крикнул ему вдогонку: — Все разберем, как полот жено. Расспросим и Волкова, и Нырко.
И Нырко, и Волков, сопровождавший раненого товарища, погибли в ту же ночь, при артобстреле.
…Пошли такие дни, что если спали, то на ходу. Что ни бой — к Крючкову приходили сведения о смелых действиях бойца Гагаева.
Выслушивая донесения и мысленно отмечая, как отважно действует Гагаев, Крючков думал о том, что все равно дело придется разбирать… Но почему-то все откладывал и откладывал. И не только потому, что был занят. Привыкший к самоанализу, Крючков признавался в том, что это не единственная причина — полчасика всегда можно найти… Нерешительность Крючкова таилась и в самом поведении Руслана. Он не избегал командира, но и не лез ему на глаза, не ловил заискивающе взгляда Крючкова, вел себя с достоинством. В общем, не так держат себя люди, которые хотят избежать наказания…
Тут поступило донесение о приближающемся эшелоне с немецкими войсками, и группа взрывников срочно отправилась на важнейшую операцию, и, конечно, в ней оказался Руслан…
По установленному порядку на следующий день после возвращения с задания группа выстроилась возле большого блиндажа, и Крючков подвел итоги; на сей раз он особенно горячо поздравлял партизан. Когда последовала команда разойтись, командир вдруг поманил пальцем Гагаева:
— Ты подожди, — поискал кого-то глазами. — Где Катя?
Группа разошлась по лагерю. Руслан молча стоял с. Крючковым и ждал, когда отыщут Катю. Молчал и Командир, искоса посматривая на него. Казалось, что он хочет сказать ему что-то весьма важное, но не знает, как приступить. В его взгляде было и любопытство, точно узнал он Руслана с совершенно неожиданной стороны.
Наконец из-за деревьев показалась девичья фигурка в полушубке и сапогах. Увидев Гагаева рядом с командиром, девушка резко сбавила шаг. Руслан понял, что Крючкову стало известно о вчерашнем происшествии. И не от кого-нибудь, а именно от этой белокурой девчушки, что с виду такая хрупкая и тихая, но вчера сумела сбить его, верзилу, на землю… И какая муха ее укусила?
— Ну вот что, — сказал командир, глядя на Руслана. — Я буду краток. И вдаваться в подробности не желаю. Не то время, чтобы в психологии копаться. — Он кивнул в сторону Кати и жестко произнес: — Она мне поведала про твои штучки. Знай: мне лихачи не нужны. Мне бойцы нужны, чтобы на них можно было положиться в бою.
— Я еще не подводил в бою, — запротестовал Гагаев. — Можешь! — повысил голос Крючков. — Тот, кто своей жизнью не дорожит, о другой не станет беспокоиться, ясно?
Он ждал ответа. Но Руслан молчал. Катя стояла, опустив голову.
— Не уточняешь, о чем речь идет, — значит, правду в отряде говорят, — сказал командир, не глядя на Руслана. — Если смелость твоя от этого, то… — Он поискал слова и тихо добавил: — Мне жаль тебя…
Катя провела носком сапога по земле.
— Ты иди, — сказал ей Крючков.
Она помедлила, но, не встретив взгляда Гагаева, нехотя отошла… Командир смотрел ей вслед и уже не начальственным тоном сказал:
— Я и сам стал замечать за тобой это… То ни с того ни с сего вскакиваешь посреди боя, прешь вперед, то рискованные пробежки затеешь. Догадываюсь о причине. Казнить ты себя можешь, но… — голос его опять набрал силу: — Ты нам нужен как боец. И не имеешь права так рисковать…
Когда Руслан отошел от Крючкова, его догнала Катя, несмело окликнула.
— Я не для того ему сказала, чтоб он с вас стружку снял, — сказала она волнуясь. — А для того, чтоб вас на операции не посылал.
Он постоял рядом с ней, сколько было положено, чтоб не подумала, что таит на нее обиду, поежился под ее удивленным взглядом, пошел дальше. Но она опять догнала его, сбоку заглянула в глаза: — Вы из-за Волкова и Нырко? — И сочувственно добавила: — Хорошие они были, ваши друзья. — И спохватилась, поняв, что посыпала солью его раны. — Нельзя так.
Руслан ускорил шаг. Она еще несколько метров бежала рядом с ним, но потом отстала… Вчера после взрыва на железной дороге один из вагонов, подталкивыемый другими, неожиданно сполз с рельсов и чудом не опрокинулся; из него высыпали фашисты. С ходу открыли огонь. Оглядываясь на горящие вагоны, они бросились к кустам, считая, что там безопаснее. Они бежали прямо на Руслана. И он поднялся во весь рост и стал поливать их из своего пулемета, заставил залечь. Они открыли ответный огонь. И тут сильный толчок опрокинул партизана на землю. Кто-то сверху навалился на него, больно упершись коленом в спину. «Что вы?! Что вы?!» — зашептал ему в ухо горячо и взволнованно девичий голос.
Руслан до этого случая не выделял эту худенькую девчушку.
Теперь Руслан все время чувствовал на себе ее пристальный взгляд. Привык к нему и без ее внимания словно что-то терял.
Так и повелось. Как только группа возвращалась с заданий, первой, кого взрывники встречали вблизи лагеря, была конечно же она — Катерина. Чаще всего она выскакивала из кустов и бежала навстречу. Она весело улыбалась, здоровалась со всеми, но взгляд ее выискивал знакомую фигуру. Руслан знал, кого она ищет. Он подозревал, что и для других вскоре это не станет секретом. Ибо, встретившись с ним взглядом, Катя вдруг, вспыхнув и точно вспомнив нечто срочное, бежала в голову группы и шла рядом с Рубиевым. С Гагаевым она никогда не заговаривала. Когда она оглядывалась, он хотя и отводил глаза в сторону, но точно знал: ее взгляд обязательно остановится на нем. И что-то необъяснимо враждебное подымалось в душе из-за ее настырности — непонятной и оттого еще более обидной, — так сын дуется на мать, которая старается, чтобы ее повзрослевший отпрыск все время находился у нее на виду.
