Такими средствами служат специальные действия и предметы, используемые для производства, хранения и передачи информации. Ранее мы назвали их символическими.
Средства эти имеют особое, только им присущее значение. Если зйачение биологического раздражителя заключается в возможных изменениях состояния организма, которые он сигнализирует, если значение предмета-орудия заключается в тех изменениях состояния внешнего мира, которые оно может осуществить, то значение символа заключается в тех возможных материальных и идеальных продуктах общественной практики, которые он представительствует. В раздражителе существенны его биологические свойства — как он действует на организм. В вещи существенны ее физические свойства — как она действует на другие вещи. В символе существенны его общественные свойства —как он действует на поведение людей.
Системы таких символических средств, фиксирующих информацию, которая необходима для реализации и развития общественной практики, называют языками. К ним относятся прежде всего звуковая речь и ее графическое отображение — письменная речь. Далее, разнообразные изобразительные языки — пиктограмм, иероглифов, пантомимы, драматизации, изобразительных искусств; специальные символические языки — чертежей, формул, схем, графиков, условных сигналов, знаков и т.д.
Мы еще будем подробно рассматривать язык и речевую деятельность человека. Поэтому здесь не станем заниматься их подробным анализом. Не будем затрагивать и довольно темного вопроса о том, как же возникал язык и речевая деятельность людей.
Для нас достаточно того бесспорного факта, что они существуют. Отправляясь от этого факта, попробуем кратко исследовать его значение для деятельности человека.
Речевая деятельность — это прежде всего принципиально новая форма деятельности, имеющая место только у человека. Сама по себе, в отличие от других средств труда, она не производит никаких материально-полезных продуктов. Но представительствуя общественную практику и опыт человечества, она позволяет приобщать к ним каждого члена общества. Таким образом, она является основным средством для освоения отдельными людьми материальных и идеальных продуктов деятельности общества и способов производства этих продуктов. В том числе она является основным средством организации людей в процессе труда и воспроизводства их производственных и общественных отношений.
Освобождая человека от необходимости непосредственно воспринять сам предмет или его свойства, чтобы их обнаружить и на них реагировать, освобождая человека от необходимости через собственные действия выявить значения вещей, чтобы адекватно с ними обращаться, речь, как мы уже видели, вырывает человека из плена наличной реальности и узких рамок индивидуального опыта.
Она в корне меняет структуру его поведения, подчиняя его не темному импульсу инстинктов, представленному давлением органических переживаний, а четким требованиям общественных целей и идеологии, представленных системой слов.
Речь позволяет осуществлять действия над предметами, не совершая самих действий и в отсутствии этих предметов, оперируя лишь представительствующими их словами, т.е. заменяя реальные действия символическими.
Это открывает возможность сначала «проигрывать» будущую деятельность идеально, «в уме», т.е* пробовать и искать оптимальные действия, оперируя не самими вещами, а символами. Таким образом, в структуру психической деятельности входят представления, воображение, планирование и теоретическое мышление.
Замещение реальности словами, представительствующими ее значение, открывает возможность для регулирования деятельности не только самими вещами, но и их общественными значениями и вообще целями, представленными в речевых символах. Нетрудно заметить, что это, в общем то, что именуется волей.
Таким образом, с овладением речью в корне изменяются сами способы выработки и регулирования поведения психикой. Меняется структура управления человеческой деятельностью со стороны психики, т.е. сами механизмы функционирования психики. В ней появляются те самые функции, которые, как мы видели, необходимы для трудовой деятельности — планирование, мышление, воля, воображение.
Отсюда видно, что если труд породил необходимость человеческого сознания и таких специфично человеческих его функций, как представление, воображение, мышление и воля, то язык обеспечил их возможность. Труд реализовал объективные свойства вещей, сделав их значимыми. Язык реализовал эти значения, сделав их объективными свойствами символов.
Поэтому труд позволил психике обнаружить мир независимых вещей в их объективных свойствах. Язык же позволил ей осознать эти объективные свойства вещей, представив их в реальных символах.
Таким образом, язык вынес само содержимое психики — значения — из психики вовне. В слове психика увидела сама себя; произошло отражение отражения.
Так зеркало, отражая окружающие вещи, не отражает само себя. Оно, так сказать, не может «видеть», что в нем отражено. Но если перед ним поставить второе зеркало, то в этом втором зеркале отразится то, что видно в первом. И это первое зеркало сможет «увидеть» то, что оно отражает. С таким вторым зеркалом можно сравнить речь. Отражая во внешний мир то, что отражает из внешнего мира психика человека, речь позволяет психике «увидеть» то, что она отражает. Действительность, отраженная психикой, открывается человеку в объективной устойчивости ее свойств, в ее отделен-ности, независимости от субъективного отношения к ней человека, от наличных его потребностей, как говорят, «презентируется» ему. В факте такой «презентиро-ванности» собственно и состоит факт сознания, факт превращения несознательного психического отражения в сознательное» (А.Н. Леонтьев).
Эта устойчивость объективных свойств вещей, их независимость от человека обнаруживается людьми в труде и закрепляется в устойчивости значений слов, их независимости от смысла этих слов для отдельных людей.
Ведь, чтобы служить средством общения, т.е. чтобы люди его понимали, слово должно иметь одинаковое значение для всех людей. Это значение, закрепленное в слове, и есть объективные свойства вещей, обнаруженные в общественной практике оперирования с ними, выражение общественного опыта употребления этих вещей.
Отдельный человек осваивает эти значения вместе с освоением речевой деятельности. Но значения слов — это и есть реальность, как она «презентирована», представлена человеку, его сознанию.
Таким образом, через слово практика общества, его опыт относительно предметов реальности становятся содержанием сознания отдельного человека, управляют отражательной деятельностью его психики, определяют, как он сознает реальность и что в ней сознает.
С этой точки зрения сознание отдельного человека — «мое сознание», «твое сознание», «его сознание» всегда являются лишь единичной реализацией, конкретным воплощением, индивидуальным отражением общественного сознания — идеологии.
Поэтому сознание — это не простое отражение отражения, не пустое «второе зеркало». Сознание — это активно-познавательное отражение. Оно не пассивно отображает все воздействия, которые оказывает на нервную систему внешний мир, а активно выделяет среди них лишь те, что представительствуют объективные свойства действительности, имеющие значение для общественной практики, классифицирует действительность на вещи по этим значениям ее объектов, отражает действительность как совокупность таких вещей.
Таким образом, сознание — это совсем особая форма отражения реальности, которая возникает и воплощается лишь в совместной производственной и речевой деятельности людей, в их общении и взаимодействии друг с другом. Оно по самой своей природе продукт не биологической, а общественной жизнедеятельности людей, т.е. «изначально-исторический продукт» (Маркс).
В этих особенностях сознательной формы отражения кроются и немалые опасности, подстерегающие психологов, которые его исследуют, и философов, которые о нем размышляют.
Если отвлечься от реальной общественной практики, если отвлечься от реализующей ее деятельности людей и исследовать только деятельность самого сознания, то все легко может встать с ног на голову.
