Литмир - Электронная Библиотека

Полновесная серебряная монета называлась теньге и высоко ценилась среди купцов и ростовщиков. В пору смут, когда всякая торговля была нарушена, ордынские ханы стали чеканить в огромных количествах мелкие серебряные деньги, которые по весу были втрое легче теньге. Называлась маленькая серебряная монета – теньгача, но чаще – акча, то есть «беленькая».

Иноземные купцы очень неохотно брали за свои привезенные в Сарай товары мелкие серебряные деньги и тем более медные деньги, которыми власти Сарая пытались покрыть огромную нехватку в золоте и серебре.

– Мне, как хану, недостойно расплачиваться с войском медными деньгами! – с видом оскорбленного достоинства промолвил Ахмат. – Нужно где-нибудь раздобыть побольше серебра, Карамурза. Это не просьба, а приказ!

Визирь покинул ханскую трапезную с унылым лицом.

«Зачем честолюбцы рвутся к власти, если, сидя на троне, они не могут не то что довести государство до процветания, но даже не в состоянии свести концы с концами!» – думал он, направляясь по пыльным коридорам и залам в ханскую канцелярию.

* * *

Чтобы отвлечься от тягостных дум, хан Ахмат поднялся по винтовой каменной лестнице на верхнюю площадку круглой дворцовой башни. С высоты тридцати локтей взору хана открылся Гулистан, центральный квартал Сарая, обнесенный высокой желтой стеной из сырцового кирпича. Среди стройных кипарисов и пирамидальных серебристых тополей теснятся одна к другой плоские черепичные и глинобитные крыши домов, иные из которых имеют два и три этажа. Узкие тенистые улочки, стиснутые высокими дувалами, напоминают извилистые ущелья, по ним можно было ходить пешком и проехать верхом, но повозка здесь нигде не проедет.

Повозки проезжают только по главной улице Гулистана, ведущей от Южных ворот до базарной площади. Ширина этой улицы такова, что по ней могут проехать в ряд двадцать всадников.

В Гулистане проживает оседлая татарская знать, а также купцы и ростовщики.

Вокруг Гулистана раскинулись, утопающие в зелени деревьев, ремесленные кварталы, пыльные и грязные. Дома здесь в основном одноэтажные, рядом соседствуют жалкие лачуги из жердей и прутьев, шалаши из досок и неглубокие землянки.

В лучшие времена в Сарае проживало около ста тысяч человек, не считая приезжих торговцев. Ныне в столице Большой Орды население не превышало тридцати тысяч жителей. Отсюда давно разъехались почти все иудеи и армяне, некогда главные воротилы здешней торговли. Разбежались из неспокойного Сарая греки и фряги, обосновавшись в Крыму. Когда-то богатые подворья греческих и генуэзских купцов ныне пребывали в полнейшем запустении, здесь обитали лишь бездомные собаки и нищие.

Весна только началась. В необъятной небесной синеве с юга на север тянулись стаи диких гусей и журавлиные клинья.

Задрав голову, хан Ахмат, как мальчишка, загляделся на далекие птичьи косяки. Давно ему не доводилось охотиться с соколом на перелетных птиц, нескончаемые заботы совсем задавили его!

Неожиданно на вершину башни прибежал ханский нукер, сообщивший хану Ахмату, что в Сарае объявился мурза Тулунбек со множеством своих людей. Тулунбек ушел из Казани, разругавшись с тамошним ханом.

– Тулунбек готов припасть к твоим ногам, повелитель, – сказал нукер, прижав ладонь к груди.

Заинтригованный Ахмат чуть ли не бегом устремился в зал приемов.

Облачаясь с помощью услужливых слуг в расшитый золотом чапан, навешивая на шею золотые ожерелья, Ахмат пребывал в радостном волнении. Такого прежде не бывало, чтобы к нему в обедневший Сарай бежали, ища здесь покровительства, знатные вельможи из процветающей Казани. Обычно приближенные Ахмата уходили от него в Казань и Ас-Тархан.

По внешнему виду мурзы Тулунбека было видно, что этот вельможа весьма богат и привык повелевать. Тулунбек был лет на десять моложе хана Ахмата. Он был статен и крепок. Видимо, среди его предков было немало кипчаков и славянских наложниц, так как небольшая борода и волосы Тулунбека имели светло-желтый цвет, а его раскосые очи были серо-голубого оттенка.

Поклонившись сидящему на троне хану Ахмату, Тулунбек прижал к груди ладони обеих рук. Произнося цветистое длинное приветствие, Тулунбек стоял перед ханом прямо, но руки по-прежнему держал прижатыми к груди, как того требовал дворцовый этикет.

Хану Ахмату это понравилось, поскольку многие из его приближенных, выросшие в степных кочевьях, совершенно не умели соблюдать этикет и выказывать внешнее почтение своему повелителю. Зная гордыню и заносчивость степных беков, хан Ахмат предпочитал встречаться с ними не в сарайском дворце, а где-нибудь за городом – на своих летних стоянках.

На Тулунбеке был надет халат из дорогой ширванской ткани, на ногах у него были сафьяновые сапоги с загнутыми носками, а на голове круглая парчовая шапочка-тафья со свисающей сбоку золотой кистью.

Советники хана Ахмата, сидящие на скамьях с двух сторон от трона, с затаенным любопытством разглядывали знатного казанского перебежчика.

– Что привело тебя в наши края, друг мой? – вежливо осведомился у нежданного просителя хан Ахмат.

Ему уже доложили, что в обозе у мурзы Тулунбека находятся его жена, дети, слуги и рабы. Всего около сорока человек. Обоз казанского мурзы охраняет отряд конников числом в четыреста воинов.

– Как тебе известно, о светлейший, год назад в Казани умер хан Ибрагим, – сказал Тулунбек. – За время своего правления хан Ибрагим несколько раз воевал с рязанцами и московитами. Войско хана Ибрагима разорило Муром, стояло у стен Нижнего Новгорода, доходило до Костромы и Ярославля. Рынки Казани при Ибрагиме были полны русских невольников. Со смертью Ибрагима наступили плохие времена, ибо Али-хан, нынешний правитель Казани, страшится московского князя Ивана, как огня. Стыдно сказать, Али-хан шлет князю Ивану подарки со своими заверениями в вечной дружбе с московитами.

После этих слов Тулунбека среди советников хана Ахмата прокатился осуждающий ропот. В Сарае были наслышаны о воинственном хане Ибрагиме, который причинил немало хлопот русским князьям. Кто бы мог подумать, что у храброго Ибрагима окажется столь малодушный наследник!

– Я не желаю служить хану, который сгибает спину перед князем Иваном, – продолжил Тулунбек и вновь поклонился хану Ахмату. – О светлейший, позволь мне и моим людям поселиться в Сарае. Мне ведомо, что ты единственный из татарских ханов, кто не страшится русичей и готов вести войну с ними. Астраханский хан Касим желает торговать с Русью, а не воевать. Крымский хан Менгли-Гирей заключил союз с князем Иваном против Литвы и Польши.

– Союз Менгли-Гирея с князем Иваном прежде всего направлен против Большой Орды, – не сдержавшись, заметил хан Ахмат. – Крымские татары сильно досаждают нам, грабя наши караваны на переволоке с Дона на Волгу. Крымцы захватили наши пастбища у Северского Донца и в низовьях Дона. Мне приходится постоянно отражать набеги крымской конницы.

– Повелитель, если сокрушить Москву, то это неизбежно ослабит и крымского хана, – промолвил Тулунбек. – По-моему, московский князь слишком возгордился, завоевав Новгород. Пора бы осадить князя Ивана, принудить его снова платить дань.

Хан Ахмат с огромной охотой взял к себе на службу мурзу Тулунбека, сразу же зачислив его в свой ханский совет-диван. Таким образом, вельможа Тулунбек стал дворцовым эмиром. Ахмат доверил Тулунбеку ведомство, занимающееся сношениями с иноземными государствами.

В конце дня судьба преподнесла хану Ахмату еще один приятный сюрприз. В Сарай прибежал из Москвы знатный татарин Кутеп, который в свое время ушел из Казани, желая служить московскому князю. Теперь вот Кутеп поссорился с князем Иваном и бежал от него в Большую Орду вместе с семьей и слугами.

С Кутепом хан Ахмат беседовал с глазу на глаз, желая подробно расспросить его о житье-бытье московского князя и о военной силе московитов. В причины ссоры Кутепа с князем Иваном Ахмат не вдавался, видя, что у того нет особого желания говорить об этом. Со слов Кутепа выходило, что князь Иван задолжал ему немало денег, но вместо расплаты оштрафовал его за какой-то незначительный проступок в размере суммы своего долга.

2
{"b":"240602","o":1}