Орк побежал под сень деревьев, петляя среди разбросанных глыб, запнулся на одном из спусков, но тотчас же вскарабкался наверх. Орк не раз оглядывался во время стремительного бегства, теша себя надеждой, что удалось оставить темного эльфа далеко позади.

Дзирт Дзирт всего лишь держался в стороне, с легкостью следуя за тварью. Внезапно орк метнулся за дерево (то самое, из-за которого несколько мгновений тому назад подглядывал за орками Дзирт), и дроу пустился наперерез орку. Взобравшись на свисающую ветвь, Дзирт с потрясающей ловкостью, удерживая равновесие, пробежался по ней мелкими шажками. Прыжками добравшись до соседней ветви, Дзирт попросту перешагнул через сук и кувырком приземлился в траву. Припав на одно колено, темный эльф направил оба лезвия прямо на орка, что несся ему навстречу.

Орк заверещал, заметался, и Дзирт совершил притворный двойной выпад, отчего тварь утратила равновесие.

Тотчас же Дзирт вернул клинки в исходное положение, подставил ногу улепетывающему орку, отчего ноги твари заплелись и орк рухнул ничком на каменистую почву.

Серьезно он не пострадал, и, отталкиваясь руками, принялся было подниматься, однако пара клинков у основания черепа убедили его в том, что, пожалуй, разумнее сохранять неподвижность.

Свет факелов и шум поблизости подсказали Дзирту, что звуки схватки привлекли отряд часовых, что находились поблизости. Эльф подозвал людей и приказал отвести пленника к королю Бренору и Витегроо, сам же отправился разведывать окрестности дальше.

Спустя несколько часов Дзирт вернулся, и темного эльфа озадачило выражение на лице Бренора. Дзирт полагал, что правитель окажется либо раздосадованным из-за молчания орка, либо (что наиболее вероятно) разъяренным, поскольку его гнев, вызванный гибелью Трещащих Холмов, еще не стих.

Однако ни досады, ни гнева не было на лице рыжебородого дворфа. Казалось, Бренор съежился, а кожа его побледнела.

— Что тебе стало известно? — спросил дроу друга, мгновенно устроившись в кресле рядом с Бренором, перед очагом, что пылал в доме, предоставленном жителями Низин путешественникам на ночлег.

— Орк говорит, что к нам направляется тысяча, — мрачно сообщил Бренор. — Говорит, что и орки, и великаны подготовились к сече и только и ждут, как бы нас сокрушить.

— Хитрость, которой пленник рассчитывает на милосердное отношение, — предположил Дзирт.

Однако же Бренор вовсе не был склонен верить подобным утверждениям:

— Эльф, насколько далеко ты пробрался?

— Не очень далеко, — признался Дзирт, — я всего лишь обогнул город вокруг, высматривая шайки, что отважились бы искать здесь добычу.

— Орк говорит, что земли к югу от Низин просто кишат его грязными сородичами.

— Повторюсь, это — коварная ложь… конечно, если только орк лжет.

— Нет, — заявил Бренор. — Тогда бы орк сказал, что войска — на севере: и правдоподобней, и сложнее проверить. Скажи он, что армия на юге — и любая стража сможет выяснить истину. К тому же визжащая свинья была не в состоянии обдумывать те слова, что изрыгала его пасть, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Дзирт содрогнулся, уяснив подлинное значение слов Бренора.

— Быстро он заговорил, — добавил Бренор. Дворф перегнулся через подлокотник кресла и поднес жбан с элем к пересохшему рту. — Вероятно, придется еще малость подраться, прежде чем мы доберемся до Мифрил Халла.

— Ты расстроен?

— Конечно же нет! — незамедлительно возразил Бренор. — Но тысяча орков — это немало!

Дзирт успокаивающе засмеялся, перегнулся через подлокотник и похлопал Бренора по руке:

— Дорогой мой дворф, — сказал темный эльф, — мы оба знаем, что орков не стоит принимать в расчет!

Дроу откинулся на спинку кресла, задумавшись о новостях, что, возможно, предвещали беду.

— Возможно, мне следует опять отправиться на разведку, — вновь заговорил темный эльф.

— Пузан, Вульфгар и Кэтти-бри давным-давно наготове, — сообщил Бренор. — Город отправил собственных разведчиков, к тому же старина Витегроо обещал воспользоваться зрением волшебника. Не успеет лечь на землю тьма, как мы узнаем, правду или ложь проверещал орк.

Дзирт не усомнился в разумности речей короля, а потому вновь позволил себе устроиться поудобней и опустить темно-фиолетовые веки. Душа его наполнилась радостью оттого, что его окружают столь искусные друзья, боевое мастерство которых пригодится, окажись правдой ужасный рассказ орка.

— А Дагнаббита я заставил хорошенько подумать, как нам выбраться отсюда, если вражеская армия окажется чересчур большой… или чтобы противостоять неприятелю, окажись армия невеликой, — увлеченно зачастил Бренор, не обращая никакого внимания на то, что друг его погрузился в глубокий сон. — Возможно, нам доведется малость поразвлечься! Эльф, ты не представляешь, как я рад тому, что не дал себя уговорить отправиться прямиком домой! Расквасить орочьи рожи — разве не в том смысл жизни всякого порядочного дворфа? Уж я-то истреблю свою долю орков, даже не сомневайся! Даже на миг не сомневайся! Уж сам-то я перебью их больше, чем мои дочка и сын вместе взятые!

С этими словами дворф поднял кружку, провозглашая молчаливый тост в собственную честь.

— Эльф, на моей секире осталось место еще для ста зарубок! И это — только с одной стороны, там, где лезвие!

Были они обитателями Приграничья, охотниками, и… воинами — так уж повелела жестокая судьба. Каждый мужчина, каждая женщина из Низин умели пользоваться клинком, умели убивать. Слишком часто попадались орки и гоблины в дикой глуши.

Обитатели Низин знали повадки тварей, что ютились в темных горных норах, знали обычаи и уловки мерзкого орочьего племени.

Знали слишком хорошо.

Вопреки предупреждениям короля Бренора и его друзей, вопреки известиям о гибели Трещащих Холмов, отряд разведчиков, что отправился в ту ночь из Низин, не особенно тревожился. После возвращения Дзирта с плененным орком южные ворота Низин покинула дюжина сильных воинов, которые быстро передвигались по родным, знакомым землям.

Вскоре разведчики разглядели следы орков и сообща решили, что им попалось не более двух или трех тварей. Желая поскорее доставить донесение, отряд пренебрег обязанностями разведчиков и вместо этого отправился в погоню, по следам орков, спустившись по отрывистому, ступенчатому перевалу в неглубокий, усеянный каменными глыбами овраг. Люди чувствовали: враг близко. Каждая секира, каждый меч и каждое копье взмыли наготове.

Предводительница отряда знаками показала остальным, чтобы те догоняли ее, затем опустилась на живот и поползла между двух валунов. Лицо ее скривилось в широкой ухмылке, ибо она полагала, что за камнями притаилась пара-тройка орков, не подозревающих о неминуемой гибели.

Однако едва женщина обогнула камни, как ее улыбка исчезла, ибо перед ней предстало не двое и не трое, но два десятка человекоподобных тварей, что держали оружие наготове.

Женщина, уверенная в том, что она невидима для противника, прекрасно осознавала, что враги давно успели выследить ее отряд, ибо, вероятнее всего, орки спускались в овраг, притаилась за валунами в засаде. Воительница намеревалась предупредить друзей, или же по крайней мере подготовить своих людей к обороне. Она тут же принялась отдавать знаками необходимые распоряжения, вскидывая руку, чтобы указать на уступ в склоне оврага за спинами бойцов.

Но предводительница застыла на месте. Улыбка сползла с ее лица, застывшего маской леденящего ужаса. Наверху, прямо на выступе в склоне оврага, за спинами бойцов, женщина безошибочно различила силуэты многочисленных врагов.

Послышался крик следопыта, что шел позади всех, и разведчики обернулись.

Стремительно спускаясь, орда орков улюлюкала на каждом шагу.

И тогда предводительница принялась карабкаться наверх, чтобы присоединиться к спутникам, однако при звуке быстрых шагов, что стремительно приближались к ней из-за валунов, женщина повалилась на землю. Прямо из-за ее спины мчалась к намеченным жертвам орда орков, и предводительница отряда знала, что все разведчики, до последнего человека, обречены.