– Заходи, есть разговор.

Бандит не двигался. Он сообразил, что звать охрану глупо. Если в его кабинете сидит незнакомец, значит, либо охрана перебита, либо перекуплена. На мгновение его посетила мысль, что в кабинете чекист. Но тут же вспомнил парня. Перед ним сидел компаньон Вихрова, Олег Коленев. Бандит видел его один раз в аэропорту, но память на лица он имел отменную.

– Это не я. – Сказал Турок и побледнел.

– Присаживайся, есть разговор. – Повторил незваный гость и указал хозяину на кресло для посетителей. Турок не двигался, ноги приросли к полу. Внезапно он почувствовал, как его взяли за локти и внесли в кабинет, и сам не понял, как очутился в кресле. Но локти его не освободились. Наоборот, их кто-то туго прикручивал изолентой к подлокотникам. Ноги его так же туго прикрутили к ножкам кресла. Теперь он мог шевелить одной головой.

Голенев взял автомат в руки:

– Если ты расскажешь честно, как убил Диму и его жену, я тебя пристрелю, и ты не почувствуешь боли. Если будешь крутить, сгоришь живьем.

Турок сначала ощутил запах бензина и только потом, скосив глаз, увидел Хорькова. Степан спокойно поливал ковер из канистры.

– Жду? – Напомнил Олег.

– Я их не убивал. Это Крот и Саня.

– Где они?

– Охраняли дом.

– Приметы?

– У Крота перстень с буквой «К», У Сани нет пальца на правой руке. – Больше говорить Турок не мог. Его вытошнило. Все съеденное сациви оказалось на брюках.

Олег поморщился от вони, которая распространилась по кабинету, и переложил автомат в другую руку. Турок замычал, выплюнул изо рта остатки ужина и торопливо затараторил:

– Я им велел заставить твоего компаньона подписать договор. Вихров отказался, и они проявили самодеятельность…. Мне их самому жалко. Я тебе дам денег.

– Сколько?

– Пять миллионов.

– Мало.

– Семь.

– Тоже мало.

– Больше в доме нет.

– Где?

– В сейфе. Ключ в столе.

Олег открыл ящик письменного стола и достал связку ключей:

– Какой из них?

– Самый длинный, а сейф под той картиной.

Голенев бросил ключи Хорькову. Степан поймал связку, поставил на пол канистру и пошел к картине. Сняв со стены пейзаж с морским видом, он открыл ключом сейф:

– Да, деньги есть.

Голенев выстрелил Турку в голову. Тот дернулся и затих.

В бандитском сейфе, кроме денег, хранилось несколько дорогих женских безделушек с крупными камнями и золотые наручные часы. Олег часы узнал. Это были его трофейные «Картье». Турок или ограбил скупщика, или откупил часы у него. Голенев усмехнулся и спрятал «К;артье» в карман. Пачки сторублевых банкнот занимали почти весь сейф. В карманах их не унесешь. Хорьков сорвал с окна занавеску, и они вдвоем быстро уложили в нее содержимое сейфа. Узел получился внушительный. Степан взвалил его на плечи, и они двинулись из кабинета. На пороге Олег обернулся и выстрелил в ковер. Пропитанная бензином шерсть вспыхнула. Кресло с мертвым бандитом оказалось в эпицентре пламени. Через минуту взорвалась канистра с остатками бензина. Когда они спустились вниз, полыхал уже весь кабинет. На лестнице лежали погибшие в перестрелке охранники. На руке одного поблескивал золотой перстень. Олег наклонился и разглядел букву «К». Рядом лежал беспалый. Он еще шевелился. Хорьков добил его выстрелом в затылок и выбросил пистолет. Голенев покривился, но ничего не сказал. Перед тем как покинуть горящий дом, он заглянул на кухню. Там сидел привязанный к стулу повар Отар. Голенев поднял его вместе со стулом, и вынес из дома. Хорьков мрачно дождался, пока Олег развяжет повара и поставит его на ноги.

– Надо и его было шлепнуть.

– Пусть кормит людей, у него хорошая профессия. – Возразил Олег и подтолкнул Отария в спину. Тот сделал два неуверенных шага и вдруг побежал. Бежал он так быстро, что угрюмый Степан не смог сдержать улыбки.

Когда они добрались до машины, дом Турка напоминал горящий факел. Еще долго зарево отражалось в зеркале заднего обзора. Подъезжая к Лазоревску, они встретили две пожарные машины. Они неслись навстречу, мигая спецсигналами и завывая сиреной.

– Пусть теперь тушат. – Усмехнулся Степан.

– Конечно, пусть. Заодно установят причину пожара. Скорее всего, замыкание в проводке….

– Ты о чем? – Не понял Хорьков.

– Так, вспомнил слова участкового Миткова. Он про пожар в доме Димы так и сказал: «может, замкнуло, а может, еще что».

– На этот раз точно «еще что». – Ответил Степан и завернул во двор своего дома.

Через два дня из Риги пришли контейнеры, и Голенев получил автоматы для газированной воды. Занимаясь их установкой, ему пришлось по несколько раз в день встречаться с различными чиновниками. Все вопросы решались мгновенно. Сначала он не обратил внимания на столь радушное отношение к своему проекту. Но когда начальник милиции Чуприянов, с которым предприниматель пожелал подписать договор об охране своей техники, пригласил его в кабинет и выставил на стол бутылку коньяка с лимоном, поразился подобному радушию. Договор был тут же подписан, и даже малейшего намека на взятку не последовало.

– Чудеса какие-то. – Поделился Олег своими наблюдениями с Хорьковым.

Степан вовсе не удивился:

– Ты не понял, капитан? Ты теперь авторитет. Занял турецкое место. Скоро тебе все дельцы деньги потащат. А чиновники затаятся, подождут, пока заматереешь, и сам догадаешься.

– О чем?

– О том… Они тоже кушать хотят.

– Да ладно тебе. – Отмахнулся Голенев. Но оказался не прав. В новый офис, который Олег арендовал в центре города, явился Виктор Ломакин. Присев за стол и поговорив о пустяках, он, помявшись, извлек из кейса конверт и неловко сунул на стол.

– Что это? – Не понял Олег.

– Твоя доля с моей прибыли. Раньше Турку давал. Нужна же крыша…

Олег матом никогда не ругался. Но тут зло напомнил Виктору о его матери:

– Если еще раз сунешься с этой дрянью, прибью.

– Я же хотел, как лучше. В городе не один бандит. Турок всех в кулаке держал. Его нет, они быстро голову поднимут. Лучше одному платить, чем всей этой сволочи.

Голенев не ответил. Он думал. Ломакин ждал. Наконец Олег взял конверт, высыпал из него деньги и пересчитал. Ломакин принес тысячу:

– Витя, знаешь, сколько бывших афганцев в Лазоревске?

– Нет, но могу узнать.

– Сделай одолжение.

– Зачем тебе это?

– А сколько в городе кооператоров?

– Человек сорок или пятьдесят. Точно не скажу.

– Если все скинутся по двести рублей, сколько получится?

Ломакин считал быстро:

– Если пятьдесят на двести – десять тысяч.

– Давай наймем десять безработных мужиков-афганцев и дадим им по тысяче в месяц зарплату. Это же очень хорошая зарплата?

– Министр меньше получает. – Согласился Виктор.

– Они составят подвижной отряд с круглосуточным дежурством. Если наедут на какого кооператора, тот обращается в отряд. Афганцы проводят со злоумышленником разъяснительную работу – и вопрос снят.

– Неплохая мысль. – Улыбнулся Ломакин. Голенев вернул ему восемьсот рублей, оставив двести в конверте:

– Будем считать, что ты уже месячный взнос сдал. Иди, ищи афганцев.

– Надо с военкомата начать. У них все ветераны на учете.

– Это теперь твоя головная боль. – Голенев встал и проводил Виктора до двери. В приемной ждал следующий кооператор. Он тоже пришел с конвертом…

Вано Жвания в отличие от Турка ел мало. Он делал по утрам зарядку и придирчиво следил за своей фигурой. Да и с потенцией у рослого, атлетически сложенного бандита проблем не возникало.

Каждое утро Жвания начинал с весов. Он весил восемьдесят четыре килограмма, и если весы показывали хоть на сто граммов больше, весь день ходил мрачным. Вчера Вано отсидел на свадьбе сына секретаря райкома, съел и выпил больше обычного, и сегодня весы его огорчили. Жвания прибавил за сутки полкило. Причин столь неумеренного поведения гостя было несколько. В доме Кабурия, секретаря Очемчирского райкома партии, он чувствовал себя сковано. За столом сидели тузы из самого Тбилиси. Но и от Кабурия бандит сильно зависел. Вано жил в Очемчирском районе. А дом Жвания являлся крепостью для хозяина вовсе не в переносном, а самом прямом смысле. Он стоял на утесе, над самым морем, и попасть к нему можно было лишь по узкой бетонке, пробитой в скале. Двухэтажный особняк, смахивающий на средневековый замок, окружала стена из толщенного камня, одно из окон которой выходило прямо на дорогу. Жвания отменно стрелял, и мог с одного выстрела уложить любого незваного визитера, оказавшегося на бетонке. Но больше всего гордился бандит потайным лазом. Он мог спуститься по нему в грот, где стояла его великолепная моторная лодка с японским двигателем. Ни один пограничный катер догнать ее бы не сумел. Такой дом быстро не возведешь, и Вано старался угодить хозяину района при первой возможности. Помимо всего прочего, Жвания очень дорожил дружбой секретаря райкома, служившей ему некой гарантией от всевозможных бед. Он уже отсидел в тюрьме и больше туда не рвался. Магаданский климат южанин переносил плохо. Поэтому на свадьбе сына Кабурии, Алика, он пил столько, сколько требовал тамада, и ел столько, сколько угощала хозяйка. А жена секретаря райкома Ирма угощать любила.