— Он использовал на уроке Смертельное проклятье, — тихо сказал Снейп, наблюдая, как наполняются кружки. — В присутствии единственного человека, который пережил его. А позже этот мальчик пришел ко мне с вопросом, была ли смерть, которую он видел, действительно так безболезненна, как казалось, или его родители страдали.

Дамблдор чуть склонил голову и толкнул тарелку с песочным печеньем через стол.

— Мне стоит переговорить с Аластором. Я планировал спросить, как дела с опекунством, но, похоже, что в этом нет никакой необходимости.

— Это дело практики, — признался Снейп, уставившись на доску позади Дамблдора. На ней была написана весьма сложная формула, ставшая очередным провалом, но он еще не успел ее стереть. — Для нас обоих.

Дамблдор тоже повернулся посмотреть на уравнение, но по выражению его лица Снейп понял, что для него оно не имела смысла.

— Ты рассказал ему?

— Что рассказал? — спросил Снейп, но надломленность в его голосе выдала его подозрения о том, о чем именно спрашивал директор.

— Северус, — мягко сказал Дамблдор. — Ты скрываешь свою лучшую сторону. Если и есть в этом мире человек, чьему слову я бы поверил, то это ты.

— Я не буду обещать это Поттеру, — возразил Снейп, зарываясь в бумаги по исследованию, чтобы занять руки.

— Мне ты это пообещал, — сказал Дамблдор, наблюдая за ним.

— Альбус, вас я уже разочаровывал, — прокомментировал Снейп с раздражением, оперевшись на стол и склонив голову так, что волосы закрыли лицо. — Я не стану обещать Поттеру, что защищу его от всего.

Дамблдор издал странный звук, но Снейп отказался смотреть в его сторону. Вместо этого он откопал книгу о человеческой физиологии и начал листать ее.

— Не думаю, что он потребует такой точности, — сказал Дамблдор. — Хватит и того, что ты попробуешь.

Снейп неопределенно махнул в сторону Дамблдора, стола и доски.

— Как видите, я уже это делаю, — сказал он. — Однако я сомневаюсь, что этого будет достаточно, когда Поттер обнаружит, кто именно сделал его семью мишенью.

— Я уверен, ты с лихвой отплатишь этот долг еще до окончания этой войны, — с легкостью возразил Дамблдор.

Снейп ничего не ответил, вместо этого подняв крошечный кусочек кожи смертохвата. Он вертел его в руке, потирая пальцам, а затем в раздражении бросил обратно.

— Проверьте, как там Лонгботтом, — наконец сказал Снейп, потянувшись за своим журналом зелий. — На уроке демонстрировали не только Смертельное проклятье.

Дамблдор кивнул, и по мановению его волшебной палочки чашки исчезли.

— Обязательно, — согласился он. — Доношу до твоего сведения, что в бюджет на этот год были внесены изменения. С твоего персонального бюджета на изготовление зелий были сняты ограничения.

Снейп слегка испугано поднял взгляд.

— Спасибо, — сказал он. Его бюджет и так составлял немаленькую сумму, но Снейп понимал, что попытки отыскать решение против оживляющего зелья Волдеморта обойдутся ему дорого. — Полагаю, вы оправдали этой высшей целью и помощью Поттеру.

— Ах, мой мальчик, но он ведь уже не Поттер, верно? — мягко спросил Дамблдор, указывая рукой на комнату точно так же, как то недавно делал сам Снейп.

— Пока война не закончится… — сказал Снейп, размашисто делая пометки в своем журнале.

— Именно, — тихо ответил Дамблдор, закрывая за собой дверь.

* * *

В первую субботу семестра Гарри пришел на урок окклюменции пораньше. Большинство студентов, еще не привыкшее к смене режима дня, крепко спало в своих спальнях. Даже Гарри после того, как Снейп впустил его, свернулся на диване под пледом, в то время как профессор ушел на кухню готовить кофе.

— Уверяю тебя, если ты заснешь во время урока, ничем хорошим это для тебя не закончится, — сказал Снейп, ставя кофе на стол.

— Я пытаюсь расслабить свой разум, — ответил Гарри, едва приоткрыв глаза.

— Сядь, Джон, — приказал Снейп.

— Ладно, — буркнул Гарри, принимая вертикальное положение, но по-прежнему сидя, завернувшись в плед.

— Чтобы успешно защитить свое сознание с помощью окклюменции, — начал Снейп, делая глоток кофе, — прежде всего ты должен найти наилучший способ скрывать свои мысли.

— Точно, — согласился Гарри. — В книге говорилось о построении стен, замков или библиотек.

— Да, — сказал Снейп. — Это базовые элементы сокрытия мыслей от легилименции, однако, они довольно громко говорят об использовании окклюменции.

— А что вы сами используете? — спросил Гарри.

— А кто сказал, что я окклюмент? — спросил Снейп слишком уж невинным тоном.

— Да никто, — ответил Гарри, качая головой. — Вас нет в указателе ни одной из книг, что я смотрел. Но летом вы заплатили другому человеку, чтобы он научил меня плавать, а с окклюменцией вы этого делать не стали.

Снейп улыбнулся и отпил еще кофе. Гарри потянулся за собственной чашкой, но она была слишком горячей, чтобы брать ее в руки, что уж говорить о том, чтобы пить из нее. Он не понимал, как это умудрялся делать Снейп, не попрощавшись при этом с языком.

— Хобби, — наконец ответил Снейп. — Хобби, которое дает мне доступ к тысяче воспоминаний, которыми я могу манипулировать на свое усмотрение в зависимости от того, что именно хочу показать. И Темный Лорд едва ли сможет понять это, учитывая его нелюбовь к технологиям.

Гарри недоуменно покачал головой.

— Технологиям? Но вы же зельевар. Волшебник.

Снейп опустил пустую чашку на стол и скрестил ноги, представив собой чистую картину самодовольства.

— Волшебник, который играет в “Nintendo”, — ответил Снейп.

Гарри раскрыл рот.

— Можно использовать “Nintendo” в окклюменции?

— Кончено, — сказал Снейп, с безразличием отмахиваясь рукой. — Ты же сам в нее играл. Там множество различных уровней, игровых областей, монстров и оружия. Невероятно легко спрятать воспоминание среди этих элементов, когда сам Темный Лорд никогда не касался столь недостойной его магловской игры.

Гарри вспомнил, как играл в “Супер Марио” летом и обо всех героях, пещерах и замках, встретившихся ему в игре.

— Это гениально, — сказал он, в очередной раз почувствовав, что правильно сделал, что согласился учиться у Снейпа и выбрал его своим опекуном. — И он даже не догадывается?

— Нет, — ответил Снейп, все еще слегка улыбаясь. Гарри спрашивал себя, насколько часто остальные люди признавали достижения Снейпа, и пришел к выводу, что не очень. Большинство студентов были слишком заняты, сравнивая его с вампиром, чтобы понять, каким зельеваром он был. Что до учителей, то Гарри было известно, что те тоже его не особого любили.

— Во время первой войны я использовал “Atari” (2), но Темный Лорд никогда не трудился проверять, было ли в тех воспоминаниях скрыто нечто большее, чем помешательство полукровки на магловских играх. Поэтому ты тоже должен найти схожий метод сокрытия мыслей.

Гарри опустил руки на колени, чувствуя, как по спине побежал холодок, когда с плеч сполз плед.

— Понятно, но у меня нет каких-то особенных хобби. Помимо квиддича.

— Хобби — это лишь один из возможных вариантов, — ответил Снейп совершенно необеспокоенным тоном. — В любом случае, сегодня ты окклюменцию использовать не будешь. Сегодня я дам тебе посмотреть два воспоминания: одно обычное, а другое — защищенное окклюменцией.

Гарри кивнул, наблюдая, как от стола Снейпа к ним летит знакомый Омут Памяти.

— Мне делать записи, как в прошлый раз? — спросил Гарри, смотря, как Снейп вытягивает из виска серебристую нить и отправляет ее в чашу.

— Ты всегда должен обращать внимание на то, что тебя окружает, — ответил Снейп.

— Но… но я имел в виду…. — запинаясь, постарался объяснить Гарри.

— Первое воспоминание, которое ты увидишь, настоящее, — пояснил Снейп, указывая на кружащуюся в чаше субстанцию. — Второе будет изменено окклюменцией. Постарайся обращать внимание на детали и отыскать маски.

— Кого? — вновь недоуменно переспросил Гарри. — И почему Волдеморт не догадывается, что вы делаете это, если воспоминание о видеоиграх появляется каждый раз, когда он приближается слишком близко к тому, что вы не хотите ему показывать?