В ноябре 1915 года из документов с захваченной французской подводной лодки «Тюркуаз» немцы узнали, что она должна была встретиться с британской лодкой Е-20. UB-14 в это время стояла на ремонте, но ценой колоссальных усилий ее удалось подготовить к походу, и вместо французов на свидание отправился фон Хеймбург.
«Приближаясь к точке рандеву, мы заметили рубку английской лодки. Я долго подкрадывался к ней и в конце концов сделал превосходный торпедный выстрел. Когда дым рассеялся, то английской лодки уже не было видно, только люди плавали в воде. Мы подобрали 9 англичан, включая командира молодого капитан-лейтенанта Уоррена.
Когда этот юный английский командир был выловлен и доставлен на борт моей лодки, я был занят другим делом, поэтому первый разговор с ним имели мои подчиненные. Я узнал впоследствии, что в тот момент, когда наша торпеда поразила Е-20, этот бравый офицер чистил зубы. Взрыв лишил его сознания, и когда мы вытащили его к себе на палубу, то он был в полубесчувственном состоянии. Когда мои люди привели Уоррена в себя, то прежде всего спросили, чего бы он хотел. Оглушенный и ошеломленный, он повторил последнюю мысль, которая была у него в мозгу перед тем, как торпеда уничтожила его лодку.
«Дайте мне мою зубную щетку», – ответил Уоррен. Ему была вручена зубная щетка, он пошел и вычистил зубы.
Я имел весьма приятный разговор с этим английским капитаном.
«Я скажу, что это был хороший выстрел!» – воскликнул он».
В октябре 1915 года UB-14 совершила вылазку в Черное море. 7 октября у берегов Крыма она потопила пароход «Катя» с грузом сахара. На следующий день был остановлен и потоплен открытием кингстонов пароход «Апшерон», шедший из Новороссийска в Севастополь с 1000 тонн нефти. На Черном море UB-14 сама чуть не стала жертвой атаки русской подводной лодки, ко русская торпеда прошла мимо. А 19 июня 1917 года возле мыса Бон фон Хеймбург торпедировал и потопил французскую подводную лодку «Ариан». При этом сам он командовал уже подводным заградителем UC-22.
Со Средиземным морем оказалась связана карьера большинства германских подводных асов. Это объясняется предельно просто. Противолодочной обороны на данном театре просто не существовало. О разногласиях, раздиравших союзное командование по вине итальянцев, мы уже говорили. В результате пришлось все море разделить на «зоны ответственности», что было крайне неудовлетворительным с военной точки зрения. При этом каждая из стран имела свое собственное мнение относительно методов и средств противолодочной борьбы. В результате Средиземное море превратилось в сущий рай дли германских лодок. Летом 1915 года на Средиземное море были отправлены 5 крупных лодок, и все их командиры попали в список асов-подводников. Это были U-34 Рюкера, U-35 Копхамеля, U-33 Ганссера, U-39 Форстманна и U-38 Валентинера. Сменивший Копхамеля на мостике U-35 де ля Перьер вообще стал лучшим из германских подводников Первой Мировой войны. Между прочим, можно лишь посетовать на скверное качество довоенных переводов. Например, в книге Томаса Ловелля «Корсары глубин», изданной в 1940 году, очень часто встречается фамилия фон Арнольд. Я не сразу сообразил, о ком идет речь. Лишь после упоминания, что именно он возглавил список командиров, потопивших наибольший тоннаж, я понял, что речь идет о знаменитом де ля Перьере (или де ля Перье). Lothar von Arnauld de la Periere – Лотар фон Арно де ля Перьер, вот о ком писал Ловелль. Или Lowell все-таки Лоуэлл? Впрочем, вернемся к деятельности германских подводных лодок. В феврале 1915 года после обстрела дарданелльских фортов союзным флотом адмирал Сушон попросил австрийское командование прислать несколько подводных лодок. Энвер-паша даже обратился к австрийцам с просьбой продать 3 подводные лодки, но те отказались, хотя просьбу Энвера поддержал германский посол в Константинополе. Тогда последовал запрос в Берлин. Адмиралштаб согласился, и уже 13 марта был отдан приказ об отправке в Средиземное море подводной лодки U-21 уже успевшего отличиться капитан-лейтенанта Херзинга.
Но подготовка лодки к дальнему походу требовала времени. Прежде всего надо было внести ряд изменений в конструкцию лодки. Германский агент в Испании купил пароход «Марсала», на который был погружен запас топлива. Но из-за какой-то нестыковки планов пароходу пришлось более месяца ждать в Рио-Коркубионе, так как U-21 только 25 апреля вышла из Эмдена. Лодка обошла с севера Оркнейские острова и 2 мая возле мыса Финистерре встретилась с «Марсалой». После обмена сигналами пароход повел U-21 в Рио-Коркубионе, где ночью передал ей 18 тонн топлива. Однако днем, выйдя в море, Херзинг к своему ужасу обнаружил, что полученное топливо не годится для лодочных дизелей. Попытки смешивать новое и старое топливо ни к чему хорошему не привели. Подсчеты показывали, что оставшихся 26 тонн старого топлива может хватить до Каттаро, если не вмешается погода. У Херзинга еще оставалась возможность вернуться в Германию через Ла-Манш, однако он решил рискнуть и двинулся дальше. 6 мая на рассвете он в надводном положении прошел Гибралтарский пролив, воспользовавшись плохой организацией службы британских патрулей. Лодку заметил миноносец № 92, однако не сумел атаковать ее. По пути U-21 пришлось несколько раз спешно погружаться, чтобы уйти от вражеских эсминцев. Наконец, 13 мая лодка прибыла в Каттаро, имея в цистернах всего полтонны топлива, и немедленно стала на ремонт.
20 мая U-21 покинула Каттаро и направилась из Адриатики в Эгейское море. 24 мая она прошла мимо русского крейсера «Аскольд», который стоял у Дедеагача. Херзинг не стал его атаковать, чтобы преждевременно не обнаружить свое присутствие. При попытке у мыса Хеллес атаковать броненосец «Свифтшур», стаявший на якоре, лодка была обнаружена и обстреляна. Атака броненосца «Виндженс» не удалась, так как он уклонился от торпеды. Зато возле Габа-Тепе U-21 обнаружила броненосец «Трайэмф» и с дистанции 300 метров выпустила в него торпеду. Через 10 минут после взрыва броненосец перевернулся и еще примерно полчаса плавал днищем вверх, после чего затонул. Но послушаем самого Херзинга.
«Всплыв под перископ, мы заметили у мыса Хеллес британские линейные корабли. Быстрый взгляд в морской справочник, и я по фотографиям и описаниям определил, что они являются гигантами типа «Маджестик». Линкоры стреляли залпами из своих тяжелых орудий по турецким позициям вдоль холмов, забрасывая их тоннами взрывчатки.
Вокруг них находились несколько десятков патрульных судов, миноносцев и эсминцев, которые ходили зигзагообразными курсами в поисках незваных пришельцев. Были все эти поиски результатом донесений о нашем присутствии в Средиземном море? Так это или не так, но было ясно, что англичане используют все возможности для защиты своих линейных кораблей от торпедных атак подводных лодок, в то время как они бомбардируют позиции турок.
«Редкий шанс для нашей лодки», – сказал я своему вахтенному офицеру и осторожно направил U-21 к трем извергающим огонь левиафанам.
«Убрать перископ!» – крикнул я быстро, так как по направлению к нам шел эсминец. Я не знал, видел он перископ или нет, но я не хотел, чтобы предупреждение о присутствии подводной лодки было дано до того, как я получу возможность нанести удар по противнику. В течение некоторого времени мы шли вслепую под водой, не рискуя поднять перископ. Наш курс лежал к северу от оконечности полуострова к Габа-Тепе. Там, перед северным отмелями, в перископ был замечен другой линейный корабль. Мой справочник показал, что это линкор типа «Трайэмф». Подобно пигмеям, охраняющим гиганта, вокруг него сновал густой рой патрульных судов и эсминцев.
«Убрать перископ! » – и мы нырнули ла 70 футов, направляясь к линкору и проходя на глубине линию патрульных судов. Шум их винтов был хорошо слышен в лодке.
Целых 4,5 часа после того, как я заметил линейный корабль, оказавшийся самим «Трайэмфом», я маневрировал, выходя в точку торпедного выстрела и лишь на самые короткие мгновения показывая перископ на поверхности моря.
