- Я…

- Это пятно позора ничем не смыть…

- Что…

Недовольный “подвигами” сына, Моретти-старший сунул наследнику под нос газетенку с его объявлением в международный розыск.

- Убийства, шантаж, второсортный рэкет, дружба с сыновьями и дщерями моих врагов! Боже, я вырастил ублюдка...

Сын посмел возразить:

- Ты вырастил нормального парня, которому изначально не нравилось то, чем ты занимаешься, и который попробовал стать твоей копией только для того, чтобы ты мог его уважать. Вот и все, все же проще некуда! Об этом часто мама говорила! – возражение звучало с ранее отсутствующим в нем бесстрашием, - Но у него не вышло, к сожалению. Не получилось стать великим магом скрытности! А, может, и к счастью. И теперь ты, не зная, как помочь ситуации, срываешь на нем злость, виня себя за его испорченность…

Барнэйб Торрес предложил дорогому экс-комиссару несколько вариантов, о которых, если честно, он догадывался еще до их новой встречи, состоявшейся утром в четверг.

- Мы можем сделать так, что убийца ваших родителей тихо умрет в своей постели. Ну, знаете, спровоцировать инфаркт – плевое дело, особенно, когда речь идет о пожилом человеке…

- О человеке, которому вот-вот стукнет девятый десяток! – уточнил Фернок, - В принципе мне подходит, но… - и повернулся к хитрому лидеру антикриминальной спецслужбы, - Зачем убивать старика? Какую пользу можно из этого вынести? Я что, верну тех, кто ушел? Или кого-нибудь спасу?

- Вы рассуждаете вслух – остановил его Торрес, - Вам

кто-нибудь говорил, что некорректно делать это при деловых партнерах?

- Говорили… - вздохнул владелец Хонды, - Но запретить не смогли.

- Жаль…

Секундой позднее он спросил:

- А какой тогда другой вариант? Вырвать кишки и развесить по батарее, а потом, когда просушатся, угостить дворняг? Или что-нибудь поинтереснее?

Торрес:

- Нет. Второй вариант вообще исключает убийство. А о таком, которое вы описали, я бы не смел и подумать…

Фернок:

- Слава богу. А то начал видеть в вас второго себя. Мало миру одного такого, как я, так еще и…

Торрес:

- Простой разговор. Ознаменование новой жизни. Жизни душа в душу.

Фернок:

- Думаете, это успокоит меня?

Торрес:

- Должны надеяться…

Прошел месяц…

“А вот и произошло то, чего я боялся”

Феодосия Мартин умерла, не успев попасть в больницу. С утра ей заметно поплохело. Медсестра, заметив выступившую на старческом лике предупредительную бледноту, побежала кликать дежурного доктора.

Бегая туда-сюда по этажам, женщина выяснила, что медик отсутствует на своем рабочем месте и опустила руки (в фигуральном смысле)…

Узнав о случившемся, экс-комиссар (который еще месяц назад попросил передать ему, если что-нибудь подобное произойдет с подругой матери, оставив свой номер) поспешил проститься…

Число родственников умершей, близких и далеких, превышало три десятка. Но больше всех плакал Фернок, представивший на миг, что снова провожает мать, а не чужую для него женщину, Фернок, которого жительница дома престарелых видела всего несколько раз.

После обильного слезопускания в палате экс-комиссар созвал явившихся родных, знакомых и друзей Феодосии в актовый зал. И там, потребовав минутку заслуженного внимания, громко заговорил:

- Сегодня ночью из жизни ушел один очень хороший человек. Нужно собрать денег, желательно немало, и попытаться организовать достойные похороны…

“Я впервые за очень долгое время могу точно сказать, что горжусь собой. Конечно, не в той степени, как некоторые люди, которые не совершали тех ошибок, что я, но все же, я больше себя не ненавижу. По крайней мере, сейчас, в

преддверии похорон”

- Вы все верно говорите! – сказал Ферноку мужчина с седой бородкой, в пыльном замшелом пиджаке, но с коллекцией дорогих автомобильных брелков, спрятанных в пачку, выглядывающую из кармана потертых штанов, - Но, простите, мне мое скупердяйство, видимо, подхваченное от моих нерадивых друзей из Канады. Хотелось бы знать, кто будет основным спонсором предстоящего мероприятия?

Экс-полицейский ответил уверенно:

- Тот, кто предложил. То есть, я…

Мужчина поглубже засунул брелки:

- Что ж, тогда нет вопросов…

“Чувствую, такими темпами мне самому скоро придется там оказаться. Просто я уже слишком многих похоронил. Очевидно, когда-нибудь придет и моя очередь”

- Мам, против вас с папой в год возбуждают по двести уголовных дел и вы, одни из самых больших авторитетов Рима, остаетесь на плаву, пользуясь влиянием… - Басилио подошел к своей матери, к госпоже Моретти, чтобы обсудить новую волю отца, согласно которой сын должен в ближайшее время уйти из семьи.

- Как бы я ни хотела, я не могу изменить его решение. Никто не сможет!

- Но почему? Я – член семьи, житель этого дома, я имею право в нем находиться!

Похороны закончились вполне благополучно. Фактор, предвещающий успех в рискованном деле (бывшего полицейского многие ненавидели, многие узнавали) – добровольное спонсирование обряда погребения. Фернок заплатил практически за все, взяв деньги из своего “тайничка”, оставшегося со времен расстрела молодых преступников – памятник, цветы ресторан…

Штаб борцов с криминалом.

Торрес дождался окончательно решения Фернока, только что проводившего Феодосию Мартин в иной мир.

- Что выбираем? – спросил глава спецслужбы, - Моретти будет жить или…

- Жить! – убежденно ответил экс-комиссар, - Больше никаких убийств. Я, хоть и мразь порядочная, но еще не дошел до того, чтобы мстить старикам…

- Ответ радует, признаюсь – Барнэйб взят телефонную трубку, - Значит, у вас все же есть сердце! – и набрал несложную комбинацию кнопок, - Прошу, соедините меня с комиссаром полиции, да немедленно!

“Будь рядом опытный психолог, я бы поинтересовался, о чем можно говорить с человеком, изменившим твое детство в худшую сторону. На какие темы…

Мне было бы интересно услышать мнение специалиста. Правда, нет совершенно никакой необходимости в консультации. Отныне и навеки я за себя полностью ручаюсь”

Поговорив с дежурным, Торрес оставил телефон в покое и сказал Ферноку, буквально стоящему над его душой:

- За мной! Проедемте в участок…

“Да и устал я от психологов”

Басилио все еще держали под арестом, по распоряжению мистера Клайтона. Два раза вызывали ему скорую…

- Где он? Там же? – спросил экс-комиссар у Барнэйба.

Тот послушно опустил глазки и помотал головой сверху вниз:

- На месте.

- Хорошо! – сказал Фернок, предупредив, - Запомните, каким бы злым ни был мой взгляд, как бы это фантастично не звучало, я ничего не собираюсь с ним делать!

На что Торрес просто дернул плечами:

- Да мне-то что? Как хотите, так и поступайте. Вам предоставили его на блюдечке, следовательно, отныне его жизнь находится в вашем распоряжении…

- Погляди, кто пришел. Это же сам… Эсмонд Фернок! Боже мой…

- Ага! Он самый…

- Чудовище, подстрелившее нескольких хороших копов, снова вернулось! – шептались глумливые полицейские, внимательно следя за каждым движением экс-комиссара, за его тяжелой медвежьей походкой, - Кто бы мог представить…