Я осознала, что у меня началась трясучка только тогда, когда нас с Джеком проводили до его машины, и я уселась в темный и холодный салон. Он сел следом за мной, пристегнул ремень и, отдышавшись, взглянул на меня. Я заметила, как у него расширились глаза, мне показалось, он заметил какую-то царапину на моей шее, быть может Меган действительно удалось влепить мне, и я этого не заметила, или кто-то из ребят, удерживающих меня, нечаянно оцарапал меня. Он взял мои руки и стал успокаивать меня, только тут я поняла, что я не просто дрожу, я трясусь, словно в лихорадке. Он тоже дрожал, его бинты были порваны на запястьях, Меги их разорвала своими когтями, когда пыталась высвободить его руку.
Всю ночь я рыдала у него на руках, я клялась, что видела Мета в первый раз. Благо, он мне поверил. Он ничего не сказал, и меня это насторожило, обычно, когда он много говорит, это означает, что он постепенно успокаивается. Но он молчал, Лили, и я не знала, что это могло значить. На следующий день у него состоялся разговор с родителями, они увидели синяки на шее Меган. Часом позже я стояла рядом с Джеком в рабочем кабинете его отца, его мать тоже была там. Меган отказалась выходить из своей комнаты, так что за нее говорила мать. Она уверяла Джека, что я имела связь с Метом. Я попросила ее позвать Меги, пусть она сама обо всем расскажет и предъявит доказательства. Ее мать замялась, пару секунд она не знала, что ответить, тут вмешался отец, сказав, что она себя плохо чувствует. Я так и подумала, она бы не смогла с такой наглостью врать при родителях, к тому же, Джек, как самый настоящий психолог засыпал бы ее вопросами, от которых она бы не смогла отвертеться. Она его жутко боится в этом плане, так как во многом уступает ему, особенно в уме. Не успела я подумать об этом, как Джек тут же озвучил эту мысль. Зря. Его отец резко встал с места и снова поставил перед ним условие: либо он бросает меня, либо он живет сам и не появляется в их доме. Джек начал исходить дымом, его вены вздулись по всему лицу, он багровел в считанные секунды. Настал черед его матери вести ход, она стала спокойно объяснять ему, что бедная иммигрантка из неразвитой страны ему не пара. Как будто меня там не было, Лили, представляешь, как я себя чувствовала? Она говорила обо мне с таким омерзением, с таким обречением, будто из меня никогда не выйдет сверхчеловек, вроде них. У меня создалось ощущение, будто Джек держит в руках кусок говна, а они ему ласково говорят «брось, кака». Секунд 30 он ничего не отвечал. Эти 30 секунд были самыми долгими в моей жизни, к концу я была почти уверена, что он отпустит мою руку и поддастся родителям. Со скоростью молнии он помчался в сторону второго этажа, в комнату Мэги. Я ринулась за ним, его родители следом за нами.
Меган, полуодетая, лежала на кровати и трещала по телефону с подругой. Увидев нас, она тут же легла в кровать, положила телефон, закрылась одеялом и напустила на себя горестный вид. Джек попросил ее предоставить хоть какие-нибудь доказательства того, что я имела связь с Метом. От ее усталости и слабости не осталось и следа, она скинула с себя одеяло, встала на кровать и принялась визжать, как ненормальная, о том, что я ее использую, завидую ее красоте, хочу увезти у нее парня, что мне не нужен Джек, мне нужны только его деньги. Ее родители принялись успокаивать любимую доченьку, умоляя ее не волноваться и не нервничать. Джек стоял невозмутимый, словно танк. «Ты совершенно не умеешь врать, Меги, нервничаешь и выдаешь себя». Меги стала брызгаться слюной, словно бешеный бультерьер, готовый кинуться на жертву. Она бросила ему вызов, предложив Джеку доказать, что она врет. Джек достал из кармана телефон и показал родителям какие-то фотографии. Лили, видела бы ты взгляды Мистера и Миссис Доссен. Мать испустила отчаянный вопль, закрыла лицо руками и прошептала «Oh my….Maggie». Мистер Доссен стал белее больничной простыни. Я повернула голову в сторону Меги, она была похожа на воров в магазинах, с которых срывают черные маски и нацеливают пистолет прямо в лоб. Она даже не стала спрашивать, что он им показывает. Видимо она догадалась, что это за фотографии. «Dad it`s not true, it`s not true, it`s not what you think». Она произнесла это раз 50, на 51 лампа, стоявшая на высокой тумбочке рядом с ее отцом, разбилась в дребезги, Мистер Доссен ударил по ней со всей силой, так, что мы все подпрыгнули на месте. Меган захныкала от страха. Отец сказал ей одеться и мигом пройти в его кабинет. Джек взял меня за руку и вышел из ее комнаты. В машине я осмелилась попросить у него показать мне фотографии. Он равнодушно протянул телефон. Элисон, дочь близких друзей семьи Доссен, Джимми – ее брат, Джош – кузен Джека и Меги – около десятка фоток их совместных оргий. Думаю, это было какое-нибудь частное заведение специально для таких мест, или вписка у кого-нибудь дома с кучей травки. Дальше было видео, я остановила после первых пяти секунд: оры и стоны всех четверых вперемежку с музыкой, Меги, которая тряслась от того, с какой силой Джош впахивал свой член в ее зад, Элисон, орущая от удовольствия, Джимми, пустивший свое хозяйство в Меги. Это не эротика, это даже не порно, Лили, это порево, самое настоящее, так друт только самых высококлассных шлюх, никакая плохая девченка не сможет проделывать то, что вытворяла на видео Меган. Я всегда знала, что она стерва, с которой мечтает переспать каждый парень, и я догадывалась, какая она в постели, но я не думала, что она способна на такое.
Джек достал эти материалы больше шести месяцев назад и сохранил их, дура Меги забыла их удалить. Оказывается, он шарил у нее в телефоне. Уж не знаю, зачем. Видимо затем, чтобы в один из таких дней иметь то, чем можно ее заткнуть. Никто не знает Меги лучше Джека. Это был удар ниже пояса, Лили. Джек взял у меня телефон и стал что-то отправлять. Он отправил эти материалы Мету.
Я не выхожу из дома уже второй день, мне просто нужно переварить события, которые произошли со мной. Сегодня он предложил мне переехать в другую квартиру, немного подальше от территории университета. Квартира просторнее этой, район спокойный, доезжать до места учебы будем на машине за полчаса. Да, далековато, зато никаких любопытных взглядов, сплетен, и всего, что связано с Меги. Мы собираемся переехать туда на следующей неделе. Это единственная радостная вещь, которая украшает мой торт из дерьмища в виде ярко-красной сочной вишенки.
Твои письма для меня – отрада, Лили. Я бы очень хотела приехать к тебе на неделю, покушать того, что ты готовишь, усесться рядом с тобой, накрыть нас обеих пледом и трещать над всем, о чем мы говорим. Но конкретно сейчас я хочу броситься к тебе в объятья и разрыдаться у тебя на руках. Я полюбила мальчика, весь мир, во главе которого стоит его семья, против меня. И он борется с ними, он идет против своей семьи, Лили, как мне ему показать, насколько я ему благодарна, как сильно я им восхищаюсь, и как мне неловко и больно от того, что я являюсь причиной разлада в его семье?
Лили, не создавай из отношений мамы проблему, проблемы у меня, просто сравни, чтобы убедиться, что иногда ты загоняешься. Уверена, мама сама представит тебе своего ухажера, когда время придет. Хотела написать, чтобы ты тоже подыскала себе кого-нибудь, но что-то у меня теперь не очень оптимистические взгляды на отношения. Но ты, пожалуйста, не бери с меня пример.
Я тебе напишу после переезда, репка.
Крепко целую, Лили
Нанда
Письмо Лилиан Кабики Миранде Монше:
Мири, друг, что за ужасы ты мне пишешь? Как ты там вообще держишься? Что же будет дальше?
Ладно, я не буду задавать эти риторические вопросы, они только нагнетают. Давай по-другому — держись, что — ли. Держись также, как ты держалась до этого. Также, как ты держалась, когда Джек подрался с Регги Роджерсом (из-за тебя).
