Дурла выжидательно смотрел на меня. Он, похоже, спрашивал себя, какими еще тривиальными вопросами стану я донимать его теперь. Принуждая себя говорить четко и спокойно, я сказал:

- Так ты говоришь… что предвидел все это?

- По большей части, да.

- А предвидел ли ты… вот это? - и я обрушил свой кулак на его лицо со всей силой, на какую был еще способен.

Скорее всего, это был чрезвычайно глупый поступок с моей стороны, потому что Дурла, в конце концов, был старый солдат и до сих пор пребывал в хорошей физической форме, готовый сразиться в битве врукопашную. С другой стороны, я, хотя и имел определенный талант по части фехтования на мечах, но был много старше Дурлы и физически много слабее. В короткой схватке, я бы, наверно, смог постоять за себя. Но если бы драка хоть чуть-чуть затянулась, он бы, конечно, побил меня по всем статьям. Но опять-таки, я же император, и врожденное уважение к этому титулу, которое не могло исчезнуть из глубин его подсознания, не позволило бы ему слишком уж агрессивно наброситься на носителя этого титула.

Но не случилось ни того, ни другого. Я ударил Дурлу, не имея ни малейшего представления о том, что буду делать дальше, что может последовать, и насколько хороша была эта идея. Все, что было у меня на уме в тот момент, это отчаянное желание добиться, чтобы мой кулак как можно скорее вошел в соприкосновение с его лицом.

Приятно сообщить, что я не совсем растерял свои силы, или по крайней мере был в состоянии мобилизоваться в случае нужды. Дурла рухнул на пол, застигнутый совершенно врасплох. В тот момент мне показалось, что я мог бы даже и убить его голыми руками.

И в этот момент боль скрутила меня.

Дурла со всей очевидностью оказался застигнут врасплох. Он вынужден был признать, что явно недооценил способности императора, унизительным напоминанием о чем послужил оглушающий удар кулака Лондо Моллари, сбивший Дурлу с ног.

Он рухнул и сильно ударился головой об пол, и некоторое время мир, как волчок, вертелся вокруг него. Он видел, что над ним возвышается разъяренный Лондо, и руки у императора стали неестественно велики, когда они начали приближаться к Дурле, с нескрываемым намерением задушить его. На какое-то мгновение Дурла, никогда не терявший самообладания, даже начал сомневаться, сможет ли он выстоять против бешеного натиска разъяренного императора.

Но затем, ни с того, ни с сего, угроза вдруг миновала. Потому что император отшатнулся назад, схватившись за голову. Даже если бы кто-то вдруг вогнал гвоздь в череп Лондо, реакция не была бы настолько резкой. Лежа на полу, Дурла, оцепенев, наблюдал, как Лондо изо всех сил зажмурился, и, по всей видимости, готов был отдать все на свете, чтобы только справиться с желанием завопить. Но это ему так и не удалось, и крик его был долгим, громким и агонизирующим.

Этого оказалось более чем достаточно, чтобы встревожить охранников, настороженно ожидавших снаружи у входа в апартаменты Дурлы. Но к тому времени, когда они ворвались внутрь, Дурла уже поднялся на ноги, с изумлением глядя на корчившееся у его ног тело императора.

Некоторое время он даже не знал, что и сказать. Гнев императора и избиение Дурлы явно не следовало предавать огласке. Трудно сказать наверняка, насколько большой оставалась популярность Лондо. Дурла ни на миг не сомневался, что народ обожает своего Премьер-министра, но почтение к посту императора складывалось веками, и оно было глубоким, истинным и проверенным многими испытаниями. Народ определенно преклонялся перед своими предводителями, и окружавшими их роскошью и ритуалами.

- С Его Величеством случился какой-то приступ, - поспешно заявил Дурла. - Немедленно отнесите императора в его покои. Позовите доктора…

- Нет!

Это слово словно взорвалось в устах Лондо, пробившись сквозь пучину его немощи. Дунсени уже был рядом, бережно поддерживая императора под руки. Глаза Лондо были широко раскрыты, и из глубины их словно все еще рвалась наружу переживаемая им агония.

- Ваше Величество, это необходимо, - говорил Дунсени. - Я знаю вашу нелюбовь к докторам; и вы не проходили никаких процедур, кроме самого поверхностного осмотра, уже более десяти лет. Но в данном случае…

- В данном случае, - сумел выговорить Лондо, но голос его дрожал, - я остаюсь вашим императором… а вы… пока еще нет. - Каким бы страшным ни был приступ, случившийся с Лондо, он явно начал отступать. - Помогите мне встать, - сказал он тихим, но повелительным голосом, и в тот же миг несколько гвардейцев оказались рядом с Лондо, помогая ему подняться на ноги.

Одним из них был Касо. Дурла сразу его узнал. Они обменялись долгими взглядами, а затем Касо помог императору опереться на свое плечо.

Нельзя сказать, что Дурла когда-либо особо восхищался Касо. По мнению Дурлы, во время допроса предателя, Рема Ланаса, Касо определенно показал себя жалким трусом, а когда в тюрьму был брошен Милифа, то и вовсе проявил политическую близорукость. Когда Милифе пришло время тихо умереть в тюрьме, Касо сумел избежать личного участия в этих конкретных действиях Пионеров Центавра. Не лучший след в памяти Премьер-министра оставила также и готовность Касо вывести из-под ложных обвинений этого Нарна, Г’Кара, в день покушения на Дурлу.

Размышления о Г’Каре и о тюрьме направили мысли Дурлы в некоем более приятном ему направлении, и он позволил себе слабо улыбнуться. Резко повернувшись к Лондо, он сказал:

- Ваше Величество… Я надеюсь, вы достаточно быстро сумеете прийти в себя после недомогания. Я буду помнить, что наша дискуссия должна продолжиться в самое ближайшее время.

Лондо с трудом справлялся с тем, чтобы удержаться на ногах, но тем не менее, у него хватило сил, чтобы ответить:

- Я настойчиво рекомендую вам именно так и поступить, Первый Министр… Ради вашего же блага. То, как вы будете обращаться с юным Шериданом… и с другими… не пройдет незамеченным.

- Не стоит волноваться, Ваше Величество, - ответил Дурла, кланяясь императору от пояса. Его челюсть дрожала в том месте, куда пришелся удар Лондо, но он не собирался подарить Моллари удовольствие заметить это. - Не стоит волноваться, - повторил он.

Дурла подождал, пока комната опустеет, а затем развернулся и прошел в соседнюю комнату, где с весьма обеспокоенным видом сидела Мэриэл. При появлении мужа она сразу же встала.

- Что случилось? - спросила она, затаив дыхание.

- Император, - спокойно ответил Дурла. - Он попытался напасть на меня. А я не мог позволить себе тронуть его. Будем считать, что ему повезло. Мне кажется, это твое появление спровоцировало его. Я не приветствую этого, Мэриэл.

- Но я не знала, что он там, господин мой Дурла, - Мэриэл склонилась в легком поклоне. - Мой слух… теперь уже не тот, что был раньше. Я подозреваю, что травмы… полученные мною из-за неуклюжести… плохо сказались на остроте моего слуха. Впрочем, курс лечения продолжается, и я надеюсь на полное выздоровление.

Ее слова были тщательно подобраны, и Дурла знал это. Он не улыбнулся, лишь кивнул слегка.

- А пока что тебе придется просто более внимательно прислушиваться, - сказал он.

- Да, господин мой, муж. - И когда Мэриэл заметила, что Дурла собрался уходить, позволила себе спросить его: - Куда ты направляешься, господин мой… Если мне позволено спросить об этом, - поспешно добавила она.

- Я направляюсь нанести визит старому другу, с которым у меня были последнее время некоторые разногласия, - ответил Дурла. И улыбнулся. - Я хочу проверить, не найдется ли варианта, когда мы с ним сможем посмотреть друг другу глаз-в-глаз.

- Это очень тактично с твоей стороны, господин мой.

- Да. Это так, - согласился Дурла. Как только дверь захлопнулась за ним, Мэриэл позволила себе с презрением плюнуть ему вслед. Плевок угодил в дверь и беззвучно сполз на пол.