Сначала я, а потом и Элис захихикали.
- Но это же не так?
- Нет! Когда во время похорон Эммета я увидела слёзы на его щеках, то поняла, что это не так.
Она вновь погрустнела, а у меня в горле образовался ком. Какого чёрта я вообще полезла задавать ей этот глупый второй вопрос?!
- Главное – ни о чём сейчас не думай и не вспоминай, - я приобняла её за плечи и немного встряхнула. Думаю, операция «освобождение Элисон из когтистых лап коварных чувств» в моём исполнении вполне удалась, остальную часть ей придётся выполнить самой, дабы полностью разрушить «злое заклятие».
- Я постараюсь, - проговорила подруга, попутно показывая на стакан в своих руках и улыбаясь краешком рта, - Кстати, не знала, что шериф умеет варить такой вкусный кофе. Передай ему за этоспасибо. Если хочешь, можешь тоже налить себе немного.
Несмотря на произошедший инцидент, из-за которого я последние сутки чувствовала себя словно кусок мяса, оказавшийся под огромным прессом тяжёлых эмоций, что сдавливали меня не хуже специального оборудования, я всё же отказалась от предложения Элис. Хотя представляемая в воображении кружка горячего чёрного кофе была очень даже заманчива для меня.
После того, как мы с ней ещё немного посидели в гостиной и поговорили о делах насущных, она вскоре решила отправиться домой.
- Элис, может, останешься? Зачем спешить? – уговаривала я подругу, которая уже успела натянуть ярко-красные конверсы и теперь одевала свою парку. Мне не хотелось отпускать её в таком не особо располагающем настроении. Похоже, в последнее время я стала слишком жалостлива ко всему, что окружает меня.
- Ох! Я уже влила в себя две чашки крепкого кофе и поговорила с тобой о том, о чём можно и нельзя. И... да! мне всё же пора домой, - состроила милую мордашку подруга. Что-что, а это делать она умела (в отличие от меня). Всегда. И многие велись на это личико.
Я не стала больше ничего говорить ей в ответ, спорить или как-то упрекать, ведь если МакКартни что-то для себя решила, то это практически никогда не поддаётся каким-либо отказам или чему-то ещё. Исключением являлись лишь единичные случаи. Думаю, подруга немного пришла в норму и настроена более оптимистически, поэтому можно с уверенностью утверждать, что сейчас настроена она более решительно, чем вчера. Не знаю, почему Элис так спешила домой, но одно было ясно – человека, как птицу, жаждущую волшебного полёта, нельзя удерживать в золотой клетке. Лучше отпустить её и дать насладиться личной свободой.
Поэтому, взглянув на девушку, я поняла, что не ошиблась со своим решением. Конечно, время, проведённое в другом доме, в купе с душившими её эмоциями – та ещё пытка. Хотя, для Элис возвращение домой значило подвергаться повторной, оставившей ещё незажившие рубцы, инквизиции.
Элис обняла меня и, что-то пробормотав, удалилась из моего дома.
До недавнего времени, отдав подруге частичку своего более или менее, но всё-таки устоявшегося настроения, я, кажется, сама его, в конце концов, не донесла до себя и потеряла где-то в гуще всех этих событий. Надеюсь, оно всё-таки вернётся ко мне в течение этого дня, иначе придётся признать, что день этот войдёт в десятку моих «Самых отстойных», как это уже произошло со вчерашним.
Я закрыла за ней дверь и быстрым шагом направилась к себе в комнату – туда, где никто и ничто не могло меня потревожить. Там я лениво плюхнулась на незаправленную после сна кровать и, воткнув в уши наушники, блаженно закрыла глаза. Любимая музыка резкими и динамичными аккордами уже лилась через всё тело, посылая ему вспышки приятного возбуждения.
***
Не знаю, сколько прошло времени, и смогла ли я уснуть под действием сменившейся после динамичных песен более мелодичной музыки, но после, протерев глаза, я тут же почувствовала растекающуюся по всему телу тупую боль. Именно она вскоре заставила меня подняться с нагретого места и неспешно поползти на кухню. Чёрт, надо было всё-таки послушать подругу и выпить бодрящий напиток, который она так рекомендовала мне. Может, сейчас я бы не выглядела как оживший зомби из ужастиков.
Наконец, хлебнув необходимой для поддержания общего тонуса жидкости, я уселась с ногами на стул и, чуть подавшись выше, выглянула в приоткрытое окошко. Лицо тут же ощутило на себе яростную атаку прохладного ветра, что, казалось, порывался смести хоть что-нибудь на своём пути, видимо, в том числе и меня. Спутанные волосы в зависимости от направления ветра разлетались то в одну сторону, то в другую, постепенно образуя на голове такой творческий беспорядок, которому, наверное, позавидовали бы даже светские дивы, что чаще всего красовались на обложках глянцевых журналов или на модных показах.
Сейчас же довольно сносное настроение воодушевляло смотреть вдаль на полуденное солнце и вообще на жизнь в Форксе, что протекала довольно обыденно и в то же время неизменяемо своим уже принятым порядкам. Я смотрела из окна на нашу улицу и удивлялась, каким же город может быть угрюмым и тихим, хотя раньше, два года назад, когда я приезжала к отцу лишь на каникулы, это не было для меня, маленькой девочки, таковым. Возможно, всё дело в возрасте. Пока я смотрела сверху на представленный предо мной вид, то заметила, что жители, которым обычно было свойственно прятаться в своих домах, словно леммингам в потайных норах, заметно заразились прекрасной погодой и теперь гуляли по улицам. Как я уже убедилась на собственном опыте, ничто так не радует человека, как располагающая погода за окном.
Я поставила кружку на подоконник и вновь обратилась к своему занятию, которое уже, кажется, успело войти в список моих любимых. По нашей улице прогуливалась семейная пара, которая весело смеялась и о чём-то увлечённо болтала, так же несколько студентов и парень, который, кажется, ехал на мотоцикле. Чёртово зрение не позволяло мне яснее рассмотреть последнего, возможно, стоит чуть сощурить глаза, дабы выполнить свою цель. Он немного сбавил скорость и стал останавливаться, видимо, у нашего дома. Неизвестно кто этот гость, но всё-таки стоит его принять.
Но невзначай увидев себя в отполированной поверхности нового холодильника, я поняла, что вновь наступила на грабли глубоко сидевшей меня неудачницы. Не знаю почему, но сейчас на мне была моя любимая пижама в «львёнка», которую я носила примерно лет с шестнадцати, и гнездо из грязных волос. Я уже развернулась, чтобы бежать в собственную комнату, но услышав шарканье чьих-то ботинок, я поняла, что не стоит никуда бежать. Хотя чего мне опасаться? Подумаешь. На моём счету были и другие, более смущающие казусы, при мысли от которых мне до сих пор хочется провалиться сквозь землю.
