Поскольку дети майоров и подполковников после 1856 г. не становились потомственными дворянами, то они образовали особое сословие «штаб–офицерских детей», к которому относились и дети полковников, рожденные до получения их отцами этого чина, пока с 4 апреля 1874 г. в потомственное дворянство не начали возводить всех детей лица, имевшего на это право, независимо от времени их рождения.

В целом приобретение дворянства на службе в России XVIII — XIX вв. носило чрезвычайно широкий характер. К началу XX в. дворянские роды, могущие доказать свою принадлежность к дворянству до 1685 г. (записывавшиеся в 6–ю часть губернских родословных книг), составляли 26–27% всех внесенных в родословные книги родов. Если же учесть, что очень многие лица, получившие право на потомственное дворянство и не имевшие недвижимости, в губернские книги не записывались (это само по себе не давало никаких преимуществ), то можно считать, что до 90% из имевшихся к концу XIX — началу XX в. дворянских родов возникли в XVIII–XIX вв. в результате службы.

Из них большую часть составляли те, чьи предки получили дворянство по офицерскому чину: во 2–ю часть родословных книг, куда описывались роды, получившие дворянство на военной службе, было в среднем занесено около 34% всех родов, а в 3–ю часть, куда описывались роды, получившие дворянство на гражданской службе, — примерно 28%. Если же учесть, что часть родов офицерского происхождения заносилась и в другие части родословных книг (в 1–ю — дворянство, жалованное непосредственно монархом, и в 5–ю — титулованные роды), то в составе родов, внесенных в губернские родословные книги, за вычетом 6–й части, они составляли более половины. Вообще 2–я часть родословных книг была наиболее многочисленной — в среднем 33,7%, тогда как 1–я — 9,8%, 3–я — 28,2%, 4–я (иностранные роды) — 0,6%, 5–я — 1,7%, 6–я–26,8%{66}.

В любом случае положение офицера в русском обществе было положением дворянина. И если в конце XIX в. его статус снизился, то это произошло почти в той же степени, в какой снизился в это время дворянский статус вообще. Дворянство утратило к этому времени экономическую независимость (во второй половине XIX в. менее трети всех потомственных дворян были помещиками), и подавляющее большинство его жило на жалованье, ничем не отличаясь в этом смысле от выходцев из других сословий, тем более что в ходе реформ 60–70–х гг. были ликвидированы и служебные привилегии дворян. Фактически никаких реальных преимуществ дворянское звание в это время не давало (за исключением возможности помещения детей в некоторые учебные заведения и т. п. мелких льгот).

Конечно, не только эта принадлежность обеспечивала офицеру престиж в обществе — сама профессия его была традиционно уважаема. Однако под влиянием ряда факторов (появление ряда профессий, суливших в то время быстрое преуспевание, отношение прессы определенного толка и т. д.) несколько ослабла и эта сторона офицерского престижа. Наконец, ухудшилось материальное положение офицера. В результате, если еще в начале XIX в. гражданская служба не пользовалась особой популярностью, теперь очень многие ее отрасли не только стали гораздо более привлекательны для молодых людей, чем офицерская карьера, но и многие офицеры при возможности оставляли военную службу и переходили на гражданскую.

Все это приводило к ухудшению качества офицерского состава, что, в свою очередь, работало на еще большее снижение престижа офицерской профессии. Чем большую роль в обществе приобретала власть денег, тем сильнее бросалась в глаза материальная неустроенность офицера, и его положение в обществе становилось все более незавидным. Меры же по исправлению этой ситуации были приняты с большим запозданием.

Тем не менее, несмотря ни на что, престиж офицера в русском обществе оставался и тогда достаточно высок. Пусть юридически и фактически офицерство не было, как раньше, самой привилегированной группой общества, но традиционно связанные с этой профессией представления о чести, достоинстве и благородстве навсегда остались принадлежностью ее и ее представителей. В отношении личного достоинства офицер по–прежнему стоял на недосягаемой высоте, и такое положение в моральном плане никогда не оспаривалось. За установленным для офицеров официальным титулованием (формой обращения к обер–офицерам было «ваше благородие», к штаб–офицерам — «ваше высокоблагородие», к генерал–майорам и генерал–лейтенантам — «ваше превосходительство», а к полным генералам — «ваше высокопревосходительство») во многом стояло действительное признание обществом их сущности как носителей определенных понятий и моральных устоев.

Система офицерских чинов в России сложилась исторически и была в основном оформлена в начале XVIII в. с организацией регулярной армии. В дальнейшем она претерпевала некоторые изменения, но в основных своих чертах оставалась неизменной на протяжении двух столетий. Структура ее и большинство наименований чинов сохраняются и в настоящее время.

Офицерские чины имели лица, служившие не только в разных родах войск, но и в ведомствах, не подчиненных военному министру. В России, кстати, никогда не существовало единого органа для руководства всеми вооруженными силами: сухопутная армия и военно–морской флот управлялись двумя отдельными ведомствами (в XVIII в. это были Военная и Адмиралтейская коллегии, а в XIX в. — Военное и Морское министерства). Флот имел и особую систему офицерских чинов.

В сухопутных войсках в привилегированном положении находилась гвардия (особенно так называемая старая гвардия, основу которой составляла «Петровская бригада» — Преображенский и Семеновский полки, «потешные» полки Петра I, ставшие первыми частями русской регулярной армии). В самой армии на особом положении были артиллерия (в петровской Табели о рангах артиллерийские чины шли отдельной графой) и инженерные войска. Традиционно различались чины в пехоте и кавалерии (причем названия чинов в драгунских полках были сходными с пехотными). Наконец, в XIX в. выделились некоторые особые категории офицеров специальных служб (корпусов или ведомств): корпуса офицеров Генерального штаба, военных топографов, военных инженеров, офицеры ведомств — военно–учебных заведений, военно–судебного. Свою систему чинов имели казачьи войска. Помимо полевых войск существовала внутренняя стража. В ведении Министерства внутренних дел находилась полиция и Отдельный корпус жандармов. Отдельный корпус пограничной стражи (как тесно связанный с таможенной службой) входил в состав Министерства финансов. Офицерские чины имели в 1809–1870 гг. члены Корпуса инженеров путей сообщения (Министерство путей сообщения), Корпуса горных инженеров (Министерство финансов) и Корпуса лесничих (Министерство государственных имуществ).

В морском ведомстве помимо собственно флотских строевых служили офицеры особых категорий (носившие специальные или общеармейские чины) — офицеры, состоящие по Адмиралтейству (т. е. офицеры береговой службы), офицеры ластовых (вспомогательных) команд и рабочих экипажей, галерного (гребного) флота и; XVIII в.), офицеры морской судебной части, а также корпусов: морской артиллерии, флотских штурманов, корабельных инженеров (судостроители), инженер–механиков флота, инженеров морской строительной части, гидрографов.

Деление на рода войск, службы и корпуса, естественно, находило отражение в системе офицерских чинов, которая применительно к этому делению варьировала по названиям чинов, их положению на общегосударственной шкале 14 классов, структуре (те или иные чины в отдельных родах войск могли пропускаться, да и вообще поенных чинов ряда классов, например V, XI, в некоторые периоды не существовало). Чины одинакового наименования в разных родах поиск могли состоять в разных классах, так что, например, в начале XVIII в. капитан гвардии соответствовал майору артиллерии и подполковнику армии.

Однако в истории развития и совершенствования системы офицерских чинов четко просматривается тенденция к ее упрощению и унификации. Со временем, во–первых, упраздняется все большее число специальных чинов (в артиллерии, флотских корпусах) с заменой на общеармейские или общефлотские, во–вторых, сокращается само число общеармейских чинов, и, в–третьих, сводится к минимуму разница в высоте класса одних и тех же чинов в разных родах войск. Изменение чиновной системы шло именно по этим i рем направлениям, и в конце XIX в. осталось фактически три вида названий чинов: морские, казачьи и общеармейские (с той лишь разницей, что в кавалерии капитаны именовались ротмистрами, а подпоручики — корнетами), а единственная разница в классе чинов состояла в том, что в гвардии обер–офицерские чины были на один класс выше соответствующих армейских.