Над всем этим поднимался едкий черный дым. Если не считать треска, с которым полыхали доски повозки, вокруг воцарились необычайные покой и тишина, словно магический огонь Джарлакса выжег самый воздух.

Энтрери почувствовал, что сзади повеяло жаром. Худощавый маг вскрикнул от изумления, а Атрогейт одобрительно проворчал: «Хорошо таким огнем вычистить весь дом!»

Убийца уже хотел обернуться и посмотреть, что там происходит, но струя едкой жидкости забрызгала его капюшон, и у самого уха захлопали змеиные крылья.

Почти в тот же миг раздался громкий чмокающий звук, змея отлетела и шмякнулась на землю – это Атрогейт вновь пустил в ход свои кистени.

Отбиваясь от мерзких тварей, дворф скандировал:

– Я спас твою спину и спас твой зад, стоит змеям налететь – мертвые лежат!

– Заткнись и делай свое дело! – с досадой буркнул Энтрери чуть слышно, как ему показалось.

Однако, судя по громоподобному хохоту дворфа, тот разобрал его слова.

Мимо лица убийцы просвистела еще одна сбитая змея, потом послышался звук нескольких быстрых ударов, сопровождаемых ревом Атрогейта.

Энтрери искоса глянул на свою соседку: та теряла сознание и начала сползать с повозки. С недовольной миной он вцепился в нее и снова затащил на скамеечку.

Атрогейт меж тем носился по повозке, остервенело размахивая кистенями, и металлические шарики на их концах, с тихим жужжанием вспарывая воздух, разгоняли злобных чудищ в стороны.

Худощавый маг тем временем совершил какие-то пассы, и из кончиков его пальцев вырвалось облако зеленого тумана, который шлейфом расстелился за споро катившейся повозкой.

Преследовавшие их змеи, соприкоснувшись с облаком, останавливались и, судорожно дергаясь и извиваясь, вскоре падали на землю, мертвые.

– Ага! – торжествующе вскричал дворф-жрец.

– Воздух травит наш мудрец! – завопил Атрогейт. – Вонючим тварям всем ко…

– Заглохни! – рявкнул Энтрери.

– Чего?

– Замолчи.

Пожав плечами, дворф, наконец, опустил оружие.

– Бить больше некого, – сообщил он.

Опасаясь, что он опять начнет рифмовать, убийца выразительно поглядел на него.

– Придержи поводья, – обратился к Энтрери худощавый маг. – Погони больше нет.

Убийца слегка натянул вожжи, и лошади замедлили бег. Направив повозку в сторону, он заметил Мариабронна, приближающегося к ним с раненым солдатом, ведя с собой второго коня. Энтрери повернул упряжку еще больше, чтобы с ровного места поглядеть на путь, по которому они промчались. Ядовитое зеленое облако, сотворенное колдуном, понемногу рассеивалось, и вдали можно было различить горящую вторую повозку, над которой поднимался густой столб черного дыма.

Рядом на козлах, хрипло закашлявшись, застонала Калийа.

Мариабронн протянул поводья лошади солдата Атрогейту, а сам развернул своего жеребца и поскакал к неподвижно лежащей на дороге женщине. Со своего места Энтрери видел, что надежды спасти второго солдата нет никакой, – он хорошо различал его обгорелый скрюченный труп. И, судя по тому, в какой неестественной позе лежала окровавленная женщина, ее они тоже потеряли.

И вдруг Энтрери понял, что недосчитывается еще кое-кого, и, сам поразившись охватившей его тревоге, обвел взглядом окрестности. Он сразу успокоился, увидев, что с другой стороны по склону холма к ним не торопясь спускается невозмутимый Джарлакс, а чуть позади шагает Эллери, ведя в поводу своего перепуганного коня.

Послышался очень тихий стон, и убийца снова поглядел на Мариабронна, который уже добрался до упавшей женщины и бережно приподнял ее голову. Потом следопыт осторожно взял ее на руки, уложил на спину своего коня и потихоньку повел его к повозке.

– Парисса! – слабо позвала Калийа. Она с трудом села и, широко раскрыв глаза, громко повторила! – Парисса!

Судя по выражению лица Мариабронна и тому, как бессильно висела женщина на спине жеребца, положение, было безнадежно.

– Парисса! – в ужасе закричала полукровка, уже вполне придя в себя. Она хотела соскочить вниз мимо Энтрери, но вдруг замерла и повернула к нему перекошенное от ярости лицо: – Ты это сделал!

Но последнее слово она произнесла невнятно, поскольку убийца крепко схватил ее за горло. Женщина обеими руками вцепилась в его руку, но, опомнившись, потянулась за оружием. Однако достать его не успела – Энтрери опередил ее, ткнув под подбородок острием своего кинжала.

– В чем еще ты хочешь меня обвинить? – спокойно спросил он.

– Эй-эй, парень, полегче! – подал голос Атрогейт, а второй дворф начал что-то напевать негромко.

– Если это заклинание против меня, то подумай еще разок, – не глядя, предупредил его Энтрери.

Дворф замолчал, но лишь потому, что подошедший Джарлакс опустил руку ему на плечо.

– К чему нам враждовать? – обратился дроу ко всем. – Противник был силен, но мы одолели его сообща.

– Ты и твой дружок решили вызвать огонь, и теперь все кончено, – дрожа, прошипела Калийа.

– Когда я сотворил огненный шар, твоя подруга была уже мертва, – возразил дроу. – К тому же, если бы я этого не сделал, командира Эллери и меня могла постичь та же участь.

– Откуда тебе знать?

Джарлакс равнодушно пожал плечами:

– Я спас жизнь себе и командиру Эллери. Спасти твою подругу я все равно не смог бы, как и ты, впрочем.

– Эти змеи – отродье Женги, – подал голос Мариабронн, подъезжая к повозке. – Их тут может быть еще много. Нельзя терять время понапрасну.

Энтрери разжал руку и отпустил Калийю, многозначительно посмотрев на нее.

Она обмякла, но тут же взяла себя в руки и, выбравшись из повозки, бросилась к телу подруги. Мариабронн не стал ее удерживать, но, посмотрев на остальных, покачал головой.

– У меня есть некоторые чары, – проговорил дворфский жрец.

– Попробуй, – сказал следопыт, оставив женщину наедине с павшей подругой. – Но вряд ли они помогут. У нее в жилах больше яда, чем крови, к тому же она сломала спину, упав с повозки.

Жрец с мрачным видом направился к лошади и обнял за плечо Калийю, которая сотрясалась от рыданий, все время приговаривая:

– Парисса, Парисса…

– Не хотел бы я быть на ее месте, – пробормотал Атрогейт.

– Это точно, – согласился Джарлакс.

Они повернулись на стук копыт – это подъехала Эллери.

– Мариабронн, ты со мной, – приказала она. – Посмотрим, что там можно спасти. Я должна взять свой топор, к тому же осталась еще лошадь. Я хочу ее забрать. – Глянув на Калийю и Праткуса, бережно спускавших тело Париссы на землю, она спросила: – А с ней что?

– Безнадежно, – тихо и сдержанно проговорил Мариабронн.

– Тогда положите в повозку, повезем с собой, – приказала Эллери.

Энтрери невольно улыбнулся: он почувствовал, что за нарочито жестким тоном командир прячет волнение. Потом он услышал, как тощий обращается к Джарлаксу:

– Меня зовут Кантан. Я видел, как ты создал этот огненный шар. Поразительно. А я и не думал, что ты преуспел в магическом искусстве.

– Я весьма одаренный дроу.

Кантан почтительно наклонил голову, очевидно все еще находясь под впечатлением.

– И весьма состоятельный, – язвительно вставил Энтрери.

Усмехнувшись, Джарлакс прикоснулся к полям шляпы.

Но убийца не ответил на его улыбку. В этот момент он перехватил взгляд пронзительно-голубых глаз Калийи, с ненавистью глядевшей на него. Понятно, что в гибели подруги она винит его.

– Давайте живее, надо грузиться! – заорал Атрогейт Мариабронну и Эллери. – А то как бы не пришлось нам с драконом сразиться! А-ха-ха-ха!

– Похоже, нас ждет увлекательное путешествие, – проговорил Джарлакс, усаживаясь рядом с Энтрери.

– Увлекательное – не то слово.