Мысленно усмехнувшись его примитивному мышлению, гостья пояснила, сменив игривый взгляд на невинный:

- Не хочу, чтобы наша деловая встреча стала причиной семейного раздора. Мы всего лишь пообедаем, потом быстро завершим дела, и господин Савватеев вовремя вернется домой, как и положено образцовому семьянину.

Похоже, Владимир Захарович совершенно уверовал, что бывший одноклассник не станет соперником, и опять продемонстрировал безупречную работу своего дантиста, видимо, считая собственную улыбку неотразимой.

Как и предполагала Лина, больничный ее мужу требовался для определенных целей. В поликлинике Кирилл провел всего час и вышел оттуда чрезвычайно довольный.

“Чертов лодырь! — ругала благоверного Лина. — Ему лишь бы кувыркаться в постели со своей сучкой”.

Она заблаговременно отвезла ребенка к матери — знала, что конец недели будет насыщен событиями, и решила развязать себе руки. Пусть Кирилл не думает, что она бессловесная овечка! Плохо он ее знает!

Встреча в ресторане прошла по намеченному сценарию. Очевидно, Владимир Захарович уже успел шепнуть прокурору заветные слова, и тот отнесся к московской даме с полным доверием.

Они представились друг другу по имени и отчеству: Эдуард Владимирович и Алла Дмитриевна, — но уже после третьего бокала коньяку она произнесла прочувствованный тост “за настоящих мужчин” и выразила желание выпить на брудершафт. Предложение вызвало бурное одобрение, и они стали называть друг друга по именам.

Алла была в ударе — острила, в лицах рассказывала забавные истории, демонстрируя врожденные актерские данные, умело кокетничала, мило улыбалась, не скупилась на неприкрытую лесть и подчеркивала, как ей приятно общество на редкость симпатичных мужчин, принимала ответные комплименты, смеялась их неуклюжим шуткам и бородатым анекдотам, отчаянно флиртовала с обоими, и провинциальные кавалеры устроили соревнование за внимание гостьи. Ее висящая вдоль тела загипсованная левая рука никого не смущала — Алла с сокрушенным вздохом призналась, что два месяца назад попала в аварию. Прокурора она проникновенно именовала то “Эдиком”, то “Эдичкой” и ему это очень нравилось. Видно “нетленку” своего тезки Эдуарда Лимонова он не читал, потому не уловил саркастический подтекст. Владимира Захаровича Алла для равновесия называла “Володенькой” и “Вовчиком”, а иногда “Вованом”, и тот тоже не узрел аналогии с тупым персонажем анекдотов про новых русских.

В общем, ее собутыльники преисполнились уверенности, что находятся в обществе дамы, приятной во всех отношениях.

Когда достигший нужной кондиции прокурор уставился на московскую красавицу маслеными глазами, она выразительно посмотрела на Владимира Захаровича. Но тот то ли перешел грань, когда еще понимаются намеки, то ли никак не желал лишаться ее общества, но многозначительный Аллин взгляд на него не подействовал. “Володечка” продолжал сыпать комплиментами, прикладываться к ручке и время от времени норовил приобнять Аллу за плечи, демонстрируя желание облобызать хотя бы щечку. Она уже с трудом удерживалась от желания приложить его так, чтобы “милый Вовчик” оказался под столом, да там и остался. Не выдержав его слюнявых нежностей, Алла одарила его сердитым взглядом и от души наступила ему на ногу острой шпилькой. От неожиданности тот аж подскочил и вытаращился на непредсказуемую бизнес-леди, но, встретив ее взгляд, сразу понял, что ему пора.

- К сожалению, вынужден вас покинуть. — Владимир Захарович с видимой неохотой встал. — На три часа у меня назначена важная встреча, поеду трудиться.

Он еще раз приложился к Аллиной ручке, изъявил желания завтра непременно с ней встретиться и, наконец, попрощался.

Судя по выражению лица прокурора, уход бывшего одноклассника его ничуть не огорчил, как раз наоборот. Они выпили за приятное знакомство и его продолжение, потом еще раз — за то, что судьба порой преподносит неожиданные сюрпризы, и им повезло встретить друг друга, — а затем еще не раз по аналогичным поводам. Посмотрев на красную, лоснящуюся физиономию своего визави, Алла поняла, что нужная степень подогретости алкоголем уже достигнута и пора переводить отношения в партер.

- Володя был столь любезен, что предоставил мне на пару дней свою квартиру, — проникновенно глядя в глаза собеседнику, заметила она. — Эдичка, может быть, нам с тобой пора сменить декорации и познакомиться поближе в другой обстановке… — Соблазнительница подвесила многозначительную паузу, а ее визави, конечно же, понял намек и обрадовался.

“Видимо, не только экс-генпрокурор, но и все российские прокуроры любят халявный секс… — мысленно усмехнулась верная боевая подруга, оглядывая расплывшуюся фигуру Эдуарда Владимировича и его обширную плешь, кокетливо прикрытую зачесанной справа налево прядью. — Главная беда России — дураки и… дуры. Дурак не способен научиться ни на своем, ни на чужом опыте. Ведь экс-генеральный прокурор слетел со своего кресла именно за сексуальную неразборчивость. Но нет, сластолюбивый Эдик, вопреки здравому смыслу, не сделал правильных выводов из этого печального опыта… Бывший одноклассник ему четко разъяснил, что он получит взятку. С какой стати небедная дама, в довесок к немалой сумме, станет платить собой? Тем более, когда дело касается всего лишь племянника приятельницы. Любой мало-мальски думающий и самокритичный мужик, посмотрев на себя и на меня, осознал бы, что он отнюдь не того полета птица, чтобы соответствовать моему уровню, и озаботился бы вопросом: почему такая женщина делает ему авансы? А этот продажный придурок, залив зенки халявным коньяком, поверил всей той чепухе, которую я несла, и возомнил себя привлекательнее Алена Делона… Причем, ничуть не сомневается, что мне не терпится опробовать его в койке. Яйца небось жиром заплыли, член даже домкратом не поднимешь, а туда же — желает приобщиться к Большому Сексу… ”

Эти саркастические размышления ничуть не отразились на ее лице. Алла с улыбкой дождалась, пока будущая жертва отодвинет ее стул и согнет руку кренделем, взяла Эдика под локоток и выплыла из ресторана, всем своим видом демонстрируя присутствующим — они отправились “в нумера”.

С самого утра у Регины раскалывалась голова. Пьяный супруг почти до рассвета бродил по квартире, бренча льдинками в своем проклятом стакане. Налив очередные “два пальца” виски, со звоном чокался со вторым бокалом и громогласно желал себе удачи. Регина накрылась с головой, притворяясь спящей и от души желая ему поскорее подохнуть. Она слышала, как муж пытался кому-то дозвониться — это в четыре часа ночи! Видно, как и любому пьянчуге, ему хотелось “поговорить”. Наверное, мобильник не работал, и Владимир, раздраженно ворча: “Чертова мобила, что это с ней…”, - с пьяным упорством снова и снова тыкал пальцем в кнопки, в ночной тишине их щелканье казалось оглушительным.

Измученная бессонницей Регина не могла позволить себе встать. Если сейчас выйти на кухню или даже в туалет, ненавистный супруг непременно увяжется за ней и будет цепляться, пока не добьется своего, и ее нервы не выдержат. Однажды она так разозлилась, что, не помня себя, схватила кухонный нож и замахнулась. И убила бы. Запросто. Но Владимир успел перехватить ее руку и так вывернул, что потом долго болело плечо. Теперь Регина не связывалась с пьяным мужем, утешая себя, что терпеть осталось недолго…

Она посмотрела на ручные часики — без пяти три. Пора. Регина привела в порядок кабинет генерального директора, надела пальто и сапожки, подхватила свою сумку, заперла дверь приемной и вышла из офиса.

Сегодня второе марта — день, с которого начинается отчет. Регина приступила к реализации своего плана. Жаль, что это пятница, — не удастся увидеть плоды мести сразу же. Но ничего, она ждала три года, потерпит еще немного.