Командировки
Командировки офицеров в русской армии долгое время были делом сравнительно редким. Считалось, что строевой офицер обязан неотлучно находиться при своей части и без своих подчиненных к принципе никуда посылаем быть не должен. Стремлением оградить офицера от всех иных функций, в частности административных и хозяйственных, в значительной мере объяснялось резкое отделение офицеров от военных чиновников, которыми первоначально предполагалось замещать все нестроевые должности (со временем, впрочем, все большее число должностей стали разрешать замещать офицерами, тогда как сначала весь юридический, технический и т. п. состав был представлен только военными чиновниками). Поэтому строевые армейские офицеры командировывались куда–либо редко. Сказанное не относится, правда, к офицерам гвардейских частей, на которых часто возлагалось выполнение отдельных поручений непосредственно монархом.
К командировкам офицеров как отвлекающим их от строевой службы мероприятиям отношение было неблагожелательным еще и и начале XIX в. Не по делам службы они были строго запрещены. Для приема вещей и денег запрещалось посылать строевых офицеров, и вообще «употребление офицеров по части интендантской» всячески искоренялось. Запрещалось посылать офицеров от полков с разного рода бумагами (1823 г.) и, во всяком случае, вознаграждение за подобные поручения не выплачивалось. Это было выражением общего правила о том, что исполнять хозяйственные обязанности должны исключительно военные чиновники. Командировки и но службе допускались лишь в исключительных случаях (для изучения военного искусства за границу, для представления сделанных изобретений и т. д.).
В царствование Николая I к командировкам относились еще более строго. В 1836 г. было запрещено посылать для приобретения различных вещей более одного офицера на полк и только с разрешения начальника дивизии. Зато командировки чисто военного характера — для обретения боевого опыта, напротив, делались обязательными. В том же году было установлено обязательное годичное командирование некоторого числа офицеров в войска, ведущие боевые действия на Кавказе, для участия их в боях. Практиковались также командировки старших офицеров — кандидатов в полковые командиры в образцовые войска и командировки по особым Высочайшим повелениям для выполнения конкретных задач — инспекций, смотров и т. п. В 1859 г. командирование офицеров в переменный состав образцовых войск было прекращено, а с 1863 г. на все командировки, не обозначенные точно в законе, требовалось разрешение военного министра. Вместе с тем в ряде случаев командировки осуществлялись целенаправленно: так, с 1869 г. стали практиковаться обязательные командировки определенного числа офицеров для изучения железнодорожного дела, с 1870 г. — для ознакомления с порядком госпитальной и лазаретной службы.
Срок прикомандирования офицеров к юнкерским училищам был определен в 1883 г. в 5 лет (при этом выражавший такое желание гвардейский офицер должен был с 1895 г. навсегда оставить свой полк и ходатайствовать о переводе его в какую–либо армейскую масть). К строевым частям офицеры с 1890 г. могли прикомандировываться на срок до 6 месяцев (в Приамурском округе — до 1 года) — властью от начальников дивизий до командующих войсками округа.
Отпуска
Первоначально отпуск, как таковой, для офицеров не был предусмотрен. Он мог предоставляться офицерам только ввиду временной неспособности к несению службы на период излечения серьезных ран и болезней. В первые годы Северной войны в тех случаях, когда у раненого офицера не усматривалось невосполнимого физического увечья, практиковался шестимесячный срок переосвидетельствования, затем на переосвидетельствование надо было являться раз в год.
Получая отпускную грамоту, офицеры давали расписку о своем возвращении в Военный приказ на переосвидетельствование, а если они не являлись по истечении срока, Военный приказ посылал по месту жительства (в тот уезд, где находилось поместье офицера) предписание местным властям — нарушителя «сыскать, а сыскав, выслать… к Москве в Военный приказ за поруками. А буде он учнет укрываться… взять людей из крестьян и держать в тюрьме, покамест он на Москве в Военном приказе не явитца» {191}.
Отпуск рассматривался как чисто вынужденная мера, особое исключение. Со временем, однако, по мере смягчения законов об обязательной службе, отпуска получили более широкое распространение и предоставлялись военным командованием до тех пор, пока Павел I не запретил предоставлять офицерам отпуска иначе как с Высочайшего разрешения в каждом отдельном случае.
В начале XIX в. отпуск, как и всякая вообще отлучка с места службы, рассматривался как явление нежелательное и был крайне затруднен. Всякое увольнение в отпуск офицера без высочайшего разрешения грозило воинским начальникам крупными неприятностями. Получение такого разрешения было необходимо вне зависимости от сроков отпуска — будь это 3 дня или 6 месяцев. На просьбы об отпусках для излечения болезни, для устройства имущественных дел и т. п. Александр I обычно накладывал резолюции типа: «Нельзя, а если необходимо, то может просить отставку». Правда, те, кому надо было устроить дела по имению, могли представить подробные сведения о положении дел, и губернаторам предписывалось эти дела устраивать. Наиболее уважительной причиной отпуска считалась необходимость завершения образования, в этом случае император разрешал даже бессрочные отпуска.
По закону 1809 г. отпуска разрешались в период с 1 сентября по 15 марта (раненых для лечения могли увольнять в любое время). Прошение об отпуске подавалось на гербовой бумаге, и начальник, представляющий прошение, отмечал в своем донесении его причину (еще в 1801 г. не разрешалось увольнять одновременно более 4 офицеров из кирасирского или драгунского, 6 — из гусарского полков, 3 — из артиллерийских батальонов).
В 1815 г. изданы новые правила об отпусках, согласно которым на отпуск уже не надо было испрашивать Высочайшее разрешение (императору посылались лишь донесения для сведения), а право на предоставление отпусков передано было командующим армиями и отдельными корпусами. При этом время для отпусков было отведено с 1 сентября по 1 апреля, срок — не более 4 месяцев. Одновременно могли увольняться не более 2 корпусных командиров, 1 дивизионного на корпус, 1 бригадного на дивизию, 2 полковых на дивизию, 2 штаб–офицеров и 12 обер–офицеров на пехотный полк (если остаются в полку не менее 5 и 42 соответственно), 3 штаб — и 7 обер–офицеров на кавалерийский полк (если остаются 7 и 38) и в артиллерии — не более 1 офицера из роты и 1 ротного командира из бригады. В 1816 г. право предоставления отпуска на 28 дней было дано всем корпусным командирам. Опоздания из отпусков даже на один день считались тяжелой провинностью. Отсрочка даже для окончательного излечения ран предоставлялась только отличным по службе офицерам.
Вопрос о том, сохранять ли жалованье находящимся в отпуске офицерам, несколько раз пересматривался. В 1796 г. было установлено, что отпуск свыше 28 дней не оплачивается, а в 1802 г. решено в случае предоставления отсрочки, выходящей за пределы 28 дней, не оплачивать весь отпуск вообще (за исключением отпусков для излечения ран, оплачивавшихся полностью). С 1812 г. (когда после сокращения армии число оставшихся не у дел офицеров было особенно велико) установилась такая специфическая форма отпуска, как зачисление «состоящими по армии» (впоследствии получившая распространение как состояние «по роду оружия» и «за штатом»).
Отпуск до 4 месяцев по домашним обстоятельствам, на который имели право офицеры с 1 сентября до 1 апреля, назывался «обыкновенным». В другое время отпуск (не свыше 28 дней) давался лишь по особо уважительным причинам с разрешения начальников не ниже командира отдельного корпуса и армии. В 1849 г. права начальников по предоставлению отпусков были расширены. В мирное время i узаконенный период полковые командиры могли отпускать обер–офицеров своей властью до 15 дней, бригадные — всех офицеров т 28 дней, дивизионные — на 2 месяца, корпусные — на 4 месяца (в том числе и генералов); командиры отдельных корпусов и армии могли предоставлять отпуск на весь период с 1 сентября по 1 апреля.
