Такие противоречия абстрактного умозрительного познавания связей и свойств реальности обнаружили уже древние греки. В частности, философское направление, получившее наименование элейцев или элеатов. Один из этих элеатов философ Зенон сформулировал их в так называемых апориях. Вот одна из них: «апория стрелы». Чтобы пролететь свой путь до цели, стрела должна сначала пролететь половину этого пути. Но до этого она должна пролететь половину этой половины. И так далее до бесконечности, пока не дойдем до участка нулевой длины. Но на нулевом расстоянии нет движения. Стрела находится в покое. Однако из бесконечного числа неподвижных состояний нельзя сложить движения.
Так ум приводит нас к выводу, что стрела не движется. Однако, глаза (да и наше тело, если стрела попала в нас) свидетельствуют, что стрела летит. Так «истина ума» вступает в противоречие с «истиной чувств».
Аналогичный характер носит «апория об Ахиллесе и черепахе», где подобным же способом доказывается, что Ахиллес не сможет догнать черепаху (пока он добежит до места, с которого «стартовала» черепаха, та пройдет на сколько-то вперед; пока он пробежит этот кусочек, черепаха успеет еще насколько-то от него продвинуться и т.д. до бесконечности).
Все эти и им подобные апории, казавшиеся такими безвыходными древним мудрецам, фактически просто отражают идеализованный предельный характер абстрактных понятий. Например, апория стрелы вытекает из предположения, что время и пространство действительно могут дробиться бесконечно. Но это допускается только в их идеализованных абстрактных понятиях, отвлеченных от всех свойств реальных тел, кроме их протяженности и длительности. Фактически, однако, такая бесконечная делимость невозможна, потому что пространство и время есть характеристики материальных тел, а материальные тела не могут дробиться до бесконечности и существовать бесконечно малое время.
В новое время противоречия такого рода были тщательно собраны, систематизированы и проанализированы немецким философом Иммануилом Кантом под названием антиномий. Они заключаются в возможности одинаково доказать такие противоречащие друг другу утверждения как «Вселенная вечна и бесконечна» и «Вселенная имеет начало во времени и границы в пространстве», «Любое вещество может быть разложено на более простые элементы» и «Не всякое вещество может быть разложено на более простые элементы» и т.д.
Кант показал, что эти противоречия вытекают из самой природы абстрактного теоретического мышления. Далее, другой великий немецкий философ Гегель показал, что эти противоречия присущи каждому абстрактному понятию. Они вытекают из ограниченности, односторонности абстрактных понятий. И они-то заставляют мышление двигаться вперед, создавать понятия все более богатые и содержательные.
Наконец, Маркс, совершив великий переворот в философии, показал, что эта противоречивость абстрактных понятий вызвана тем, что они отрывают друг от друга и отдельно отражают неразрывные противоположные стороны реального движения и развития вещей и явлений. Возьмем для примера такие понятия, как действие и противодействие, причину и следствие, новое и старое, возникновение и гибель, жизнь и смерть. Абстрактно они противоположны. Но в реальном движении и развитии вещей и явлений обозначаемые ими стороны неразрывно связаны и переходят друг в друга. Действие А выступает для В как противодействие и обратно. Всякая причина является следствием каких-то других причин, а всякое следствие порождает новые следствия, т.е. само становится причиной. Аналогично любое новое станет когда-то старым, а все старое было когда-то ново. Возникновение любой вещи, организма, общества, звезды, галактики означает вместе гибель того, из чего они возникли, и обратно. Сама жизнь есть непрерывное умирание клеток, организмов, поколений. Но это умирание есть и непрерывное рождение новых клеток, новых организмов, новых поколений.
Надо сказать, что эта особенность концептуального (понятийного) отражения реальности мало кого беспокоила многие тысячелетия, кроме философов. Но вот с начала XX века, когда наука начала исследовать систему своих теоретических понятий, с этим их свойством вплотную столкнулись ученые. Сначала это были математики, которые вдруг к своему ужасу обнаружили, что их основные понятия и прославленная безупречная логика иногда приводят к противоречиям. Примером может служить одно из основных понятий математики «множество». Противоречие, к которому оно приводит, это так называемый парадокс Рассела.
Он формулируется следующим образом: Дано множество (А) всех множеств, которые не включают в себя самих себя. Каким оно будет? Предположим, что оно является множеством, которое не включает себя. Тогда оно должно входить в число тех множеств, которые включает, т.е. быть множеством, включающим себя. Предположим теперь, что оно относится к множествам, которые включают себя. Тогда по определению он не может входить в число множеств, которые включают себя. Итак, в обоих случаях мы приходим к противоречию.
Наверное, некоторым из вас трудно следить за всеми этими хитросплетениями абстрактных рассуждений. Поэтому проиллюстрируем суть парадокса на более конкретном его воплощении. В городе Xимеется один единственный парикмахер, который бреет всех, кто не бреется сам. (Это конкретный пример множества всех множеств, которые не включают себя.) Ну, а как обстоит дело с самим парикмахером? Предположим, он бреется сам. Тогда он относится к числу тех, кого он не должен брить. Предположим, что он не бреется сам. Тогда он относится к числу тех, кого должен брить.
Прошло еще несколько десятилетий, и с той же трудностью столкнулись физики. Оказалось, что их фундаментальные понятия «волна» и «частица», «непрерывность» и «прерывность (дискретность)», «причинность» и «случайность», «явление» и «наблюдение» каждое в отдельности приводят к противоречиям и с логикой и с опытом.
Великий физик современности Нильс Бор показал, что и эти противоречия вытекают из односторонности абстрактных понятий. Нельзя спрашивать об электроне «Волна или частица?», потому что таких раздельных свойств у него нет. Только единство этих двух противоположных понятий отображает действительное реальное свойство электрона.
Это положение Бор назвал принципом дополнительности. Он гласит (блестяще подтверждая марксистскую диалектику): всякое истинно глубокое явление природы требует для своего определения по крайней мере двух взаимоисключающих дополнительных понятий.
Сегодня становится все яснее, что это относится, по-видимому, к любым абстрактным понятиям, которыми оперирует наука. Так, например, в психологической теории такими взаимно дополнительными понятиями являются, по-видимому, анализ и синтез, сравнение и обобщение, абстрактное и конкретное, отношение и свойство, форма и содержание, субъективное и объективное и др. Они не обозначают разных свойств или процессов, а отражают разные стороны того же свойства и разные законы того же процесса, выступают как учеты отдельных сторон движения.
Значит, понятия устроены таким образом, что только совместно могут отражать определенные стороны действительности. Неверно представлять себе дело так, будто каждое абстрактное понятие отражает одну какую-то связь или сторону реальности. Одно понятие само по себе, как мы видели, и соответствует и не соответствует реальности. Оно образовано путем идеализации, с помощью предельного перехода. Фактически вещи и явления никогда не бывают такими, как их изображают понятия. Надо обязательно учесть и то, что мешает вещам стать такими, как требует от них идеальное понятие, т. е. надо отразить также противоположные тенденции, направления в развитии и движении вещей. Этому и служат дополнительные понятия.
Так, например, само понятие «масса инерции» ничего реального не означает, потому что во вселенной нет тел, на которые не воздействовало бы никаких сил. Оно приобретает смысл, когда его соотносят с «силой», которой тело «сопротивляется». В свою очередь само по себе понятие «силы» ничего реального не означает. Оно определяется как «причина изменения движения» и приобретает смысл только в отношении к изменению количества движения.
