Руслан вдруг почему-то подумал о Зосе. Она же слышит эти выстрелы. Она, наверное, догадывается, что к чему. Все-таки предчувствия не обманывают людей. Неспроста ты, Зосенька, так переживала, неспроста у тебя были черные мысли… Не волнуйся, я еще жив. Я еще вижу — если не небо, то щербатый бок камня, землю, по которой то и дело пробегают муравьи, кого больше всполошили не выстрелы, а мое неожиданное падение рядом с их муравейником. Стать бы мне на миг муравьем, то-то оставил бы я с носом этого типа в кустах… А сейчас лежи и жди. Но я буду лежать, терпения мне не занимать, пусть он сам сорвется с места. Я поймаю его на мушку, как только он обнаружит себя.
Не волнуйся, Зося, я еще жив. Правда, рядом со мной лежит тот, который хотел покончить со мной. Он лежит мертвый, а я вот живой. И все потому, что случайно споткнулся о корень дерева. Надо же, до этого ни разу здесь не спотыкался, а сегодня вдруг споткнулся, и именно это спасло мне жизнь. А может, твоя любовь меня спасла? Вот только бы и на сей раз она меня выручила. Этот с винтовкой следит внимательно и не промахнется, если я оплошаю. Он наверняка до сих пор не может понять, как это с расстояния в двенадцать метров пустил пулю мимо.
Лежи, лежи, Руслан. Ты должен перехитрить того типа в кустах. Лежи и вслушивайся. Не прозевай только момента, когда он вздумает передвигаться.
Тогда надо будет дать длинную очередь из автомата, заставить его согнуться, прилечь, а самому успеть добежать до ближайших деревьев. Руслан лежал и вслушивался в тишину леса. И показалось, что он слышит осторожное дыхание своего противника, который тоже вслушивается в тишину леса и всматривается в камень, за которым прячется Гагаев.
Сколько времени они так пролежали, Руслан определить не мог.
Луна взошла. Руслан мучился в поисках ответа, почему Волкова и Нырко не оказалось вблизи. Он понимал, что задание срывается, что сегодня им не подойти к нужному селу. А перейди они поле, были бы у самого райцентра. И даже могли часа три подремать где-нибудь на берегу речки. И откуда о нем, Руслане, стало известно этим типам? Почему они его здесь дожидались?
Вдруг мысли его прервал шорох. Руслан прислушался. Да, быстрые, удаляющиеся в глубь леса шаги. Да, да, это шаги, и они удалялись. Противник был примерно метрах в двадцати пяти от него. Неужто не выдержал? Неужто ушел? Или это какая-то хитрость? Вдруг их было трое? Но тогда почему третий ни разу не дал знать р себе? Нет, видимо, враг решил уйти восвояси. На всякий случай Руслан осторожно высунул автомат и пустил очередь по кустарнику. Откуда-то издали в ответ раздался выстрел. Теперь было ясно: противник отступал в чащу. Гагаев быстро поднялся по крутому склону, спрятался за дерево и короткими перебежками стал пробираться к месту назначенной встречи с друзьями.
Не доходя еще до него, он понял, что случилась беда; Неподалеку от ложбины сиротливо лежал прислоненный к дереву вещевой мешок Волкова. Он был в крови. Гагаев бросился в чащу.
…Они лежали в нескольких метрах друг от друга: Волков и Нырко. Нырко был ранен ударом ножа в бок. Вокруг Волкова вся трава была примята. Видимо, противники катались по земле. Волков пришел в себя и поднялся. Руслан приказал ему возвратиться в отряд и доставить Нырко, а сам отправился один выполнять задание.
Руслан корил себя и клял Зосю, что заставила его позабыть все на свете.
Перебираясь через ложбину, Руслан наклонился над мертвецом, перевернул его, чтобы вытащить оружие, и ахнул: почувствовал, как земля уходит из-под ног. Перед ним лежал Гришка! Это был он, брат Зоей. Он, который грозил Зосе, что прибьет Руслана, если тот не согласится перейти на его сторону. Только тогда он обещал простить сестру…
Он… Он… Страшное ощущение своей виновности в происшедшем охватило Руслана. Это из-за него Митя и Нырко влипли в засаду. Это Гришка засек их. Не отсюда ли подозрительная интуиция Зоей? Не сказал ли ей брат, что пора кончать с Русланом? Не поэтому ли она так была настойчива в своих словах? Но если она знала, почему же не предупредила? Почему? Руслан ускорил шаги, решив добраться до хаты. Он должен был увидеть Зосю, посмотреть ей в глаза…
То, что произошло затем, Руслан никому не рассказывал. И не потому, что боялся ответственности или стыдился. Все случилось как в страшном, кошмарном сне. Он помнит, как приблизился к хате, как поднялся по ступенькам на крыльцо, как толкнул дверь. В комнате было совсем светло. На кровати животом вниз лежала Зося, и было похоже, что она спит. Помнит, как удивился он этому и обрадовался. Значит, не слышала выстрелов… Из-под одеяла выглядывали ее красивые, полные, не раз целованные им плечи…
Но Зося не спала. Услышав шаги, она приподняла голову с подушки, но не повернула ее. Глухим, страдающим, незнакомым голосом нервно спросила:
— Ну, доволен, братень?! — И с ненавистью бросила: — Подлый ты и жестокий! — Последние слова утонули в подушке, в которую она уткнулась, и плечи ее задергались в плаче.
У Руслана закружилась голова. Он прижался спиной к двери, вцепился рукой в стену, боясь потерять равновесие. Неужели?! Знала?! Нет! Нет! Только не она! Она не могла знать! Но что тогда означают ее слова? Как их понять? Как? Как?! Нет, она не могла предать меня! Тогда все, что было в этой комнате, все неправда! Нет, нет, она не могла поменять меня на брата! Его она ненавидит, сама мне об этом все время твердила… Что же тогда, что?!
Руслан не сводил глаз с ее вздрагивающих плеч. Но всхлипываний не было слышно. Вдруг она опять приподняла голову и жестко приказала:
— Погаси лампу!
Лампа! Да, да, лампа! Руслан перевел взгляд на окно, и чудовищная мысль обожгла его.
Вот она — лампа — зачем! Гришке она нужна была, эта лампа!! Выходит, Зося сама предупредила его обо мне… Сама?! Предупредила брата, что я вышел, что я иду туда, где он засел со своим дружком. Иду к ним, и пусть они будут наготове. Зося предупредила их, чтобы они были наготове. Чудовищно! Не верю! Но ведь они ранили Волкова и Нырко. Откуда они могли знать, что я не. один? Откуда? Я как пришел к ней, так все время Зося была со мной. Не могла она сообщить им. Да и знала ли она? Знала! Я же сам сказал, что меня будут ждать… И она спросила: когда и где. И я ответил, что не надо ей знать о том. А она сказала, усмехнувшись, что до развилки ходьбы минут пятнадцать… Но я, дурень, не придал значения тому, что она знает, где наши всегда меня дожидаются. Я ей только сказал: «Все-то ты знаешь»… И она усмехнулась, а я привлек ее к себе. Нет, она не покидала комнату. Только в сени выходила. И все! Но, может быть, лампа? А что скажешь с помощью лампы? Что можно сказать? Что я вышел? Можно. Что друзья мои тоже здесь, неподалеку?! Но Волков и Нырко к тому времени, как я вышел из хаты, были уже ранены. Неужели я так задремал, что она успела выскочить из дому? О чем я думаю? Как могла поступить так Зося!? Зося, которая не хотела отпускать меня от себя?! Зося, которая… и которую я так люблю? Нет!! Я не верю! Я хочу увидеть ее глаза! Сейчас же! «Встать! Немедленно!» — закричал Руслан, подошел к кровати и сдернул одеяло. Она встрепенулась. Мгновенно села, испуганно глянула. И обмерла… Она не ожидала увидеть Руслана…
Она не вскрикнула, не закричала, не застонала. Она ошеломленно смотрела на него. Глаза ее сказали все..! Она не должна жить. Она не имеет права жить. Ей нет места на этом свете… Земля не может носить ее! Неужто она этого не понимает?! Неужто она думает только о том, уйдет он или нет. «Ты уйдешь, ты! — взбесившись, мысленно закричал он. — Ты должна будешь погибнуть! Тебе отомщу я! Да, я!»
Она прочла в его взгляде приговор и сделала попытку отодвинуться, спрятаться, убежать… Лучше бы она не делала этого движения. Его прошиб озноб. Помогла убить других, а сама боится умереть?! Нет, не избежать тебе смерти. Теперь не избежать. И наступит эта смерть сейчас…
Внезапно она всем телом подалась в его сторону. Она точно хотела броситься в его объятия, спрятаться в них.
Руслан отвернулся, боясь потерять власть над собой. Он почувствовал, как рука подняла автомат. Палец лег на курок… Сейчас… Сейчас… Почему же палец не нажимает на курок? Ну же! Ну же!.. Это она чуть не погубила Нырко и Волкова! Но это и она дарила ему, Руслану, радость?! Он хотел, хотел, хотел нажать на курок… И не мог, не мог, не мог!.. Это было сверх его сил!.. Но ведь это должно произойти!.. Иначе нельзя!.. Почему же молчит она? Не плачет, не просит прощения, не теряет сознания… Почему?!
