Это я из истории, восстановленной по сохранившимся до начала XXI века летописным документам, «знаю», что монголы напали на Русь в 1237 году. А вдруг что-то было не так? Вдруг мое присутствие, моя бурная деятельность спровоцирует их на более решительные действия. Нет, ослаблять оборону крепости сейчас никак нельзя. Вот полезет на рожон ростовский князь, тогда врежу ему по первое число, а выводить войска – это лишнее.

Моя уверенность в победе даже над превосходящими силами противника была велика, но, как говорится, не кажи «гоп», пока не перепрыгнешь. Так что, опутав наброшенной невидимой сетью разведки лагерь ростовчан, я, словно паук, отложил трапезу на неопределенное время – пусть еще подергаются! Хотя, честно говоря, достали эти горе-рыцари, бьющиеся за веру! Вместо того чтобы создавать благоденствие в своих вотчинах, зарятся на соседние под эгидой крестовой миссии. Видимо, полагая, что, ограбив соседа, он станет богаче и сильнее.

Придурки спесивые! Не понимают, что, раскручивая колесо междоусобиц, подтачивают и уменьшают силы своего народа, ввергая его в отчаянье нищеты и горя. А потом ворчат брезгливо, дескать, народ убогий да ленивый, и вороватый при этом. А ведь сами довели его буквально до крайности своим правлением.

Молодой князь Александр, давно уже не носивший в крепости доспехов, без них казался обыкновенным любопытным мальчишкой и все свободное время вертелся возле меня. Он старался не упустить ни одного моего появления. Бывало, что уезжал куда-то по делам, но всякий раз, спешно возвращаясь, спрашивал первым делом, где меня искать. Вот и во время монтажа диковинных тварей на стенах крепости он уже спозаранку облазил все закоулки, путаясь под ногами мастеров, надоев им хуже горькой редьки своими вопросами. Тем более что они сами не знали, чем закончится эта сомнительная затея. И только высокое положение гостя удерживало их от желания спровадить его по известному адресу.

– Насосы будем запускать, мастер? – спросил Наум, оценивая со стороны чудовищных бронзовых змей на каменных стенах. – Жахнем?

– Как же без этого, друг мой? Без проверки такие агрегаты не устанавливают. Главные ворота как-никак! Эти чудища сделаны для их защиты, а не только баб да детишек малых пугать злыми мордами. Все должно работать исправно и безотказно, особенно когда недруги пожалуют. – Свои слова, я больше адресовал молодому князю, чем Науму, который в нетерпеливом азарте понял только, что «жахнуть» можно.

Сгорая от нетерпения, он махнул сигнальщику. Опасливо втянул голову в плечи, попятился за чахлую липку у дороги, потянув за собой Александра.

– Я это диво на испытаниях видел, – шептал Наум начавшему было упираться князю, – так что схоронись, пока не поздно.

За стеной послышались бравые возгласы и ритмичное постукивание рычажного насоса, который нагнетал воздух в ресивер наверху.

Сжатый под небольшим давлением воздух по трубкам вырывался из раскрытой пасти змеиных голов, где, если присмотреться, виднелся крохотный язычок пламени спиртовой горелки.

Горючая смесь поступала так же под небольшим давлением. В пасти змей адская смесь горючего и сжатого воздуха смешивалась, вырываясь и воспламеняясь на длину чуть больше пяти метров. Управляя рычагами на стене, несколько человек могли разворачивать всю конструкцию, поднимать или опускать. Подача топлива также осуществлялась сверху, при помощи дозирующего клапана, для легкости устроенного как спусковой крючок.

И все-таки моя идея с дополнительным резонатором и низкочастотным гудком была очень удачной. В тот момент, когда управляющий оружием наверху нажимал гашетку, пасть змеи раскрывалась еще больше, и несколько секунд слышался оглушительный гулкий рев. Словно боевой клич. Вслед за этим ужасным звуком из пасти вырывался шлейф пламени, словно плевок. Меня больше впечатлила необычная внешняя форма мифических змей, удачная компоновка рычагов и систем управления, чем эффект от простенького огнемета. Но не подготовленные к такому зрелищу зеваки в шоке и панике бросились врассыпную, не помня себя от страха. Уж казалось бы, многие жители крепости за столько лет должны были привыкнуть к чудачествам своего покровителя, ан нет, все одно улепетывают так, что только пятки сверкают.

Хороший удар мечом, булавой или удачное попадание стрелы из тяжелой баллисты могут серьезно навредить внутреннему устройству этих сверкающих на солнце бронзовых стражей, но я надеялся, что до этого дело не дойдет. В первую очередь потому, что дальность действия таких устройств очень мала и реальную угрозу противнику они не несут.

Вообще, они созданы не столько для защиты ворот, сколько для поддержания слухов, которые уже оберегали мою крепость надежнее даже, чем сто тысяч магических заклинаний, если бы они могли существовать.

Так посмотреть со стороны, ну просто набор цирковых фокусов, нехитрые приемы, довольно примитивные уловки. А воевать придется не с шутами гороховыми, а с серьезной, хорошо обученной армией. Точнее сказать – ордой. Одна надежда – на их суеверия, да на крепость и надежность уже созданного мной более серьезного оружия.

В правом огнемете что-то засорилось, и топливо в какой-то момент перестало поступать. Мастера опустили головы змей так, чтобы подойти с земли и исправить возможную поломку, но в это время на дороге, ведущей от переправы, появился Мартын, скачущий верхом во весь опор в сопровождении десятка стрелков.

Подскочив к нам, Мартын спрыгнул и затараторил, захлебываясь словами:

– Юрий Рязанский и брат его Давыд Муромский идут к тебе, батюшка. С ними три тысячи рати, пятьсот конных. Епископ Василий и Алексий Рязанский к ним присоседились.

Прибывшие с Мартыном стрелки с удивлением безмолвно разглядывали покачивающихся у ворот бронзовых змей, сам Мартын на них, похоже, внимания не обращал.

– Ну и пусть себе идут, мне-то что? Решили в гости заглянуть. Хотя это маловероятно, скорее взаймы просить, или опять поучать станут…

В этот момент накопившееся в ресивере давление пробило сор из клапана или еще не притертый механизм спуска. Мгновенно сообразившие, что произошло, мастера постарались отвести пасть змеи подальше от нас, но было уже поздно, тяжелый гул вырвался из звериного чрева, и со стороны могло показаться, что тело чудовища изогнулось и стало подниматься. Я успел оттолкнуть онемевшего Мартына в сторону рва, сам же подхватил Александра, и мы кубарем скатились следом.

Огненный шлейф вырвался вверх метров на десять. Сместился вбок порывистым ветром, опалив часть стрелковой башни. Лошади стрелков встрепенулись, заржали и попятились. Некоторые из всадников выпали из седел, рухнув на землю. Пара взметнувшихся скакунов рванула поводья из рук оторопевших солдат и помчалась обратно к реке. Запоздалые команды тем, кто накачивал воздух, сейчас смешались с отборной руганью и проклятиями, слышимыми даже из-за стены.

Упавший на землю Мартын лежал головой в канаве, закрыв уши руками. Лицо наполовину зарылось в рыхлую глину, ноги повисли в воздухе.

Наум, потрясая вырванным с корнем деревцем, обкладывал недотеп отборными ругательствами, князь Александр хлопал глазами от неожиданности, но был весел. Я, поначалу разозлившийся на мастеров, испуганно глазеющих со стен, только погрозил им кулаком, отвлекшись на беспомощно барахтавшегося в глине Мартына.

Первыми спохватились тоже весьма перепуганные стрелки. Те из них, кто усидел в седле и сдержал лошадей, спешились и стали поднимать начальство. Прочие отправились ловить сорвавшихся, перепуганных скакунов. Сплевывая комья грязи и утирая ушибленный, перепачканный лоб, Мартын ничего не мог сказать примерно минуту, пока не совладал с дрожью в коленях и руках, разглядывая притихших бронзовых тварей у ворот.

– Святые угодники! Я чуть штаны не обмочил! Заикой на всю жизнь сделаешь, батюшка!

– Так чего он сюда прется? – спросил я, пытаясь вывести Мартына из шока.

– Кто? – не понял Мартын, глядя на меня выпученными глазами.