…За два года в “Клубе одиноких сердец” Серафима стала презирать весь мужской род, а бывшего мужа возненавидела, наконец осознав, что он всегда был законченным эгоистом.

Раньше ей казалось, что они вместе переносили все невзгоды, а теперь Сима поняла — все трудности достались ей одной. Она разрывалась между институтом, больными родителями и своим временным домом, ей приходилось целый день носиться по городу, хвататься за любую подработку, чтобы оплатить услуги сиделки и аренду квартиры. И все потому, что муж хотел жить отдельно. Все хлопоты в связи с похоронами тоже были на ней, Гоша палец о палец не ударил. Долги отдавала тоже она, вкалывая на двух-трех работах, даже не взяв положенный декретный отпуск. Ночами сидела в детской, когда кто-то из малышей болел, а муж в это время преспокойно спал. После полного рабочего дня Серафима крутилась по хозяйству, не брала помощницу, даже когда появились средства — привыкла экономить на себе, оправдываясь: “Да мне же не трудно, моя мама тоже работала и вела дом”. В фирме “Новатор” она совмещала две должности — руководителя юридического отдела и главного бухгалтера, улаживала все конфликты, возникавшие по бизнесу, а супруг осуществлял общее руководство.

Гоша всегда имел самый сладкий кусок. Даже в трудные времена, когда болели ее родители, и потом, когда на них висели большие долги, она ни в чем его не ограничивала. Муж всегда был одет с иголочки, любил вкусно поесть, предпочитал хорошие спиртные напитки, приобрел машину, хотя в то время они еще не расплатились с кредиторами. Сима таскала тяжелые сумки с продуктами, а супруг раскатывал на личном автомобиле и знать не знал, сколько стоит буханка хлеба. Все было на ней, в том числе, бытовое обслуживание мужа. Гоша ни разу не взял в руки обувную щетку, не говоря уже о прочем. И уж подавно не отказывал себе ни в чем, когда они встали на ноги. Дочь права — он покупал за границей одежду на десятки тысяч долларов, а она ходила в дешевых “Леванте”. И так всегда.

И точно так же Гоша поступил с нею при разводе — он не привык себя ни в чем ограничивать и не собирался терять половину богатства. Купил себе новую жену, новую машину, новую квартиру и наконец живет так, как ему хочется, может пригласить двести человек гостей, чтобы пустить пыль в глаза — это он всегда любил, — а с прежней женой это бы не прошло. Показухи Сима не терпела. Да и вообще была слишком честной, слишком правильной. В общем, не пара безнравственному эгоисту Георгию Новицкому.

“Почему я столько лет не видела очевидного?” — этот вопрос Сима задавала себя не раз.

Бывший муж использовал ее — как бесплатную рабсилу, как верную соратницу: умную и деловую, осторожную и практичную, неутомимую и трудолюбивую. А когда она вышла из строя, то стала обузой, балластом. И он избавился от балласта.

Осознав это, Серафима его возненавидела и пообещала себе:

“Сколько бы лет ни прошло, я не прощу. Дождусь своего часа и отомщу”.

Одарив Якова насмешливым взглядом, Алла выглянула за дверь и тихо позвала:

- Серафима Николаевна, зайдите, пожалуйста.

Вошла Сима с черной кожаной папкой в руках.

- Вот он, подонок, возомнивший себя круче яйца вкрутую. Зато сейчас всмятку. — Мстительница, усмехаясь, кивнула в сторону кровати. — Объясните, пожалуйста, какие документы ему предстоит подписать.

- Это дарственные на ваш загородный дом со всеми постройками, гаражом и участком земли в пятнадцать соток, на московскую квартиру и принадлежащий вам автомобиль марки “Лексус”. Все дарственные оформлены на вашу бывшую жену, Розу Михайловну Паршину, — четко выделяя каждое слово, произнесла Сима, показывая Якову бумаги. — А это генеральная доверенность, позволяющая ей распоряжаться всем принадлежащим вам имуществом, вашими банковскими вкладами, счетом вашей фирмы “Кентавр” и совершать от вашего имени любые операции с недвижимостью и коммерческие сделки.

- Все понял? — спросила «робингудша» забирая у Серафимы документы. Но до Якова еще не дошло, и он обалдело таращился, не в силах осознать, что у него забирают все. — Ну, соображай быстрее, гигант мысли! Может, хоть сейчас до тебя дойдет простая истина: за все в жизни приходится платить.

- Я это не подпишу, — еле слышно выдавил Яков.

- Подпишешь, — уверенно произнесла “медсестра”, взяв с подноса третий шприц.

- Но я же останусь без всего, — проблеял мошенник.

- А Розу ты выгнал тоже без всего. — Приверженница крайних мер сдернула с жертвы одеяло и занесла шприц.

- Стой! — вскрикнул Яша.

- Стою, — усмехнулась Алла, держа наготове орудие мести.

- Но я же все это заработал.

- Да ну? — с издевкой произнесла «железная бизнес-леди». — Хочешь, расскажу, как ты все это “заработал”? И назову фамилии людей, которых ты “кинул”? Могла бы устроить и личную встречу, но у меня нет времени. У тебя, кстати, тоже. — Она продемонстрировала шприц и многозначительно улыбнулась.

- Фирму-то хоть оставьте, — заканючил Яков.

- Чтобы ты продолжал свое “кидалово”? Нет уж, псевдокоммерсант хренов, кончилась твоя лафа, пришла пора платить по счетам. А сколотить новую контору я тебе не позволю, уж можешь мне поверить, я слов на ветер не бросаю. — Алла видела, что противник уже почти сломлен, и решила его дожать: — Кстати, не надейся после больницы наехать на Розу и все отобрать. Твоя бывшая жена теперь под сильной защитой и в полной недосягаемости для тебя. Когда встанешь на свои конечности, поинтересуйся, кто я такая. — Лидер «команды хороших людей против плохих» достала из кармана визитку и положила на тумбочку.

Выдержав многозначительную паузу, она некоторое время насмешливо разглядывала Якова, потом обернулась к Симе:

- Представляете, Серафима Николаевна, этот дурачок пытался меня полапать! И даже зазывал прийти к нему вечерком — поразвлечься. Ну, я не стала откладывать дело до вечера. Славно мы развлеклись, правда, Яша?

Тот подавленно молчал, не найдя достойного ответа. Несмотря на ее улыбки и ироничный тон, от этой женщины исходила почти физически ощутимая угроза.

- На данном этапе мой сюрприз — единственное доступное тебе развлечение. На ногах ты будешь еще очень и очень не скоро, — мнимо участливым тоном продолжала “сестра милосердия”. — Перелом шейки бедра срастается долго, а может и вообще не срастись. В обозримом будущем тебе не удастся покататься не только в «Лексусе», но даже в инвалидном кресле, у тебя же еще кусок копчика отвалился, а это — полный абдуценс. Так что не скоро ты сядешь на свою многострадальную задницу. Как же тебя так угораздило, а? — издевательски поинтересовалась виновница всех Яшиных бед. — И передних зубов лишился… И так-то рыло свиное, а в беззубом виде, да с десятидневной щетиной вообще на бомжа похож. Кстати, скоро бомжом и станешь — ни кола, ни двора, ни фирмы, ни работы, ни прописки. Все твои документы у меня — водительские права и оба паспорта — российский и заграничный. Все твое движимое и недвижимое имущество я быстренько продам, а фирму закрою. Роза уже дала мне генеральную доверенность. — Обернувшись к нотариусу, «железная бизнес-леди» попросила: — Серафима Николаевна, дайте, пожалуйста, доверенность. — Когда та передала ей документ, Алла поднесла его к лицу Якова. — Видишь, тут все прописано. Так что скоро у твоего имущества будут другие владельцы, а тебе останутся лишь воспоминания.

Дав ему время вволю полюбоваться на генеральную доверенность, любительница ироничных фраз “порадовала” обнищавшего “кидалу” перлом:

- Став банкротом, утешься тем, что ты не один из кредиторов.

Вернув бумагу подельщице, экпроприаторша заявила уже другим тоном — напористым и деловым:

- Больше я не намерена попусту стирать язык об зубы. Или немедленно подписывай документы, или я делаю укол. И не пытайся брыкаться — живо вырублю. А если подохнешь, Розе так и так все достанется. Серафима Николаевна, дайте, пожалуйста, его завещание.