Вечером моряки прокрались в город, сердечно распрощавшись с загадочно молчавшим гаучо. Кальдерон окольными путями провел их на окраину города, где находилось здание, обнесенное стенами. Над зданием развевался флаг, и они ясно видели — это был флаг родного Парагвая. На входной двери висела медная доска с надписью:

Алонсо Родригес. Парагвайский консул

Значит, они были у цели…

— Господина консула нет дома. Он сейчас возвратится! — оповестил их слуга в ливрее.

В ожидании консула моряки расположились в отведенной им комнате на отдых.

— Диего, — сказал Кардосо, — Диего! У меня какое-то странное предчувствие. Я начинаю чего-то бояться. Ох, недаром Рамон предупреждал, чтобы мы не доверялись Кальдерону. И капитан Канделль не верил ему…

— Глупости! Что за мнительность!

Кардосо, не отвечая, подошел к двери и попробовал ее отворить.

— Мы заперты, Диего! — шепнул он моряку.

— Дверь заперта. Можно, если понадобится, уйти через окно! Диего подошел к окну и отшатнулся: окно было защищено толстой железной решеткой. Они находились словно в тюрьме!

—Давай сюда свои бриллианты! — сказал, побледнев, Диего мальчику.

— Зачем? — спросил тот.

— Попытаемся их спрятать.

— Куда? Ты с ума сошел! Куда можно спрятать здесь бриллианты? Пол — каменный. Стены каменные!

Но Диего настаивал на своем, и Кардосо повиновался.

— Ей-Богу, ты с ума сошел, старик! — бормотал Кардосо, видя, что Диего торопливо дрожащими руками высыпает бриллианты в большую бутыль белого стекла с водой, стоявшую на подоконнике.

Но потом, взглянув, пробормотал:

— Что за черт? Разве бриллианты тают в воде?

В самом деле, великолепные бриллианты, опускаясь в воду, исчезали в ней почти бесследно. Надо было очень близко присматриваться к бутыли, и то держа ее на свету, чтобы обнаружить, что она почти до половины полна бриллиантами.

Едва была закончена эта операция, как у дверей комнаты послышались тяжелые шаги, и на пороге появились сначала сеньор Кальдерой, потом какой-то маленький человечек с оливковым лицом и острыми глазами, а за ними — шестеро вооруженных аргентинских солдат.

— Давайте бриллианты! — сказал, подходя, Кальдерон, не считая нужным продолжать комедию.

— Кому? — спросил, пристально оглядывая вошедших, Диего.

— Нам. Мне, если хотите. Вашему спутнику и — другу.

— Где консул?

— Консул? Если вам нужен парагвайский консул, то, к сожалению, не могу вам служить, милый Диего. Аргентинский же консул здесь, перед вами.

— Вы завели нас в ловушку?! Вы предатель! Вы изменник! — свирепея, крикнул Диего.

— Не нужно громких фраз и резких слов, господа! — холодно отвечал Кальдерон. — Если хотите, я поясню. Я не предатель и не изменник.

— Вы, агент нашего президента, завели его слуг в капкан!

— Я? О Мадонна! Вольно же вашему уважаемому президенту было подумать, что я его агент, когда я — прирожденный аргентинец и с молодости состою на службе аргентинского правительства. Давайте же бриллианты!

— Вы не получите бриллиантов! — решительно крикнул Диего.

— Получим, милейший. Если вы не отдадите добровольно, мы отнимем их силой! Вы видите сами, что сопротивление бесполезно.

— Силой? Ха-ха-ха! — рассмеялся Диего. — У нас? Силой?

— Ваш смех неуместен. Оружия у вас нет. Да если бы и было…

— Но у нас нет и бриллиантов, сеньор! Мы были не так глупы, как вы думаете.

Кальдерон, побледнев, бросился к моряку и стал его обыскивать. Дрожащими руками он ощупывал тело Диего и Кардосо, не обращая внимания на их сопротивление.

— Куда вы девали бриллианты? — кричал он, в первый раз выходя из себя. — Скажите, куда вы девали бриллианты?..

— Ищите, может быть, найдете! — насмешливо отозвался моряк.

— Вы их отдали гаучо? Нет, не может быть!..

— Почем знать? — издевался Диего.

— Вы их зарыли где-нибудь там, в окрестностях города, когда я ходил сюда?

— Мы их бросили в реку… Идите, ищите!

— Если вы не скажете, где вы спрятали бриллианты…

— Ого! Угроза? Что вы сделаете с нами, сеньор шпион и предатель?

— Мы будем вас пытать! Мы заморим вас голодом!

Диего воспользовался моментом, когда общее внимание было устремлено на бесновавшегося Кальдерона, и вдруг как зверь прыгнул на агента и сбил его с ног.

После этого, разумеется, завязалась драка. Солдаты набросились на отчаянно защищавшихся моряков и связали обоих.

Комнату обыскали, но не обратили внимания на стоявшую на виду бутыль — и ничего не нашли.

— Вы будете лежать тут хоть до второго пришествия! — грозил им Кальдерон, удаляясь на поиски спрятанных бриллиантов.

Угрозе не суждено было осуществиться: через сутки в окно тюрьмы, где лежали злополучные моряки, неожиданно донесся оклик:

— Вы здесь, кабальерос? Это я, Рамон, гаучо… Я следил за вами и все знаю.

Прошло полчаса или час — и оба они были свободны, уйдя через распиленную решетку и, конечно, унеся с собой драгоценную бутыль, заключавшую бриллианты на восемь миллионов.

В ту же ночь карающая Немезида поразила вероломного агента Кальдерона.

Перед рассветом сеньор Кальдерон, беззаботно покуривая сигару, шел по направлению к аргентинскому консульству, куда он так ловко заманил моряков. Внезапно из переулка вынырнули две тени. Они приблизились — и вдруг при слабом и неверном свете фонаря Кальдерон увидел лицо того, кого он менее всего ожидал увидеть здесь, на свободе: лицо Диего, его сверкающие ненавистью глаза.

— Доброе утро, сеньор шпион, агент, предатель, негодяй! — сказал моряк дрожащим от бешенства голосом.

Захваченный врасплох, Кальдерон закричал, зовя на помощь, но его крик оборвался, не достигнув цели: кинжал моряка расплатился за измену и предательство…