Причем народ не только поддержал реформы, он сам активно включился в их осуществление. Однако очищение «авгиевых конюшен» не было бы столь радикальным, если бы не важные обстоятельства. Первым было разоблачение заговорщиков и враждебных власти группировок как в армии, так и самом НКВД, сложившихся еще в годы коллективизации. Но главным фактором, обусловившим чистку, стала угроза иностранного нападения, остро обозначившаяся летом 1937 года. На Востоке потенциальную опасность представляла милитаризировавшаяся Япония, на Западе — Польша и другие государства, искавшие союза с нацистской Германией. Угроза иноземной агрессии проявилась с началом провокаций в районе Благовещенска и событиями в Синьцзяне, а усилило ее начало войны в Китае. Но, может быть, Сталин преувеличил возникшую угрозу?

Нет, и правильность его действий подтвердила сама история. Негодяи обвиняли вождя в том, будто бы в 1941 году он не подготовил страну к войне. Как же «не подготовил»?! Уже с лета 1937 года он осуществил зачистку приграничных районов от рецидивистов-уголовников и загнал за колючую проволоку ГУЛАГа бежавших из мест поселения кулаков. Эта операция очистила общество от маргиналов — деклассированных элементов и представителей социального дна. Одновременно были уничтожены националистические кланы в союзных республиках, а также фанатичные сектантские и религиозные группировки, подстрекавшие население к антисоветской деятельности.

С этой же целью органы госбезопасности осуществили и ряд «национальных» операций, направленных на пресечение подрывной деятельности выходцев из стран, граничивших с СССР (поляков, немцев, латышей и т. п.), имевших связи или родственников за рубежом. В их ходе было репрессировано 335 000 чел., но исследование причин и характера этих акций требует рассмотрения в отдельной книге. Конечно, проведение массовых операций, в которых приняло участие большое количество руководителей, облеченных властными полномочиями, не могло пройти без умышленных или неумышленных злоупотреблений и перегибов.

Поэтому, когда Сталину и правительству стало известно, что среди репрессированных оказались и невиновные люди, то виновные в нарушениях законности понесли заслуженное наказание. Уже после январского пленума ЦК 1938 года, осудившего произвол партийных руководителей по отношению к рядовым членам партии, чиновники, злоупотребившие властными полномочиями, сами были репрессированы. Та же участь постигла и руководителей НКВД. Из 38 комиссаров ГБ на ноябрь 1935-го к 1941-му в живых осталось двое. В числе репрессированных оказались и члены региональных троек. В целом в работе троек приняло участие 430 человек, из которых в 1937–1938 годах 261 человека арестовали и осудили как врагов народа.[97]

Нравственная подлость в том, что, скрыв документы, именно справедливое наказание функционеров, допустивших произвол в ходе чистки, Хрущев и поставил в вину Сталину на XX съезде, а «интеллигенты», родственно связанные с «врагами народа», тиражировали примитивные мифы, подхватываемые как быдлом «либералов», так и наивными простаками из народа. Но, как писал В. Похлебкин, «историю нельзя опошлять, производя субъективные хронологические смещения, подменяя тогдашние реальности сегодняшними чувствами и игнорируя подлинные исторические факты, приписывая задним числом тогдашнему периоду оценки нынешней либерально-буржуазной, антисоветской интеллигенции».

Исторического деятеля оценивают по делам, а главное — по основным конечным результатам его политической и государственной деятельности. И результаты деятельности Сталина, выразившиеся в укреплении государства — экономическом развитии, внешней политике и победе в Великой войне, нельзя даже приблизительно приравнять к жалким потугам его преемников. Все остальное «отрицательное», инкриминируемое Сталину, не более чем циничная ложь, сфабрикованная потомками репрессированных и наиболее продажными негодяями, представлявшими «интеллигенцию».

Впрочем, один из идеологов антисталинизма и соратник Горбачева А. Яковлев в 2001 году сам описал технологию и цели фальсификации истории: «…Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем в случае успеха Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» — по революционаризму вообще. Начался новый виток разоблачения «культа личности Сталина». Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна…».

Таким образом, враги народа отдавали себе полный отчет в том, что для разрушения советского строя в первую очередь нужно было дискредитировать Сталина. Поэтому уже первая «десталинизация», предпринятая Хрущевым, строилась на фальсификации, на надуманных «обвинениях», на лжи и гротескном преувеличении количества репрессированных, на искажении действий и целей вождя.

Впрочем, Яковлев даже не скрывал фарисейства антисталинистов: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить — другого пути не было. Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через… тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма… Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика… сработала. Для пользы дела приходилось и отступать, и лукавить. Я сам грешен — лукавил не раз. Говорил про «обновление социализма», а сам знал, к чему дело идет».

Яковлев поясняет, что означает его лукавое — «лгать частично»: «Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима, в том числе и на самой высшей — в Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве, — я хорошо представлял, что… номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели… все были циники. Все до одного, и я — в том числе. Прилюдно молились лжекумирам… истинные убеждения держали при себе».

Ну, что можно добавить к этому признанию негодяя? Лишь слова Федора Достоевского: «Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы». Соратник Горбачева принадлежал к последним. Но, как заметил Наполеон I Бонапарт, «дабы погубить отечество, достаточно даже одного негодяя, тому в истории было немало примеров». Поэтому «частичная» ложь, лицемерие и лукавство циников и подлецов обернулись развалом великой державы, созданной вождем советского народа.

И началась грязная кампания по дискредитации вождя советского народа 25 февраля 1956 года, когда на закрытом заседании XX съезда при гробовом молчании и без обсуждения Хрущев огласил доклад «О культе личности», написанный его клевретом Поспеловым. В докладе не было ни одного правдивого аргумента. Построенный на грубом передергивании фактов и извращении событий, он был наглой фальсификацией истории, выворачивающей ее логику наизнанку. Подлость состояла в том, что, «обвинив» Сталина в проведении якобы «необоснованных» репрессий, Хрущев реабилитировал именно тех партийных чиновников, которые, участвуя в работе троек, допустили произвол в процессе чистки.

В числе дюжины одиозных партократов, ставших на полусотню лет объектом культового поклонения «детей оттепели», были названы Чубарь, Рудзутак, Косиор, Постышев и Эйхе. При этом Хрущев не сказал ни слова ни об одной из массовых операций. Как и о том, что первая реабилитация невиновно осужденных была проведена еще перед войной. После назначения на пост главы НКВД СССР Л.П. Берии в 1939–1940 годах были освобождены из мест лишения свободы и реабилитированы 837 тыс. человек.[98] В том числе за 1938-й и первую половину 1941 года было освобождено в процессе следствия судами и Особым совещанием 146757 незаконно арестованных. Освобождены были живые люди, а не «мертвые души».