Да, творчества в такой работе – ноль. Но гонорар… со многими нулями. Гонорар… Именно он приободрял меня в подобных случаях, настойчиво подталкивал к рабочему столу, помогал справиться с унынием и зевотой. Увы, их неизбежно навевают все эти литературные перлы, наносимые охваченными творческим огнем бизнесменами на отменного качества бумагу авторучками стоимостью в двухнедельный отпуск на Канарах.

Листая документы Мамонтова, я, однако, обнаружил, что в этот раз мне не придется бороться со скукой, разгребая банальные сентенции и прописные истины. В заметках, в набросках мыслей, в зарисовках ситуаций, сделанных рукой Сергея, я нашел массу действительно нового, интересного. К тому же у этой книги была оригинальная идея, выгодно отличающая ее от других «деловых романов». Эти два обстоятельства позволяли создать по-настоящему полезное, увлекательное произведение. И немудрено, что работая с таким любопытным материалом, я здорово увлекся. Да, начал трудиться уже не просто как профессиональный литературный наемник, но и как человек, который делает свое дело с настоящим удовольствием.

Мне действительно работалось достаточно легко. И не только потому, что меня вдохновлял творческий (и финансовый!) интерес, но и потому, что на переработку авторского материала не требовалось больших трат времени и сил. Мысли Мамонтова были изложены кратко, четко, последовательно. Все документы – выстроены по порядку событий, помечены датами, ссылками на источники. Я без особого труда нанизывал события на придуманный самой жизнью сюжет. Правил языковые ошибки, менял узкопрофессиональные термины на общепринятые слова, сокращал до минимума неизбежное в деловой литературе нагромождение цифр.

Днем я занимался своей работой в журнале. Вечерами, а также все выходные дни напролет корпел над рукописью Мамонтова. У меня было шесть месяцев… Книгу я сдал вовремя.

Сергею (Петровичу) мой труд понравился, и положенный гонорар я получил сполна. Но не только деньги грели мне душу. Впервые я испытал удовольствие от самой подобной работы. На хорошем жизненном материале получилось, по-моему, действительно неплохое чтиво. Настолько неплохое, что, визируя эту работу, я не стал скрываться под псевдонимом, как делал обычно в таких случаях. Книгу о Мамонтове и его команде я подписал своим подлинным именем. И можно сказать, сделал это даже с некоторой гордостью.

Александр Ермак

Люди уезжают от себя. Я уезжал за собой. Увозил свое тело, свою душу, свои мысли из Воронежа. Увозил в город, который, по моему разумению, должен дать применение моим силам. Огромным силам. Я ощущал их в себе давно. Никем другим не замечаемые, они просто переполняли меня, распирали, рвались наружу. Рвались, но не вырывались. В этом городе. Уроки в школе, игры во дворе, работа по дому порой утомляли меня, но никогда не давали выхода тому, что сидело внутри. И это волновало, беспокоило. Чем старше я становился, тем чаще задумывался над предназначением своих внутренних сил. Мне хотелось куда-нибудь приложить их, освободиться. Но что за силы таились во мне и на что их можно было направить? Этого я себе совершенно не представлял.

Мама, видимо, чувствовала, что ее сына что-то тревожит. Время от времени спрашивала:

– Сережа, у тебя ничего не болит? Может, к доктору сходим?

– Ничего у меня не болит, – отмахивался я.

Отец же, слыша такие разговоры, успокаивал мать:

– Просто растет пацан. И силенки прибавляются, и мозги шевелятся все больше. Вот и мается. Жизни хлебнет – успокоится…

Мне же как-то, когда матери не было рядом, сказал:

– Вот что, Серега. Пока глупость какую-нибудь не отчебучил, занялся бы ты чем-нибудь для себя полезным. Спортом или другим каким делом…

Спортом… Это была идея, над которой я тут же задумался. Может быть, действительно во мне есть какие-то скрытые физические способности, о которых я не догадываюсь? И это именно они мне покоя не дают, рвутся на волю? Вдруг, я будущий чемпион района или даже области? Мне ж тогда тренироваться вовсю надо, а я тут дурака с пацанами во дворе валяю, время свое драгоценное транжирю.

После разговора с отцом я так разволновался, что решил прямо на следующий день записаться в спортивную секцию. В нашем квартале их было две. Одна – «по бегу» – была ближе к дому. Другая – «по борьбе» – дальше. Сначала я направился туда, где ближе. Может, там и есть то, что мне нужно. Зачем тогда далеко ходить?

Почти год я бегал. Сначала на короткие дистанции. Безуспешно.

Тренер, глядя на мои рывки и ускорения, заметил:

– Порох в тебе, Мамонтов, определенно есть. Но горит он как-то медленно. Давай-ка попробуем тебя на длинные…

Три, пять, десять километров. По лицу текут пот и сопли, ноги – как ватные, перед глазами – дорожка, дорожка, дорожка. И ты, как пони в цирке: по кругу, по кругу, по кругу. День за днем, день за днем, день за днем…

Наконец, в один прекрасный вторник тренеру показалось, что из меня что-то может получиться. Он объявил:

– На следующей неделе районные соревнования. Ты, Мамонтов, побежишь «пятерку».

Я растерялся:

– Я… я… я…

И как-то неожиданно даже для самого себя выпалил:

– Я не побегу. Я ухожу из секции…

У тренера и пацанов-бегунов глаза полезли на лоб. Но я же не мог им объяснить, что на меня как-то вдруг разом навалились и скука от тех километров, что уже пробежал, и тоска от тех, что еще предстояло бежать. Ох, эта ровная дорожка без конца и без края! А ты как пони в цирке: по кругу, по кругу, по кругу. День за днем, день за днем. Всю жизнь…

До спортивного зала, где занимались борцы, идти было на двадцать минут дольше. Но там было намного интереснее. Одни названия приемов чего стоили: «бросок через бедро», «мельница», «двойной нельсон». К тому же мне казалось, что по жизни борьба гораздо более полезная штука, чем бег. Не будешь же все время убегать в неприятных ситуациях, наверняка придется и бороться, и драться. Впрочем, после первых же тренировок я сказал бегу «большое спасибо». Он научил меня рассчитывать силы, двигаться так, чтобы тебя на всю дистанцию хватало, а не только на первые десятки метров. В борьбе мне это здорово пригодилось. Схватки ведь длятся не по одной минуте. Да еще часто идут друг за другом. Поборолся с одним противником, не успел толком отдохнуть, а тебе уже встречаться со следующим. И со следующим, и еще, и еще. И так важно сохранить в себе силы к завершающей, самой важной схватке соревнований.

Месяц за месяцем я осваивал приемы и контрприемы, укреплял специальными упражнениями мышцы, изучал тактику борьбы. Занимался увлеченно. Было к чему стремиться. Пацаны, пришедшие в секцию на год-два раньше меня, уже выступали на соревнованиях не только в нашем Воронеже, но и ездили в соседние города, и даже в Москву. А наш тренер в свое время соревновался и за границей.

Меня ужасно тянуло побывать еще где-нибудь, кроме родного города. И особенно хотелось посмотреть Москву. Мои друзья Вовка с Гариком там уже были, их родители возили в отпуск. Вовка рассказывал:

– По Красной площади иду, и тут из ворот сам президент выезжает на «Мерседесе»…

И Гарик тоже кое-чего видел:

– Ага, я в Большом театре был…

Да, а я вот еще не был ни в Москве, ни в каком другом месте. Ничего не видел, и рассказать мне друзьям нечего.

Желание попасть на соревнование в другой город придавало мне дополнительные силы. К тому же на тренировках я уже ощутил настоящий вкус победы. Пусть небольшой, но действительно победы. А это вдохновляло. И я тренировался на совесть. Ведь побороть равного тебе по силе и умению человека не просто. Это не гол забить в ворота сопливой сборной соседнего дома. Здесь нужно напрягаться по полной. Причем и телом, и головой. Да, я заметил, что часто побеждаю именно за счет мысли. Иногда, столкнувшись с равным по силе, по владению приемами парнем, прикидывался уставшим, «раскрывался». Когда же противник, поверив, шел напролом, ловил его на контрприеме. В других случаях усыплял бдительность соперника медленным темпом, а потом вдруг взрывался. Этим уловкам тренер учил нас всех, но, похоже, я их осваивал быстрее многих. Да и использовал на практике чаще. Через полтора года занятий я сдал на свой первый полноценный спортивный разряд и впервые в жизни выехал за пределы Воронежа – в Курск. Тренер направил меня на межобластные соревнования: