Папа торжественно извлек из ящика стола стопку газет, бросил ее на стол и отхлебнул из бокала.

– Читайте! – потребовал он.

Яровцев, Костарев и Зубарев разобрали газеты.

На первой полосе красовался заголовок:

«И ПОЛЕТЕЛИ ГОЛОВЫ»

«Ресторан «Великий Князь», что находится на крыше фешенебельного отеля «Александр Невский», пользовался репутацией богемного заведения. Здесь собиралась городская элита: депутаты и артисты, бизнесмены и деятели шоу-бизнеса, писатели и режиссеры. Позавтракать или отужинать на высоте восьмидесяти этажей, когда под тобой расстилается скрытый туманом огромный город, считалось престижным и создавало определенный имидж. Так было до сегодняшнего дня, пока в ресторане «Великий Князь» не случилось самое страшное и нелепое убийство, носящее явный характер заказного. Это убийство скажется не в лучшую сторону на престижности ресторана. Если служба безопасности отеля и ресторана допустили, что в самое сердце «Александра Невского» проник убийца, то и в другой раз они могут проворонить беду.

Это произошло около полудня, когда известный петербургский бизнесмен Иван Столяров общался с представителем таможенной службы, чье имя не разглашается по этическим соображениям. Общение проходило за легким завтраком. Что могло связывать крупного бизнесмена и таможенника, еще предстоит выяснить следствию. Но именно во время этой встречи произошел пренеприятнейший инцидент. Один из посетителей ресторана, находившийся в состоянии жестокого алкогольного опьянения, пытаясь добраться до туалета, опрокинул столик, за которым сидели Столяров и государственный чиновник. Пока сотрудники ресторана устраняли неприятную оказию, Иван Столяров был буквально взорван изнутри.

Сцена, достойная абсурдистких романов Михаила Булгакова: человек разлетелся на куски. При чем его голова еще продолжала жить несколько мгновений, будучи пойманной таможенным чиновником, пришедшим от увиденного в ужас. Ныне он поступил в институт Скворцово – Степаново для прохождения срочного курса реабилитации.

По факту убийства возбуждено уголовное дело. Пока следствие воздерживается от комментариев, но уже сейчас ясно, что данное преступление спланировано и осуществлено профессионалом своего дела.

Кому была нужна смерть Ивана Столярова? Вот вопрос, на который предстоит дать ответ следствию. Но мы можем сказать определенно, в городе опять начался передел сфер влияния.

Мы будем и дальше следить за тем, как проходит расследование этого убийства…»

Яровцев испытал прилив тихой злобы. Ну, чем шефу помешал Столяров?! Ну, ввез бы он в город крупную партию контрафакта, в котором, как поговаривали источники, в город должен был въехать героин. Распространил бы. Кто оказался бы в убытке? Как брали у Папиных распространителей, так брать и будут. Ведь только у Папы самая дешевая дрянь в городе, к тому же все копы под колпаком, и прикрытие в Законодательном Собрании. А Столяров со своей дурью, если бы и не погорел, то дважды на такую авантюру все равно не решился бы. Нахлебался бы героинового бизнеса по самое не балуйся… Нет! Папе надо было проучить наглеца. Как же оставить такое нахальство без внимания? Ведь Столяров, в конце концов, влез на чужую территорию… Теперь же стоило ожидать осложнений. Семья Боголюбовых, чьей негласной поддержкой пользовался Иван Столяров, попытается отыграться за его смерть. Поэтому – и усиленная охрана, и введенное в Папином поместье чрезвычайное положение. Папина прихоть, а охране расхлебывай! Но дело уже сделано, и теперь стоило ждать ответного удара.

– Обратите внимание на дату. Эта газета выйдет завтра. Но мы уже имеем на руках свежие номера, – довольно проурчал шеф.

Он пыжился от гордости, напоминая глупую рождественскую утку, которой предстояло взойти на праздничный эшафот.

– Мы можем праздновать победу! – объявил Папа и тут же потребовал повторить винца по новой. – Нам удалось подложить громадную свинью Боголюбовым. Они делали большую ставку на Столярова. Им очень хотелось, чтобы его бизнес начал работать. А мы бы понесли убытки и тем самым ослабили свои позиции. Но, как говорили в старину, враг не пройдет. Так поднимем же бокалы…

Напыщенная речь Папы была оборвана громкой автоматной трелью, донесшейся откуда-то издалека.

Яровцев встрепенулся.

В ответ чужой трели рыкнули автоматы охраны.

Не зря поместье перевели на военное положение!

Яровцев и Зубарев, не дожидаясь команды, метнулись из-за стола. Включив на ходу пуговицы переговорной сетки охраны, они с ходу вклинились в происходящее. Яровцев сразу разобрался в ситуации. Группа неизвестных лиц в составе восьми человек пыталась преодолеть заградительный периметр, когда сработала сетка охраны, извещая о посторонних. Чувствуя, что терять все равно нечего и к их приходу подготовились, неизвестные открыли огонь. На их выпад охрана ответила незамедлительно, правда, допустила несколько ошибок, которые Яровцев тут же попытался ликвидировать.

Пока начальство было занято, охранники стянули все силы в один сектор, где наблюдался прорыв, ослабив тем самым остальные участки и подставив их под удар неприятеля.

Яровцев отдал ряд приказаний, пытаясь выправить положение, но в это время штурм поместья начался по всему периметру. На тех участках, где охраны не наблюдалось, противнику удалось преодолеть периметр, разобраться с системой «Страж» и рассредоточиться по парку, занимая удобные для обстрела поместья позиции.

Когда Яровцев оказался снаружи, он понял, что положение серьезнее, чем могло показаться изнутри. Боголюбовы решили всерьез взяться за Папу. Очень уж им не понравилось, что их ставленника убрали, при чем таким наглым образом.

Ярослав увидел охранников. Заняв позиции за укрытиями, они вели непрерывный огонь по точкам, где должен был находиться противник. Но их стрельба не приносила эффективного результата. Враг огрызался короткими очередями, и почти все они находили своего адресата.

Ярослав крикнул в эфир:

– Рассредоточиться! Рубежи не сдавать!

Ответом ему был сильный удар в голову. Пуля чиркнула по черепу, оторвав ухо. Ярослав рыкнул от боли и получил вторую пулю в ногу. Он рухнул на каменный пол, и сознание померкло, погрузив его во тьму.

Яровцев очнулся оттого, что его резко вздернули на ноги и попытались установить, словно он был памятником павшему начальнику охраны, отдавшему жизнь за хозяина. Ярослав открыл глаза и увидел перед собой недоумевающего Сергея Зубарева.

– Я еще жив? – спросил Яровцев.

– А ты что собрался умирать? – спросил Зубарев.

– Меня же …

Ярослав хотел сказать, что его ранили, но бросил взгляд на пол, откуда только что поднялся и, кроме белых мраморных плиток, ничего не увидел. Ни капли крови, что было удивительно! Инстинктивно рука метнулась к оторванному уху и нашла его на месте.

Яровцев перекрестился и пощупал ногу. Она оказалась так же цела. Только память услужливо напоминала о том, как оторвало пулей ухо и продырявило ногу.

Зубарев увидел его движения и злобно ухмыльнулся.

– А как сволочи, еще лезут? – спросил Ярослав.

На что Сергей истерично расхохотался.

Яровцев посмотрел на него, как на умалишенного, но Зубарев поспешил объяснить свой поступок.

– А нет никого!

– Что отступили? – спросил Ярослав, приводя в порядок мятый костюм.

И чем это боголюбовские стреляли, что никаких следов от вошедшей в ногу пули не осталось?

– Нет. Зачем? Их и не было!

– Что значит, не было?! – не понял Яровцев и пристально посмотрел на своего заместителя.

Но от взгляда начальника, Зубарев не пожелал таять и признаваться, что учинил над шефом дурацкий розыгрыш. Он твердо стоял на своей позиции.

– Не было никого. Никто не нападал на Папину дачу…

– Я что-то не понял: это пока я без сознания валялся, вы здесь все умом спятили?

– Зачем, – возразил Зубарев, – мы практически все в нирване побывали. Всех я, конечно, не расспрашивал, но кто рядом со мной был, те все вырубились. Вот только что сражались, перестрелка шквальная была, а потом раз – и без сознания. Точно какая-то гнида свет вырубила. А когда сознание обратно проклюнулось – у кого как: у тебя вот почти одним из последних, – то тут уже никого и не было. Ни одного нападавшего! Ни одной стреляной гильзы! Все рожки в автоматах полные, словно мы и не стреляли вовсе. А те, кто ранен был, оказались целыми и невредимыми. Прямо как ты, Ярик!..