Когда пылающий шар солнца утомленно склонился к высоким ломаным вершинам гор, атлант объявил, что перевал совсем близко. Они немного передохнули и снова двинулись вперед, когда на горы пали сумерки. Ночь застала их у перевала, путники еще издали заметили огонь костра и услышали голоса.

— Горцы перекрыли перевал, — прошептал Кулл.

— Что же нам делать? — В голосе Ровены слышалось отчаяние.

Атлант положил руку ей на плечо, успокаивая:

— Что-нибудь придумаем, а пока надо подождать.

Они притаились среди камней. Кулл легко переносил холод, который мгновенно сменил дневную жару, но Ровену сотрясала дрожь. Она села на корточки, обхватила руками колени и сжалась в комок, чтобы хоть немного согреться. Кулл задумчиво посмотрел на нее, помедлил, а потом сел рядом и осторожно обнял девушку за плечи.

— Прижмись ко мне — будет теплее, — сказал он.

Она так и сделала. Бедняжка настолько устала, что даже не думала о том, что ее впервые обнимает мужчина. Ровена прижалась щекой к теплой надежной груди атланта и заснула, провалившись в сон, как в пропасть.

Но вот окутывающая ее черная пелена постепенно растаяла, превратившись сначала в молочно-белый туман, а затем в легкую полупрозрачную дымку. Девушка летела в небесной синеве, как птица, а под ней раскинулась прекрасная страна, где зеленые равнины испещрены квадратами возделанных полей, реки голубыми лентами блистали на солнце, замки на холмах вздымали высокие башни, города окружены крепостными стенами. Вот она в столице этой страны, богатом городе, где в роскошном дворце на великолепном троне восседает король — величественный муж с золотой короной на гордо поднятой голове. Взгляд его серых глаз направлен прямо на нее. «Кулл, — говорит она, — это я, Ровена», но он не видит и не слышит ее. На его губах появляется улыбка, и ей кажется, что он наконец ее увидел, но нет, он смотрит мимо. Обида сжимает ее сердце так сильно, что на глаза невольно наворачиваются слезы. Чтобы никто не видел ее стыда и обиды, она подбегает к высокому окну, вскакивает на подоконник и прыгает вниз. Ветер подхватывает ее, и она летит все выше в небо, голубизна которого сменяется густой синевой, которая постепенно приобретает фиолетовый оттенок, а затем оно становится совсем черным. Кругом тьма, непроглядная тьма и ледяной холод.

Ровена проснулась, но не сразу поняла, где находится. Темнота вокруг, тишина и холод. Она одна, никого нет рядом. Где же Кулл? Она слепо провела рукой вокруг себя. Пальцы наткнулись на холодные камни. Куда он делся? Кинна хотела крикнуть, но вовремя опомнилась. Вдруг рядом послышался шорох. Она впилась взглядом в черную тьму.

— Ровена, — прозвучал тихий голос, — я разведал дорогу. — Рядом с ней появилась темная тень, и теплая шероховатая ладонь коснулась ее руки. Она с облегчением вздохнула. — Горцы спят, кроме одного караульного. Давай попытаемся проскользнуть мимо них. — Он потянул ее за руку. — Иди за мной и старайся не шуметь. У горцев чуткий слух.

Они медленно двинулись туда, где тускло светились остывающие угли. Тропа вывела их прямо к костру, вокруг которого вповалку лежали горцы, укрывшиеся от холода козлиными шкурами. Один из них клевал носом, время от времени вскидывая голову и оглядывая осоловелыми глазами темные скалы.

Атлант шепнул:

— Мы поднимемся на склон и проскользнем над ними. Только тихо. — И бесшумно ступил вперед.

Ровена последовала за ним. Осторожно, постоянно останавливаясь и замирая, они начала пробираться среди каменных глыб, тщательно нащупывая место, куда можно было поставить ногу. Кинна шла за Куллом след в след, стараясь не отставать. Он часто оборачивался и протягивал ей руку, чтобы помочь преодолеть очередной выступ. Они миновали стоянку горцев и, поглядывая сверху на чуть тлеющие темно-красные угли, перевели дух. Девушка, устало привалившись к скале, оперлась рукой на валун. Камень вдруг покачнулся, она попыталась его удержать, но он скользнул по гладкой поверхности и сорвался вниз. Звук его падения оглушил беглецов, хотя он был не таким уж громким. Однако даже малейшего шума оказалось достаточно, чтобы караульный очнулся, вскочил, что-то крикнул своим товарищам и бросился на звук.

Кулл встретил его мощным ударом, но остальные, набежав, как свора собак, облепили его со всех сторон. Каждый удар атланта достигал цели, и у его ног валялось уже несколько поверженных врагов. Ровена старалась даже не дышать, но, увидев, что один из горцев забрался выше по склону и перегнулся через каменный выступ, закричала:

— Кулл!

Однако было уже поздно.

Крупный камень сбил атланта с ног. Кинна увидела перед собой горящие злобой глаза, рванулась из рук, грубо схвативших ее за волосы, и, получив безжалостный удар по лицу, бессильно обмякла в руках горца, который поволок ее к костру.

Кулл очнулся и почувствовал, что его руки вывернуты за спину и перетянуты сыромятным ремнем. Приглядевшись, он рассмотрел в предрассветной серой мгле суровые бородатые лица. «Ровена», — вспомнил он и тут же увидел ее. Девушка лежала неподалеку на козьей шкуре. Глаза кинны были закрыты, щеки залила бледность.

— Что с ней? — спросил атлант одного из горцев.

По взгляду и повороту головы пленника тот понял вопрос и что-то пробурчал на своем языке. Кулл не разобрал слов, но догадался, что Ровена жива и ничего страшного с ней не случилось.

Его пинками заставили встать и повели, а один из горцев взвалил Ровену на плечо и потащил ее, недовольно ворча. Они шли сначала по ущелью, затем вверх по крутой тропе, затем по узкому карнизу вдоль глубокой пропасти. Начинало светать. В серой дымке темные скалы казались особенно мрачными. Атлант часто оглядывался и, обернувшись в очередной раз, увидел, что девушка пришла в себя и с трудом бредет за отрядом, а тот, кто ее нес, теперь грубо тянул кинну за руку.

Солнце поднялось уже высоко, когда они достигли пещеры, которую Кулл сразу узнал. Он уже был в ней. Вождь горцев стоял перед входом в окружении нескольких человек.

— Я знал, что далеко ты не уйдешь, — сказал он по-илурски, когда Кулл остановился перед ним. — Голому и без оружия в горах делать нечего. Рано или поздно ты бы вернулся в Илурат. А это кто? — Он уставился на девушку, которую подтолкнули к нему. — Где ты в наших горах нашел такую красавицу? — Вождь подошел к Ровене и провел рукой по ее золотистым волосам.

— Не трогай ее, — прорычал атлант.

Горец усмехнулся:

— Это моя добыча, и я сделаю с ней все, что захочу. — Затем он посмотрел на Кулла, который тщетно старался освободить руки: — Я заставлю тебя пожалеть, что ты остался жив, — и приказал стоявшему рядом с атлантом горцу: — Обыщи его.

Тот вывернул карманы кожаных штанов Кулла, но там было пусто.

— Где мой талисман? — спросил вождь.

Кулл молча пожал плечами.

— Я приказал обшарить всю пещеру после твоего бегства. Где он?

— Не знаю. Мне было не до твоего талисмана. Я думал о том, как бы сбежать.

Горец зло и недоверчиво взглянул на него:

— Ты умрешь страшной смертью, но если не хочешь увидеть, как мучается твоя подружка, отвечай: где волшебный Глаз?

— Говорю тебе, я не знаю. А девушку не трогай. Это кинна Ровена. Ты можешь получить за нее большой выкуп. — Он посмотрел на Ровену, стараясь дать ей понять, чтобы она не возражала и во всем положилась на него.

Вождь засмеялся:

— Где же ты раздобыл кинну Ровену? У мага Ниттон-Тана? Я видел, как она ехала к нему, но не напал. С ней был слишком большой отряд.

— Меня послали к ней с известием, что она может не выходить замуж за колдуна, если не хочет этого. Но Ниттон-Тан отказался ее отпустить, и нам пришлось бежать.

Горец повернулся к девушке и недоверчиво оглядел ее с головы до ног. Лицо красивое, хотя и с синяком на скуле, одета в лохмотья, ноги босые и грязные, волосы спутаны, но голова гордо вскинута, а глаза так и сверкают.