Норд выронил кувшин и выбежал вон. Его била крупная дрожь. Отвращение, страх и осознание собственной глупости и наивности смешались и застряли  мерзким комком слизи где-то в утробе. Через скольких же мужчин должна была пройти  эта несчастная, чтобы получить такие повреждения? Какими грубыми и жестокими должны были они быть? И им, одному из них, одному из викингов, вручил Норд свою жизнь. Ведь теперь он зависел от Торвальда ничуть не меньше, чем тот от него, пока был в собственности у Бьёрдгара. Даже больше. Каким глупцом нужно быть, чтоб так довериться викингу? Норд бессильно замычал. Он всегда знал, что северяне звери, насильники, убийцы. Но знание это было каким-то отстраненным, абстрактным. И познакомившись с Торвальдом, он даже не пытался соотнести его с образом викинга.  А ведь он такой же. И ничто ему не помешает, если для него это будет выгодно, убить Норда. Раздавить как насекомое. Норд ведь рядом с ним просто хиляк, неспособный за себя постоять. Торвальд даже не заметит его сопротивления. Просто задавит.

          Выскочив из домика, Норд, не задумываясь, продолжил бежать. Он несся по разоренному Ипсуичу, спасаясь от неведомого врага. За каждым углом ему мерещились воины с оружием, только и ждущие подходящего момента, чтобы начать мучить его. Ноги вынесли Норда к городским воротам. Не притормаживая, он минул их и побежал по пыльной дороге, не видя ничего вокруг.

          Через некоторое время мышцы стало сводить от постоянного напряжения, в груди все  загорелось огнем, перед глазами заплясали темные пятна. Норд рухнул, силясь отдышаться.

          С трудом приподнявшись, он сам испугался того, что натворил. Как же глупо было бежать. Без еды, без денег, без цели. Норд тряхнул головой и провел ладонью по грязному лицу. Невесело усмехнувшись, он подумал, что последнее время его холодный трезвый ум стал ему часто изменять. Непорядок. Теперь главное не суетиться и как следует продумать каждый следующий шаг.

<center>***</center>

          Подумать не получилось. Только Норд успокоился достаточно, чтобы здраво размышлять, как раздался скрипучий голос:

          - Гляньте-ка, кто уздеся сидит-то! Викинг! Безбожник! Убивец!

          Обернувшись, Норд понял, что попал в очень неприятную ситуацию. Выйдя из города, он отбился от отряда и остался один. А в поле были крестьяне. Крестьяне, которых викинги Олафа не напугали так сильно, как жителей Ипсуича. И которые люто ненавидели захватчиков с севера. А сейчас в их руках оказался Норд. И, похоже, всю свою злость англичане выместят на нем. Вилы легко превратятся в грозное оружие в руках разъяренных людей. А Норд даже убежать не сможет. Слишком устал. Оставалось надеяться, что его безукоризненный английский убедит их в его непричастности к погромам, время от времени учиняемых викингами.

          - Я англичанин!

          - Ушто, мы што ли викинга ото нашего-то не отличим?

          - Но я действительно родился и вырос здесь!

          - Укак же! Говоришь-то ты складно, конечно, токо нас не проведешь. Бей его!

          Услышав это визгливое «бей его!», Норд понял – это конец. Вот и убежал, вот и спасся от варваров.

          Крестьяне начали потихоньку приближаться, и Норд зажмурился, надеясь, что так боль будет не такой острой. Первый, пробный удар древком вил пришелся на ребра. Норд вскрикнул и обхватил грудь руками. Боль прокатилась по позвоночнику. Увидев, как на него направляются острые зубья, Норд дернулся, и удар пришелся вскользь. На боку появился жгучий порез, из него брызнула кровь.

          - Не трогать его! – мощный трубный окрик заставил крестьян отшатнуться. Торвальд, огромный, неудержимый как стихия, ужасающий, как Тор*** во гневе, несся от Ипсуича, ведя за собой еще нескольких викингов. От быстрого бега он раскраснелся, широкая грудь тяжело вздымалась, но вымотанным северянин не выглядел.

          Крестьяне заверещали и, побросав инструменты, кинулись прочь.

          - Норд! – Торвальд рухнул на колени рядом с другом и взволнованно заглянул ему в лицо, - ты как?

          - Нормально, - коротко, на выдохе.

          - Тор всемогущий, зачем ты сюда пошел? – в голосе смешались тревога и злость.

          - Я… заблудился.

          - Ты сумасшедший! Ну, я же просил немного постоять на одном месте? Неужели так сложно? Хорошо хоть Асвальд заметил, как ты выбежал за ворота. Норд, ну, нельзя же быть таким безрассудным! Тебя же чуть не убили!

          Норд виновато всхлипнул и уткнулся лбом Торвальду в грудь.

<center>***</center>

          Драккар медленно полз по ленте Блэкуотер****. Викинги осторожно гребли, опасаясь сломать весла или сесть на мель из-за незнания дна. Темные деревья обступали реку, нагоняя тревогу.

          Норд сидел на носу, обхватив руками колени. Утренняя прохлада заставляла его зябко ежиться, в то время как норманны явно наслаждались погодой. Норд посмотрел на черную в предрассветных сумерках воду и подумал, что давший название реке должно быть тоже видел ее ранним утром.

          - Замерз? – тихо, не желая напрасно тревожить природу, спросил подошедший Торвальд. Норд пожал плечами, - держи, - викинг протянул другу шерстяное одеяло. Кутаясь в теплую материю, Норд благодарно кивнул и снова уставился на воду, - ты чего такой тихий?

          - Все в порядке.

          - Не ври, - нахмурился Торвальд, - я же вижу: ты сам не свой после этого вашего проклятого Ипсу… Ипсо… ну, ты понял, - не отрываясь от созерцания реки, Норд пожал плечами, - хватит, - викинг почти рычал, - чего ты боишься?

          Норд вздрогнул. Боится? А он и не подозревал, что Торвальд такой проницательный.

          - Просто испугался, когда те крестьяне напали.

          - А чего испугался, когда за город убежал?

          - Я… - растерялся Норд, - ну, я там женщину одну встретил, ну, и…

          - Понятно. Я тебе теперь противен?

          - Не знаю. Ты… ну, черт! В этом-то и дело. Торвальд, я просто не знаю, что теперь о тебе думать. Ты… ты же вроде мой друг. Помогаешь, защищаешь вон… Но ты же один из них, - Норд мотнул головой в сторону гребцов, - поступаешь так же. Ты ведь убивал, грабил, насиловал! И кто знает, сколько еще ты будешь таким хорошим со мной!

          - Я… мне приходилось убивать. Тут ты прав, - медленно проговорил Торвальд, - и грабить. Это то, чем живет большая часть моего народа. Но, если для тебя это так важно, я никогда, слышишь, никогда не трогал женщин. И не потому что молод. Просто у меня есть сестра. Фрейдис. И у меня в нутре все переворачивается, когда представляю, что ее против воли кто тронуть может. И я понимаю, что все женщины чьи-то сестры, дочери, матери. И… и я не один такой. Конечно, есть и звери, любящие насилие, наслаждающиеся чужой болью. Есть и такие, кто считает подобное признаком силы, мужественности. Есть те, кто боясь опозориться, принимают участие в этом ужасе. Но далеко не все.