- Семен! Семен! Семен! Семен! Семен! – эти дворовые фанатики, приобретшие гротескные черты, растеряли последние крупицы совести и страха, и порой атаковали без всяких причин, без предупреждений.
В прошлом году они еще пытались держать себя в узде, идя на компромисс с представителями различных служб органов правопорядка, но в этом совсем отбились от рук, полностью захватив многострадальный Киев и близлежащие районы.
Фернок презирал незваных королей, питая воспаленную антипатию к их двуличной политике, основанной на самых низменных нуждах. Будучи копом, он изредка шел на компромисс, сдирая с подобных отбросов крупнейшие деньги, а сейчас, когда служба затаилась в прошлом, и жетон полицейского давно покинул грозного карателя, был доступен лишь один вариант – бескомпромиссная борьба.
Две тысячи десятый год. Полицейский департамент.
Одним белым вечером душного летнего четверга в участок пожаловал борзый экс-мародер с блестящей лысиной и колючей мужицкой щетиной. Разумеется, в наручниках.
Его привели в кабинет лейтенанта Фернока, известного своими пристрастием к непопулярным методам допроса, применяемым другими копами крайне редко.
- Так, по-быстрому назовешь имя, фамилию, поделишься сведениями о своей этнической принадлежности, и мы с тобой кое-куда пройдем – в этот раз садист оформлял протокол задержания как-то уж очень оперативно, без азарта, - Ну…
- Хорошо, лейтенант – согласился преступник, - Будет тебе и белка!
Фернок подавил разыгравшуюся тягу к правосудию только из-за Мэлори, настоявшей на том, чтобы они без прецедентов вернулись домой и накормили Джиллиан. Оглядываться назад было трудно – его так и манило поучаствовать в конфликте.
Предупреждения об опасных и неблагоприятных “гидрометеорологических” явлениях на каждом шагу. Это не только звонкие мольбы невольных участников изуверских игрищ, до приступа запуганных, пропитанных обреченностью, но и всевозможные отсылки к катастрофам прошлых “эпох” – онкологических стадий города. В основном, они подавались в виде неуклюжих граффити на стенах, разрисованных дерзкими тинэйджерами.
MAD JACK – EVIL FOREVER
(Безумный Джек – зло навсегда)
- Что со мной будет-то? Впечатляющий срок, зона и все в таком духе… - лысый не надеялся, что с ним будут сотрудничать. Он был о полицейских крайне невежественного мнения, - Да?
- Не знаю, не знаю… - лениво бормотал Фернок, перелистывая бумаги, - Как себя зарекомендуешь…
Задержанный состроил довольную гримасу:
“ Вероятно, еще не все потеряно и мне простят ограбление мелкой аптеки ”
- Это славно, лейтенант. Знал бы ты, я прирожден положительно себя зарекомендовывать!
Хозяин кабинета тихо произнес:
- Пока не кажешься тактичным, бахвальствуешь раньше времени. Посмотрим, не торопись…
- Эх, хотелось бы посидеть подольше, конечно. Я вообще планировал снять двухместный номер в ближайшей от ресторана гостинице, если бы не творящийся там беспредел… - Фернок и Мэлори добрались до своего “гнезда” за час с лишним.
Как выяснилось, Джиллиан спала, причем крепко-крепко. Вошедшие предприняли все меры, чтобы не разбудить девочку. Эсмонд бесшумно снял куртку и банкетные брюки…
Пэксвелл попросил Фернока не затягивать с
задержанным и запереть в клетке до завтрашнего дня, пока им не займутся более высокопоставленные сотрудники, действующие по указанию прокуратуры.
Лейтенант кое-что узнал об арестанте, вернее, о его истинных намерениях. Появившиеся на месте преступления, полицейские не постарались раскрыть мотивы преступления. Они, считал Фернок, допустили нарушение, не разобравшись в этом однозначно непростом инциденте.
- Я не могу его отдать так просто… - признался Фернок Пэксвеллу, - Надеюсь, не придется отчитываться…?
Максимилиан боялся услышать нечто подобное. Он получил прямой приказ от Фроста провести с преступником несколько бесед, не касаясь юрисдикции Фернока, и очень не хотел подвести комиссара.
Поэтому Пэксвелл был вынужден разочаровать лейтенанта:
- Да нет, придется!
“Любовники” хоть и легли рано, по обычаю последних двух недель, они долго не спали, говоря обо всем, что придет на ум. Любая мелочь, на которую в каком-нибудь другом состоянии было бы стыдно тратить время, могла стать предметом обсуждения.
- Тебе понравилось, как мы провели время? Только честно…
- Ну, хорошо – лейтенант согласился и на такое условие, лишь бы ему позволили сдружиться с полезным элементом, коим являлся задержанный, и, возможно, завербовать его, - Семен ненавидит Бориса чуть меньше чем я, но это все равно очень сильная неприязнь. Шельмец может значительно облегчить операции, проводящиеся в наркоопасных регионах, покуда знает много секретов о непростом бизнесе вашего друга. Такая стратегия сыграет на руку обеим сторонам, кроме того, я уверен, она надолго избавит от нужды самолично копаться в том наркоманском дне!
Пэксвелл пообещал подумать и в ближайшие день-два передать Фросту об этой заманчивой идее. Но арестант (Семен) должен будет еще немного повозиться в участке.
- Что ж – Макс сделал свое лицо максимально задумчивым, из-за чего нехотя похмурел, - Придется отложить вынос решения, касающегося положения этого стратега, и пересмотреть!
Фернок нащупал в кармане давнишнюю пачку фисташек и, раскрыв ее, принялся жевать:
- Все правильно! Маловажно, будет хохол в будущем сидеть или нет, мы только выиграем от этого!
Они впервые за долгое время пришли к общему знаменателю. Пэксвелл едва не забыл об их прошлом конфликте, о котором в Департаменте, где каждый левый слух набирает немыслимые масштабы, уже слагали мифы:
- Согласен.
Фернок тайно улыбнулся, ведь ему чуть не удалось помириться с самим Максом Пэксвеллом! А обстановка вражды и необходимого лицемерия уже давным-давно приелась…
- Все было достаточно прилично, чтобы я не придиралась…
Эсмонд, лежа на спине, правой рукой почесывая волосатый живот, кое-что припомнил:
- Знаешь, ты как-то пообещала рассказать мне
увлекательнейшую историю знакомства со своим бывшим…
Мэлори боялась, что кто-то вновь поднимет эту неприятную и томительную для нее тему, от которой она убегала вот уже несколько лет:
- Ты предлагаешь мне, изрядно уставшей, в час ночи начать ворошить прошлое?
Фернок ответил:
- Прости за то, что не знаю более подходящего времени для таких интимных тем, чем ночь. Может, проблематика людей, совокупность всех бед – последствие их излишней зажатости?
Мэлори допустила в уме:
“Может”
А Фернок, тем не менее, продолжил настаивать:
- Чтобы книгу прочесть, она должна быть открытой. В противном случае вся печатная продукция перестанет казаться полезной, ибо изначально существует только для того, чтобы передавать содержание…
Девушка поспорила:
- Люди – не книги.
- Назови хотя бы двести отличий. Тогда поверю…
- Я ненавижу Украинца, ты ненавидишь Украинца. Я ненавижу наркопродукцию, а ты ее пытаешься толкать - Фернок долго маячил возле сидящего на стуле Семена Розанова, думая, чью сторону занять – его или Пэксвелла, которому было невыгодно спорить с Фростом ради освобождения какого-то непримечательного барыги, - Что будем делать? Как решать?
