В 1158 году он уезжает от гостеприимного Изяслава, ставшего уже великим князем киевским, так как дипломатический конфликт из-за него принял европейский масштаб: к Изяславу в Киев прибыли послы Галича, Чернигова, Венгрии и Польши, требуя выдачи Ивана Берладника. Он снова вернулся на Дунай, а оттуда во главе шеститысячного войска пошел на Галицкое княжество. Смерды открыто переходили на его сторону, но союзные половцы покинули его, так как он не разрешил им грабить русские города. Изяслав и Ольговичи поддерживали Берладника и затеяли поход на Галич, но галицкие войска Ярослава опередили их, оказались под Киевом и скоро овладели столицей. Ярослав «отворил ворота Киеву», а Изяслав и Берладник бежали к Вырю и Вщижу.

Спустя три года, в 1161 году, Иван Берладник оказался в Византии и умер в Салониках; ненависть князей настигла его здесь: «Инии тако молвяхуть — яко с отравы бе ему смерть». Князь, за которого горожане Галича целый месяц сражались насмерть, князь, не допускавший половецких грабежей, князь, к которому «смерды скачут через заборола», конечно, интересная фигура для XII века, но слишком односторонне обрисованная враждебными летописями.

Волынское княжество с 1118 года и далее сохранялось за потомством Мономаха и его сына Мстислава. Отсюда Изяслав Мстиславич молниеносными маршами, делая по 100 километров в сутки, внезапно врывался в пирующий Белгород и в Киев, сюда в свой Владимир Волынский уходил он, проигрывая битвы, когда «кияне» и Черные Клобуки говорили ему: «Ты — нам князь, коли силен будешь, а ныне — не твое время, поеди прочь!» Внуки Изяслава Мстиславича разделили землю на пять уделов, и ко времени «Слова о полку Игореве» объединение их еще не состоялось.

С середины XII века рядом с Волынским княжеством вырастает княжество Галицкое, сразу вступившее в соперничество с соседом и даже с Киевом. Первому галицкому князю, Владимиру Володаревичу (1141–1153), как мы только что видели, пришлось преодолевать сопротивление не только удельных князей, вроде Ивана Берладника, но и горожан и местного боярства, сильно укрепившегося здесь за время существования мелких уделов.

Вся дальнейшая история Галицко-Волынских земель представляет собой борьбу центростремительного начала с центробежным. Первое олицетворяли князья Владимира Волынского и Галича, а второе — удельные князья и богатое, привыкшее к самостоятельности боярство.

Расцвет Галицкого княжества связан с воспетым в «Слове» Ярославом Осмомыслом (1153–1187), сыном Владимира Володаревича, двоюродным братом Ивана Берладника.

Знакомимся мы с ним в летописи при следующих обстоятельствах: киевский князь Изяслав Мстиславич, много воевавший с Владимиром Володаревичем и с помощью венгерского короля победивший его в 1152 году, прислал в Галич в начале 1153 года своего боярина Петра Бориславича (являвшегося, по-видимому, автором княжеской летописи). Посол напомнил князю Владимиру о некоторых его обещаниях, скрепленных обрядом целования креста. Издеваясь над послом, галицкий князь спрашивал: «Что, этот маленький крестик я целовал?» — и в конце концов выгнал киевского боярина и его свиту: «Досыти есте молвили, а ныне — полези вон!»

Посол оставил князю крестоцеловальные грамоты и на некормленных конях выехал из города. Новая война была объявлена. Снова должны были скакать на Галич королевские полки с запада, киевские — с востока, а волынские — с севера, снова галицкий князь должен был слать гонцов на другой конец Руси за помощью к Юрию Долгорукому, своему свату и давнему союзнику. Но гонец поскакал по киевской дороге и вернул с пути Петра Бориславича. В Галиче навстречу послу из дворца спустились слуги в черных одеждах; на «златокованном столе» сидел молодой княжич в черной мантии и черном клобуке, а рыцарский караул стоял у гроба старого князя Владимира Володаревича.

Ярослав поспешил загладить неосторожную заносчивость отца и изъявил полную покорность великому князю: «Прими мя, я ко сына своего Мстислава. Ать ездить Мстислав подле твой стремень по единой стороне, а яз по другой стороне подле твой стремень еждю всими своими полкы». С таким образным признанием феодальной зависимости Ярослав отпустил посла, «но иное мысли в сердце своем», добавляет летопись. И уже в том же году война состоялась.

Князь Ярослав в бою не участвовал, бояре сказали ему: «Ты еси молод… а поеди, княже, к городу». Вероятно, боярство просто не очень доверяло князю, который незадолго перед этим клялся в верности Киеву. Не так уж юн был в это время Ярослав Осмомысл — за три года до битвы он женился на дочери Юрия Долгорукого Ольге.

Боярство и в дальнейшем энергично вмешивалось в княжеские дела. В 1159 году, когда не был завершен еще конфликт из-за Ивана Берладника, галичане упорно продолжали выказывать симпатии дунайскому удальцу и обратились к его покровителю, киевскому князю Изяславу Давыдовичу, с предложением пойти на их родной город походом: «Толико явишь стягы — и мы отступим от Ярослава!»

Новый конфликт между Ярославом и боярством возник в 1173 году. Княгиня Ольга с сыном Владимиром бежала от мужа вместе с видными галицкими боярами в Польшу. Владимир Ярославич выпросил у соперника своего отца город Червен, стратегически удобный и для связей с Польшей, и для наступления на отца. Это тот Владимир Галицкий, забулдыга и бражник, образ которого так красочно воспроизведен в опере Бородина «Князь Игорь». Игорь Святославич был женат на его сестре Евфросинье, дочери Ярослава Осмомысла (Ярославне). Разрыв с отцом был вызван тем, что у Ярослава была любовница Настасья и ее сыну Олегу Ярослав отдавал предпочтение перед законным сыном Владимиром.

Восемь месяцев Ольга Юрьевна и Владимир находились в отъезде, но наконец получили письмо от галицких бояр с просьбой вернуться в Галич и обещанием взять под стражу ее мужа. Обещание было выполнено с лихвой — Ярослав Осмомысл был арестован, его друзья, союзные половцы, изрублены, а любовница Настасья сожжена на костре. «Галичане же накладаша огнь, сожгоша ю, а сына ее в заточение послаша, в князя водивше ко кресту, яко ему имети княгиню вправду. И тако уладившеся». Конфликт, кажущийся семейным, был временно улажен таким своеобразным средневековым способом.

На следующий год Владимир бежал на Волынь, но Ярослав Осмомысл, наняв на 3 тысячи гривен поляков, сжег два волынских города и потребовал выдачи мятежного сына; тот же бежал в Поросье и собирался скрыться в Суздале. Объездив в поисках убежища множество городов, Владимир Галицкий оказался наконец у сестры в Путивле, где проживал несколько лет, пока Игорь не примирил его с отцом.

Осенью 1187 года скончался Ярослав Осмомысл, оставив наследником все же не Владимира, а Олега «Настасьича». Тотчас же «бысть мятеж велик в Галицкой земле». Бояре выгнали Олега и дали престол Владимиру, но и этот князь не удовлетворил их. «Князящу Володимеру в Галичкой земле. И бе бо любезнив питию многому и думы не любяшеть с мужами своими». Этим было решено все — если князь пренебрегает боярской думой, если он выходит из воли «смысленных», то он уже тем самым плох и в летопись о нем вносятся всякие порочащие его детали: и что он много пьет, и что он «поя у попа жену и постави (себе) жену», и что он в городе, «улюбив жену или чью дочерь, поимашеть насильем».

Роман Мстиславич Волынский, зная о недовольстве галицких бояр Владимиром, предлагал им выгнать Владимира и принять его, Романа. Бояре повторили то, что сделали при отце своего князя, — они пригрозили смертью любовнице Владимира: «Не хочем кланятися попадьи, а хочем ю убити!» Владимир Галицкий, взяв золото, серебро, «попадью» и двоих ее сыновей, бежал в Венгрию.

Роман Мстиславич ненадолго вокняжился в Галиче, он был изгнан венгерским королем, который, воспользовавшись перевесом сил, посадил в Галиче не Владимира, искавшего у него помощи, а своего сына Андрея. Владимир же был заточен в башне венгерского замка.