Ну, вот теперь это точно логово безумного инженера. - пронеслась в голове мысль.

Вторая гермодверь открывалась очень медленно и неспешно. Слишком медленно и неспешно. Из старенького интеркома, висящего справа от второй двери, раздался низкий, басовитый голос:

- Да толкай ты ее, чего тупишь-то? – и интерком с щелчком вырубился.

Ну, раз «толкай» - значит, будем толкать.

Я навалился на дверь всей своей девяностокилограммовой массой. Дверь поддалась и начала потихоньку открываться. Как только образовалась удобная мне щель сантиметров в сорок, я тут же протиснулся в нее – и дверь пошла закрываться заново.

Осмотреться вокруг было первостепенной задачей на данный момент. Задачей номер два в моем списке стояло «пойти и поздороваться с владельцем» – а заодно и найти среди собранного им хлама конденсаторы, дополнительный защитный кожух и пару стабилизаторов для транссветового (я не мог заставить себя говорить «нулевого») сердца моей железной «малышки».

Да, я привязался к своему челноку. И скоро я буду ее «прокачивать». Но все по порядку.

<center>***</center>

Назвать эту ангарную свалку различных деталей магазином старьевщика – было польстить всем старьевщикам обоих моих старых вселенных. Все валялось вперемешку, было обшарпано до крайней степени и явно свинчивалось наспех.

Вот лежит целое крыло от человеческого истребителя Т-61 «Трезубец». Вон там валяется кабина от турианской «Манты», рядом – внутренности явно саларианского двигателя, судя по компактности элементов, дальше по левой стороне – цельнотянутый трюм с грузового корабля азарийского производства (и как эту махину вообще сюда доперли)…

Тысячи различных деталей, лежащих в беспорядке без какой-либо системы.

И в то же время, несмотря на непрезентабельный внешний вид – они все выглядели исправными и готовыми к работе. Даже открытые ящики с различными креплениями для деталей внутри, стоявшие в центре ангара, даже фрагменты корабельных бронепластин, лежащие тут и там – все было в рабочем состоянии.

Сколько же времени было потрачено на этот титанический труд?

Дорожка, проделанная между корпусов старых метеозондов, привела меня к большой латанной-перелатанной палатке, возле которой стояло несколько открытых ящиков с инструментами и пара верстаков. Как только я подошел к ней, ее обитатель вышел, или, скорее, выхромал мне навстречу.

Он был бородатым старцем глубоко в годах, седым как лунь. На его ногах были старые и растоптанные туристские ботинки. Одет он был в синие штаны и жилет, полные карманов в самых труднодоступных местах, дряхлые на вид, но все еще крепкие. Худой и невысокий, лицо испещрено морщинами – но какой огонь горел в его глазах…

Он, прихрамывая, но не без толики достоинства, подошел ко мне и протянул мне руку.

- Люсьен.

Информативно.

Я не мог не ответить взаимностью.

- Джон.

- Не Доу, часом? – он приподнял левую бровь.

- Ну, как последний раз проверял, вроде бы нет… - оглядев себя, вернул подачу я.

Он усмехнулся, окинув взглядом мой наряд с ног до головы.

А был я в своих зеленых джинсовых штанах, измазанных не пойми в чем еще со времен На-Пали, серой майке с номером «849» с правой стороны груди, и с небольшим вещмешком (настоящим) за спиной. Вещмешок мне выдали на «Заливе Бодега» для патронов к моему «Автомагу» (я скрыл свое владение гравмешком), вместе с фонариком (благополучно просранным где-то на пике Гала – в получасе от моего второго спасения с На-Пали) и парочкой химических светошашек (потраченных за сутки до того в долине Шпилей). Свою дыхательную маску-респиратор для дайвинга я приспособил для выхода в некислородные атмосферы – и она сейчас болталась на моей шее.

Я бы отлично вписался в компанию местных бомжей. Исключение составляли только мои высокие - до голени - армейские ботинки… на босу ногу.

Еще у меня под одеждой был мой аналог здешнего энергощита – силовой пояс. От радиационного излучения он меня спасал, спас бы и от пары местных пуль – но потом ушел бы на подзарядку на пять секунд. Подхватить за это время рад эдак сто пятьдесят меня как-то не привлекало.

Стоит, пожалуй, добавить, что душ и сортир в челноке были вакуумными, и стирать белье там было нельзя. Моя единственная пара носков валялась где-то в микротрюме, герметически запакованная, и к моменту открытия «на постирать» грозилась стать биологическим оружием нового образца.

- Интересный видок у тебя, паря. Как будто только с «зоны» откинулся.

- Не, я просто на диете, – парировал я.

- Ты мне зубы тут не заговаривай, – зыркнул на меня он. – Если по делу пришел – так назови, что надо: коль смогу – найду.

- Дед, много мне надо… Только не знаю, возьмешь ли мою плату.

- Опаньки, а чего так? – встрепенулся он.

- Обокрали меня, дед. Только драгмет остался. Ни кредов, ни уника…

- Ага, ага. Ты мне свисти в уши больше, прощелыга. Вон, два пистолета из кобур торчат и рожа бандитская – сам, небось, кого хочешь обкрадешь. А даже если и так, как гутаришь - где ж ты спрятал-то его, что не нашли - драгмет в свинце, а свинец – в жопе, что ли? – хохотнул старьевщик.

Ну держись, старый засранец…

- Не, там я только брюлики да говно прячу, - я подмигнул ему, - а вот в твоем «ангаре», походу, целый крейсер нуль-элемента помещается! – завершил я, улыбаясь во весь рот.

- Пф-хи-хи-хи-хаах!.. – захихикал он. – Ну, засранец мелкий, ну даешь…крейсер… пха-ха… ха… ух! – наконец отсмеялся он. - Остроязыкий какой, ты посмотри, а? Надеюсь, про «брюлики» – ты это не серьезно? – взглянул он на меня искоса.

- Я похож на подобный «контингент»? – приподнял я вопросительно брови.

- Только когда лыбишься, рожа негритянская, – пробурчал он. – Ладно, не тяни канитель, показывай, что там у тебя?

Я снял вещмешок и выложил из него на стол три неграненых алмаза карат в шестьдесят-семьдесят. Я нашел их в глубинах шахты Рраджигар совершенно случайно – и оставил себе в качестве сувениров.

Глаза деда стали размером с его ангар. Из хаоса карманов появилась увеличительная линза, и он начал придирчиво рассматривать камни на просвет. Взяв с ближайшего верстака небольшие металлические мерные весы (похожие на магазинные, что были в моем первом детстве, но явно совершеннее), он аккуратно взвесил все три камня, шепча себе что-то под нос. Наконец, осмотр был закончен.

- Неграненые бриллианты, примеси не просматриваются, потенциально – «фэйры» (высшая категория) даже после огранки, 849 гран – это ровно 212 карат с четвертью… - он напряженно потер свои темно-карие глаза.

- Парень, - его взгляд буквально прожигал меня насквозь, - скажи мне, кого ты убил за эти камни? Только не ври, я тебя прошу! Я ювелир с тридцатилетним стажем – и вдруг оборванец на краю цивилизованного космоса приносит мне три потенциальных «Санси»! – взорвался он.

- Сувенир из одного места, которого никогда не было ни на одной карте. И никогда больше не будет. Как и тех, кто был с этим местом связан, – спокойно ответил я.

- Ручаешься? – в его взгляде промелькнул страх.

- Головой ручаюсь, дед.

- Да много ли твоя балда стоит-то! – раздраженно мотнул головой старьевщик.

- Дед, – он поднял на меня взгляд. – Мое слово, как мужика, даю, – я прямо и открыто посмотрел ему в глаза.

Давай же, поверь мне! Знаю, как это выглядит – но я тебе не враг и не обманываю!

Он шумно выпустил воздух из легких.

- Парень, за один такой «брюлик» ты купил бы здесь любой город. Причем на выбор.

ЕСТЬ!

- Мне не нужен город. Мне нужны некоторые запчасти и кое-что по мелочи. И человек, который будет держать язык за зубами, желательно до конца своих дней. И я такого человека перед собой вижу прямо сейчас, – я был сама доброжелательность.