Лили К.

Письмо Миранды Монше Лилиан Кабике:

Ну, здравствуй, репка моя!!! Читала твое письмо и захлебывалась слезами, Джек пошутил, что ты по ошибке прислала готовый сценарий, перепутав адреса, таким толстым был конверт. Ты специально не обводила буквы, Лили? Как же это мило! Я ведь знаю, как сильно ты любишь обводить буквы, а тут сдержанный чистый почерк, умница моя. Избавляйся от этой вредной привычки, во – первых, ты сценарист, тебе не идет такой почерк, во – вторых, это накладно, понимаю, ты сейчас зарабатываешь неплохие деньги, но все равно, тратить столько паст немного опасно, в третьих, это нервы, Лили, я так твердила, твержу и буду твердить, тебе нужно с этим что-нибудь решить.

Я тоже так скучаю по нашим разговорам, Лили. С тех пор как ты уехала, мне так плохо, Джек все время со мной, но по ночам он засиживается до самого утра, пишет свою диссертацию, каждую ночь исписывает листов по пятьдесят, можешь себе представить? Я остаюсь одна, и мне хочется с кем-нибудь поделиться, рассказать все, что у меня происходит. А рассказать некому, никто не имеет право знать о наших с ним отношениях и о том, что творится в моей душе. Это право принадлежало только тебе, но так как ты от нас уехала, я больше ни с кем об этом не делюсь. Джек советовал мне завести новую подругу, но как же меня бесит это американская черта – заводить друзей также легко, как и домашних питомцев. Можно подумать, новая подруга привяжется ко мне, как дворняжка, и на второй день будет лизать мне ногу, не оставляя ни на минуту. Люди – это такие сложные существа, к ним нужен подход, пока я заведу подругу, родители Джека сыграют свою бриллиантовую свадьбу пятнадцатый раз подряд. Так что не хочу я никого заводить, мне и с ним хорошо. Он, правда, это пытается скрыть, но его распирает от счастья, когда я ему говорю, что он – мой друг, и никого мне в этой стране кроме него не надо. Недавно натолкнулась на Меган, она на меня даже глаз не подняла, хотя ситуация располагала в ее сторону, она спокойно могла мне нахамить, или, что еще хуже, что-нибудь вытворить. Сучка Мэги просто дала заднюю, и не прошла в коридор, в который намеревалась завернуть. Так ей и надо, шалаве, мечтаю, чтобы когда-нибудь она провалилась в деревянный туалет, такие обычно стоят в деревнях или дачах старой постройки, понятия не имею, как такая богатая стерва может там оказаться, но мне не важно, просто хочу увидеть ее выходящей на виду у всех из толчка и истекающей густым и обильным говном.

Джек мне тогда сказал, что просто поговорил с ней, после того, что она вытворила со мной в раздевалке, но я даже не знала, что он ударил ее, а потом ему влетело из-за этого от родителей. Я чувствовала себя виноватой, Лили, хотя не должна была, потому что это ее вина. Я считаю, ей вообще легкая участь выпала, за то, что она со мной сделала; надо было ее привязать, только без полотенца, и не в стоячем положении, а посадив на поперечный шпагат, и не в раздевалке регбистов, а в мужском толкане в тюрьме. Ну, сейчас я немного отошла и пообещала себе, что не буду комментировать с ней эту ситуацию, ни к чему хорошему это не приведет, прощения она у меня, в любом случае, не попросит, а объяснить ей, что так делать вообще-то нельзя, я не смогу – она не поймет. Фернандо рассказал мне, как она расквасила лицо бывшей Джека, за то, что она посмела прийти на вечеринку, на которой, как потом оказалось, Меган не желала ее видеть. Я спрашивала его, помирился ли он с ней после этого инцидента, но он ничего не отвечает на мой вопрос. Не желает это комментировать. Фернандо говорит, что, судя по тому, что он видит, Джек с сестрой не то, что общаться, он с ней здороваться перестал.

Знаешь, чего я боюсь, Лили? Не того, что Джек перестанет общаться с сестрой, по мне так, прекращение их общения будет самым полезным, что Джек может сделать для себя. Я боюсь гнева его родителей. Особенно матери, ты же знаешь, она терпеть меня не может. Никогда не забуду то ощущение, когда увидела ее в первый раз. Стерва. Просто из высшего общества. Но этот взгляд, резкие скулы, ярко-красная помада на тонких губах, идеально уложенные блондинистые локоны, безупречный белый костюм средь бела дня. Миранда Пристли, ни больше, ни меньше. Перед такими людьми нужно бегать, а не ходить, а то они подумают, что их недостаточно уважают. Но Джек с родителями очень вальяжен, особенно в последнее время. Может нагрубить им, нахамить, не любит, когда они задают ему вопросы. Он и раньше не был терпимым к их обществу, но теперь с ним что-то стало твориться.

Когда он водил меня к своим родителям в прошлом году, Джек тихо и покорно терпел фразочки своей матери, пущенные в мой адрес. Сидел, опустив голову, а я все ждала, когда же он ее вежливо заткнет и предложит оставить в покое мою национальность и доходы моих родителей. Но он молчал, я тогда удивилась «что за страх перед собственными родителями?». А Меган такой человек, когда кто-то со стороны набрасывается на другого, она всегда любит поддержать, понимаешь? Ей нравится это чувство единения, когда вместе с другими идешь на кого-то. Она все время смеялась, причем громко, будто специально, чтобы я слышала. Смотрела на меня, как ветеринары смотрят на потасканных собак, когда те не могут поднять сломанные лапы, чтобы нормально поссать. Так продолжался почти весь тот год.

Но начиная с прошлого месяца его как будто подменили, он стал неслыханно грубить матери, сестра после их разборки на него даже не смотрит, но и ко мне не пристает. На званые ужины к его родителям мы больше не ходим, однако я слышу, как он разговаривает с ними по телефону, это ужасно, Лили. Я просто не понимаю, из-за чего он стал таким, что случилось? Запоздалая обида за свою девушку, которую он показывает только сейчас? Какие –то тайны, о которых я не знаю? Я прошу его помириться со своими родителями, пытаюсь поговорить с ним на эту тему, но он тут же пресекает любые мои попытки. Если бы нам было 18, я бы поняла его поведение, но нам идет 24 год.

Есть еще кое-что, что меня напрягает. Его ревность. Раньше он так не ревновал. Он постоянно требует от меня внимания, словно маленький ребенок. Если я задерживаю свой взгляд ком-либо дольше пяти секунд (пол не важен), он начинает свой допрос: на кого я так пристально смотрела, что мне нужно от того парня/девушки, я, что, с ним/ней знакома, я провожу время еще с кем-то, кроме него? Мне иногда кажется, что он все время ждал твоего отъезда, чтобы теперь полностью овладеть мной. Ведет себя так, как будто кроме тебя и него никто больше не смеет интересоваться человеком по имени Миранда Монше. Взгляд вроде « ну все, детка, Лили уехала, теперь все свое время ты подаришь мне и только мне». Ты, может быть, сейчас мысленно кидаешься в меня камнями, и думаешь, что я не ценю, того, что имею, НО – ты на все на это смотришь со стороны, и ты просто не знаешь, как это на самом деле сложно – отказаться от всего мира ради любимого человека. Я не эгоистка, просто он дошел уже до такой степени, что воздух, которым я дышу без него, стоя в одиночестве на балконе, воспринимается им, как живое существо, которое я не имею право впускать в себя. Это ненормально, Лили. Это сумасшедшая любовь. Он помешан на телесных контактах со мной, если мы садимся в ресторане, и я, не дай Бог, не положила руку ему на колено, или не взяла его руку в свою, он поворачивается со своим тревожным « самсинг вронг, бейби?». Перед тем как лечь спать, мы должны заняться быстрым сексом, это уже традиция, а точнее закон. Не дай Бог я стану жаловаться на головную боль или усталость, это воспринимается как предательство. Боль в спине уже не считается, он покорно делает мне до победного массаж, а потом переворачивает на спину и приступает к главному занятию перед сном.

Я чувствую себя куклой, такой новой купленной для ребенка куклой, которую он не отпускает, даже когда идет в туалет. Этот ребенок – Джек. Прошло уже больше года, а у него какая-то непонятная новая реакция на меня. Нормальным считается постепенный переход от обожания в зрелую и сознательную любовь, которую анализируешь, которую понимаешь. Вы можете не сосаться, как ненормальные подростки, и не шпилить друг друга каждый день несколько раз, но вы друг друга любите, вы не обязаны доказывать свою любовь в виде сумасшедших сюрпризов или сцен ревности, вы вообще ничего не доказываете, потому что все уже доказано, и каждый из вас знает – он любим. Это понимание приходит с годами, до него нужно дойти.