Литмир - Электронная Библиотека

Большая узловатая рука гладит пышные волосы.

Мир прижимает наушники. Почему так плохо слышны кибы? Бормочут что-то, не могут заглушить это воркованье. Мир включает репродуктор. Пусть орет! С ним же не считаются, и он не будет считаться. Все равно еле слышно. Да что там творится, на Уране?

И вдруг спокойный и ясный голос Юны заполняет комнату. Не девушки Юны, а Юны-кибы, той, что на Уране.

– Ослепительно-белые струи, синеватые искры, рассказывает киба. - Что-то лопается и рвется, толкает и давит. Прошла маршрут до конца, достигла проектной глубины. Давление на пределе прочности. Поверхность электризуется. Металл - керамика - течет. Что делать дальше? Для чего меня послали сюда?

И тут большая рука отодвигает смуглую головку с влажными губами.

– Почему эта киба слышна лучше всех, Мир?

Мир отвечает с неохотой:

– Я хотел сохранить обертоны, записал голос на более высокой частоте, на порядок выше, чем другие. - Значит, низкая частота глушится, Мир?

– Как слышите.

– Значит, низкая частота глушится. Мир? - повторяет Далин. - Но это понятно, пожалуй. Ионизированные газы, ионизированная оболочка, возбужденные атомы, свои токи, свое собственное поле. Что же у нас там работает на низких частотах? Приказы до киб доходят, луч включается постоянным током. Ах, вот что: поворотный механизм, на нем обычный мотор - пятьдесят герц… А ну-ка. Мир, составляй новый приказ: еще раз включить режущий луч, а вслед за гем крутить поворотный механизм вручную, манипуляторами.

У нелюбимого потоки слов,

Ручьи.

Он жаловаться каждый час готов

Стихами.

Но, если ты любовь sa горло взял,

Молчи!

О Солнце рассказать нельзя

Словами.

Все было как в первый раз: в передатчик заложена кодированная лента, тикает метроном, пять взволнованных свидегелей лбами прижались к окну.

Приказ кибам отправился в 17 часов 46 минут.

Метроном тикал медленно и зловеще. Миру не хотелось дышать. Горло сдавило от волнения.

Прошла одна минута.

Потом вторая.

И вот к концу третьей минуты Миру почудилось, что на огромном зеленом диске появилась голубоватая ниточка.

Он не поверил глазам. Закрыл глаза, опять открыл.

Есть или нет? Есть! И вот вторая, вот и третья - на экваторе…

– Лава, - сказал Далин хрипло.

Где-то в глубине, под тысячекилометровой толщей атмосферы, уже текли огненные реки. Но сквозь зеленую муть метана пробивались только слабенькие лучи.

Кeрим крякнул, словно с размаху разрубил пень, потом сгреб в объятия жену и товарища. Так они и простояли втроем, обнявшись, полчаса или больше, не отрывая глаз от Урана. А Юна оказалась на отлете. Даже нарочно отодвинулась на шаг.

– Чем хороша наука? - сказал Далин счастливым голосом. - Тут можно ошибаться сто раз, но первая удача зачеркивает все заблуждения. Никогда не падайте духом, ребята. Делайте вторую, третью, четвертую, пятую попытки…

Как будто это не он в глухом отчаянии сидел тут два часа назад.

Они стояли и смотрели.

Это не было похоже на взрыв, не похоже даже на замедленную съемку. Глаз не замечал движения. Но, пока осмотришь огромный шар - пятнадцать градусов в поперечнике, - какие-то изменения произошли: голубые нитки стали толще, сделались как шнурки. Синие и оранжевые искры заиграли на шнурках - это загорелись метан и водород в атмосфере. Шнурки еще толще превратились в пояски. На поясках - тучи черными крапинками. Пояски все шире - они желтеют, потом краснеют. И вот Уран разрезан на ломти, а каждый ломоть - пополам. Сквозь зеленую корку просвечивает нутро - красное, как и полагается арбузу.

Ломти раздвигаются, просветы между ними все шире. Кипят и горят газы. Весь Уран окутан багровым дымом. И тени на Ариэле становятся не черно-зелеными, как обычно, а бурыми. Зловеще выглядят скалы - серые на свету, в тени - цвета запекшейся крови. Но это минутное впечатление. Через минуту освещение другое, тени уже бордовые, а на свету алые блики.

Ломти раздвинулись. Они висят на черном небе независимо друг от друга. На углах блестящие капли. Поле тяготения у каждого осколка теперь самостоятельное. Углы и грани стали высоченными хребтами и пиками. А пики эти состоят из пластичной горячей магмы; конечно, они сползают, рушатся. Но, только засмотришься на эти капли, уже на Ариэле другая расцветка - как на сцене, когда зажгут другие прожекторы. Залюбовался Ариэлем, а на Уране - на бывшем Уране - ломти расставлены еще шире, острые углы округлились, огня стало больше, зеленого тумана меньше.."

Позже Мир много раз пытался в стихах и в беседах описать эту цветовую симфонию, пляску красок. Пытался выразить свое настроение - чувство сдержанного торжества, удовлетворенной гордости, сознания своего могущества. И не мог. Вот почему в эпиграфе этой главы стоят слова:

Но, если ты любовь за горло взял,

Молчи!

О Солнце рассказать нельзя

Словами.

Лю оторвал их от молчаливого созерцания. Минут через сорок после разреза на одном из экранов появилось его улыбающееся лицо.

"- Говорит Лю, комендант Поэзии. Планета оформилась, "ум" Далин, разрешите стартовать?

А Земля еще ничего не знала о победе. Свет до Земли шел два с половиной часа. Только через два с половиной часа земные астрономы заметили изменения на Уране.

И тогда было объявлено по радио, что опыт с Ураном прошел успешно. И миллиарды земных жителей распахнули окна, чтобы посмотреть на неяркую звезду в созвездии Весов - не седьмой и не шестой величины, как обычно, а четвертой…

Это было жестоко:

Кинуть голос любимой

В огненные потоки,

Зеленые глубины.

– Потеряла ориентировку, потеряла глубину. Вижу звездное небо, временами его застилает пламя. Вижу. красно-огненные горы. Они лопаются, выворачиваются и ползут. Гора за горой превращаются в огненное тесто. Открываются сияющие недра цвета белого каления. Взрывы, всюду взрывы. Фонтаны и гейзеры огня. Грохот, рев, гул и вой. Потеряла ориентировку. Куда вы меня послали? Что мне делать, что делать дальше?

Все остальные кибы замолчали сразу - очевидно, были раздавлены в первый же момент, - а эта, с голосом Юны, сохранилась каким-то чулом, крутилась в потоках лавы, всплывала и тонула, прерывистым голосом слала в эфир свои жалобы.

Мир записывал сообщения кибы на два магнитофона. Каждое слово ее неоценимо было для науки. Ни один человек не уцелел бы там, в пекле, ни один не мог бы увидеть столько подробностей.

Взрывы и электрические разряды забивали передачу. Голос кибы захлебывался, переходил на свистящий шепот, потом взвивался до истерического крика. Звучали непривычно неуравновешенные интонации, как в голосе Юны, когда она клялась в любви сегодня. И Мир все снова и снова вспоминал сегодняшнюю сцену, о которой так хотел не думать.

– Действительно, глупая шутка была с этим голосом, - шептал он. - Сам себе дергаю нервы.

– Зачем вы послали меня сюда? - взывала киба. Прошло часа два после разделения Урана, и картина за окном заметно изменилась. Все еще красные ломти Урана виднелись на небе, целых четырнадцать солнц, цвета раскаленного угля. Но симметрия уже нарушилась. Некоторые ломти удалились, стали небольшими, другие, наоборот, приблизились, загородили дальние осколки.

А боковые вытянулись, стали плоскими, словно апельсиновые корки. Но это был просто оптический обман. Разрыв в поле тяготения растянулся словно пузырь, световые лучи обходили его, как воздушный пузырек в стекле. Наблюдатели с Ариэля смотрели на звезды как бы через плохое стекло. Созвездия искажались, звезды виднелись совсем не там, где следовало, а куски Урана расходились быстрее, чем на самом деле.

– Я не понимаю, где нахожусь. Двигаться вверх или двигаться вниз? Меня несет в огненном круговороте. Не забыли вы послать новый приказ? Взлетаю в воздух в столбе пламени. Озеро лавы. Падаю. Несет по поверхности. Впереди черные утесы…

Мир был занят сообщениями кибы, а Юна в соседней кабине - еще более тревожным делом. Не только киба, но и Ариэль, железо-каменный корабль, на котором они плыли по небу, несся неведомо куда. Распался на куски хозяин, и спутники сбились с пути, словно дети, потерявшие родителей, заметались, выбирая новую орбиту - самостоятельную, пока неопределенную. Обсерватория Ариэля беспрерывно вела наблюдения, стараясь уточнить новую орбиту. Но лучи света искажались в разорванном небе, ошибки громоздились на ошибки…

109
{"b":"240289","o":1}