Декан пытался перебить наглеца, но что-то, чего он еще не понимал, вторгалось в его мысли, вынуждая молчать.

– Затем вы продолжите подготовку к весеннему нападению, – продолжал Кэддерли. – Это запасной план на тот случай, если у меня и моих друзей не получится завершить начатое.

– Ты сошел с ума! – прорычал Тобикус.

Вряд ли.

Тобикус начал спорить – и тут осознал, что Кэддерли не произнес ни слова. Глаза декана сузились, а затем широко распахнулись, когда он догадался, что нечто коснулось его – изнутри, с изнанки разума!

– Что это ты затеял? – яростно потребовал он ответа.

Нет нужды говорить, – телепатически заверил декана Кэддерли.

– Это…

– …нелепость, оскорбление моему сану, – вслух закончил за него юноша, ощутив и произнеся слова до того, как Тобикус вымолвил их.

Декан вжался в спинку кресла.

Ты осознаешь последствия своих действий? – мысленно спросил он.

А вы осознаете, что я могу разрушить ваш разум? – уверенно отпарировал Кэддерли. – Вы осознаете, что моя сила дарована Дениром?

Лицо декана сморщилось от замешательства и неверия. На что это намекает юный выскочка?

Кэддерли не нравилась эта безобразная игра, но времени для того, чтобы организовать все так, как того требует ритуал Библиотеки Назиданий, у него не было. Он мысленно скомандовал декану встать, а затем забраться на стол.

Не успев даже понять, что происходит, Тобикус обнаружил, что смотрит на молодого жреца сверху вниз.

Кэддерли взглянул на окно, и Тобикус почувствовал: юноша уверен, что легко может заставить декана прыгнуть. И внезапно старик поверил, что Кэддерли способен на это! Затем молодой жрец резко разжал ментальную хватку, и обмякший декан сполз с дубовой столешницы и вновь оказался в своем кресле.

– Я не получил удовольствия, взяв над вами верх таким образом, – искренне заговорил Кэддерли, надеясь, что, вернув побежденному декану самоуважение, он сможет добиться необходимого результата. – Я обрел божественную силу, и мы оба убедились в этом. Сейчас Денир объяснил вам, что я прав. Это знак для нас обоих, ничего больше. Все, что я прошу…

– Ты будешь заклеймен! – взорвался Тобикус. – Я позабочусь о том, чтобы тебя вывели из Библиотеки в цепях, чтобы каждый шаг стал для тебя пыткой, пока ты не покинешь наши земли!

Слова декана больно укололи Кэддерли, а старик продолжал тираду, суля непокорному все наказания, позволительные орденом Денира. Кэддерли воспитывался на этих правилах, на заповедях, служивших в Библиотеке абсолютным законом, и мысль о попрании традиций поистине ужасала молодого жреца, пусть даже и в свете великой правды, звучащей в Песни Денира. В этот страшный миг Кэддерли подумал о Пертилопе, вспомнил, как она призывала его к мужеству и твердости в вере.

Он услышал мелодию, звучащую у него в голове, нырнул в манящий поток и вновь отыскал каналы энергии, позволяющие ему влиться в личное царство разума Тобикуса.

Пару минут спустя Кэддерли и декан вышли из Библиотеки и встретились с ожидающими их Даникой и Шейли, великаном Вандером (который благодаря своим врожденным магическим способностям представал перед людьми огромным мужчиной с рыжей бородой) и двумя дворфами – коренастым рыжебородым Айвеном и Пайкелом, с бородой зеленой, как молодая травка, зачесанной за уши и заплетенной вместе с волосами в косу, спускающуюся до середины спины. Улыбающийся декан пожелал Кэддерли и пятерым его спутникам всего наилучшего в их наиважнейшей миссии и долго махал на прощание рукой вслед удаляющейся группе.

Абаллистер навис над плечом Дориген, и женщина почувствовала себя неуютно. Дориген оторвала взгляд от проявившегося было в хрустальном шаре изображения и, энергично тряхнув головой, намеренно хлестнула носатого Абаллистера по лицу длинными, тронутыми сединой черными – перец с солью – прядями.

Престарелый колдун отступил на шаг и, сердито уставившись на Дориген, снял с губы волосок.

– Я не знала, что ты так близко, – вроде как извинилась Дориген.

– Ну конечно, – отозвался Абаллистер таким же фальшивым тоном.

Дориген явственно ощущала его злость, но понимала, что он не станет ей возражать.

Собственный магический кристалл Абаллистера, волшебное зеркало, разбился, и это внушило ему страх, вынудив отказаться от дальнейших попыток ясновидения. Теперь он нуждался в Дориген, весьма умелой в этом искусстве.

– Мне надо было объявить о своем присутствии и подождать, когда ты завершишь поиск, – сказал Абаллистер, как никогда близко подойдя к тому, чтобы попросить прощения.

– Да, это было бы правильнее всего, – согласилась Дориген, и ее янтарные глаза полыхнули…

«Чем? – задумался Абаллистер. – Открытой ненавистью?»

Их взаимоотношения неуклонно ухудшались с тех пор, как Дориген вернулась после своего унизительного поражения в Шилмисте, поражения, которое нанес ей сын Абаллистера.

Престарелый маг пожал плечами, отметая личные проблемы.

– Ты нашла их? – невозмутимо спросил он. Они с Дориген могут свести счеты после того, как исчезнет непосредственная угроза, но пока у них обоих большие неприятности. Дух Бойго Рата вернулся к Абаллистеру прошлой ночью и сообщил, что Кэддерли действительно на пути к Замку Тринити.

Это известие вселило в старого колдуна трепет и оживление одновременно. Абаллистера захватила идея покорить край, цель, внушенная ему аватарой самой Талоны, и Кэддерли наверняка можно считать одним из основных препятствий к достижению этой цели. Маг не стал бы отрицать, что при мысли о битве со своим грозным сыном у него по коже пробегают колючие мурашки предвкушения. Судя по различным донесениям, Кэддерли не знал о своем родстве с Абаллистером, и мысль о том, чтобы сокрушить юного выскочку, и в магическом сражении, и морально – открыв ему тайну, каждый раз вызывала ухмылку на жестоком лице Абаллистера.

Однако у Дориген новости о выступившем в поход Кэддерли вызвали лишь страх. Она не стремилась снова связываться с молодым жрецом и его грубыми дружками, особенно сейчас, когда с ее рук еще не сошли болезненные синяки после того, что сделал этот юнец. Большинство ее заклинаний требовало точности движении рук, а со скрюченными пальцами и распухшими суставами уже не одно колдовство пошло наперекосяк после того, как колдунья покинула эльфийский лес.

– Не вижу никаких признаков Кэддерли, – после долгой паузы ответила Дориген, изучая размытые картинки в хрустальном шаре. – Полагаю, он и его приятели покинули Библиотеку совсем недавно, если вообще покинули, а я не рискую посылать магический взгляд так близко к оплоту нашего врага.

– Два часа, и ты ничего не нашла? – безрадостно спросил Абаллистер.

Он принялся расхаживать вдоль стены маленькой комнатки, костлявые пальцы его теребили полог, отделяющий помещение от будуара Дориген. Однако, несмотря на раздражение, недовольство и тревогу, на лице колдуна забрезжила улыбка – он вспомнил множество игр, которыми они с Дориген наслаждались за этой самой занавеской.

– Я этого не сказала, – резко ответила Дориген, понявшая эту хитрую ухмылку, и снова повернулась к магическому кристаллу.

Абаллистер поспешно рванулся через всю комнату и опять навис над плечом своей компаньонки. Сперва в недрах хрустального шара клубился лишь серый туман, но постепенно, не без уговоров Дориген, марево начало принимать вполне определенную форму.

Перед двумя колдунами открылся вид на подножие гор Снежных Хлопьев, меж которыми вилась дорога на Кэррадун. Что-то двигалось по этой дороге, что-то отвратительное…

– Убийца, – выдохнул Абаллистер.

Дориген озабоченно взглянула на старого мага.

– По этому поводу дух Бойго высказался загадочно, – объяснил Абаллистер. – Существо, обнаруженное тобой, было одним из предводителей банды Ночных Масок, тем, кого еще тогда звали Призраком. Это имя абсолютно соответствует его нынешнему состоянию. Наш дорогой Кэддерли забрал у Призрака некий магический предмет, и теперь страшное создание возвращается за ним. Ты чувствуешь силу духа через свой шар?