– Отвези меня в Лазоревскую больницу. – Морщась от боли, попросил он шофера. Заплатил по-царски, чем растрогал пожилого водителя. Тот не только подкатил грузовик к дверям приемного покоя, но и помог пассажиру войти в подъезд. Рабочий день еще не начался, и его принял дежурный хирург.

– Надо делать рентген. На вид сильное растяжение, но возможен и перелом. Кстати, повторите вашу фамилию? Что-то мне она знакома.

– Коленев Олег.

– Это вы автопоилки расставляете?

– Я.

– Трофимов Семен Андреевич, хирург-травматолог. Рад встрече.

– А я не очень. Это надолго?

– Вы о растяжении?

– Да, конечно.

– Поганая штука. Недели две обещаю смело, а там потихоньку забудете. Но если перелом, здесь похуже. Это минимум месяц.

– Тоска…

– Где вас так?

– Оступился…

– Бывает. Я вам хочу дать один совет. Можно?

– Валяйте.

– У нас город южный. Жара – и тут ваши автоматы с газировкой.

– Чем плохо?

– Хорошо, если бы не одна мелочь. Стеклянные стаканы хоть и моются водой, но зараза остается. Эпидемии и все такое.

– Они во всем мире стоят.

– Стоят. Но там стаканы давно из пластика. Один раз выпил и выбросил. Вот бы и вам так. Их же можно в той же Турции закупить…Она у нас рядом.

Голенев задумался:

– Закупить все можно. Я бы завод лучше купил. Пусть здесь стаканы выпускают. Опять же рабочие места. Летом туристы, а зимой полгорода от безделья дохнет.

– Это было бы прекрасно. Я вам желаю успехов.

– Помозгуем. Спасибо за совет, а пока поставьте меня поскорее на ноги.

Перелома у Олега не нашли. Ногу ему забинтовали, прописали ванночки и рекомендовали пока ходить с палкой.

Добравшись до своего офиса, молодой предприниматель о растяжении скоро забыл. Утром явился Ломакин с афганцами. Летучий отряд по охране кооператоров через час был создан. Договор с новым предприятием выразили желание заключить сорок шесть бизнесменов. Первое собрание кооператоров и их защитников наметили провести в конце недели. Не успел Виктор увезти свой летучий отряд, прикатил Хорьков.

Степан доложил, что газированной воды не хватает. Не успел исчезнуть Хорьков, приема уже дожидался капитан торгового судна Валерий Градов. Он предложил установить питейные автоматы на всех прогулочных теплоходах… Директора санаториев прибыли целой компанией. Они озадачили бизнесмена желанием иметь по автомату на каждом этаже здравниц.

К пяти вечера Олег понял, что работать больше не может. Палочку ему принесли, он запер офис и поймал частника. За целый день он не съел и крошки хлеба и сейчас чувствовал зверский голод. Поужинать он решил с Ирой. И хоть они не договаривались о следующей встрече, Олег был уверен, что девушка его ждет.

– Ира Светлова сегодня съехала. – Ответила администраторша пансионата.

– Не может быть! Вы не путаете?

Дама раскрыла журнал и надела очки:

– Не путаю. Она вызвала машину на четырнадцать десять и поехала в аэропорт. Там в это время как раз начинается регистрация на московский рейс. А вы не Коленев?

– Да.

– У вас есть документ?

Олег протянул паспорт. Дама взглянула на фотографию и вернула паспорт вместе с конвертом. Олег тут же его распечатал.

«Любимый убийца, я провела с тобой прекрасные часы. Спасибо за все. Не обижайся, но мы с тобой из разных галактик. Мой Митя хоть и вовсе тебя не стоит, но мы с ним из одного теста. Прощай, мой блуждающий рыцарь. Нашу встречу я никогда не забуду. Ира».

Весна переходила в лето. Днем асфальт на улицах Лазоревска плавился и становился мягким, как резина. В центре города прохожие встречались редко. Отдыхающие жарились на пляжах или охлаждали свои тела в морской пучине, а местные в ожидании отпуска томились в конторах, магазинах и кафе. Бизнес Голенева ежедневно наращивал обороты. Из его автопоилок утоляли жажду не только на улицах города, но и во всех крупных санаториях, курортных комплексах, а также прогулочных пароходах и пляжах.

Обслуживало эту индустрию около пятидесяти человек. Только в офисе на Олега работало полтора десятка служащих. Две инкассаторские машины, собирая выручку, сновали целый день по Лазоревску и его окрестностям. Емкости для монет наполнялись так быстро, что инкассаторы не успевали их опустошать. Воду в десятилитровых бутылках развозил грузовик, снабженный холодильной установкой. Олег запустил не только цех по производству газированной воды, но и небольшой заводик для изготовления искусственного льда.

Кроме бизнеса у него появилось множество общественных нагрузок. Голенев вошел в попечительский совет Лазоревского детского дома, финансировал строительство нового корпуса для ребят, где намечались просторная столовая, спортзал и библиотека. Кооператоры создали свой профессиональный союз и сделали Голенева председателем. Он также организовал комитет бывших афганцев. Всех трудоспособных пристроил на работу, а семьям погибших выплачивал собственную пенсию. Местные газеты каждую неделю писали о нем как о представителе эпохи «перестройки» и печатали его портреты. Что самого Олега вовсе не радовало. Да и весь стиль жизни, который он сам себе создал, тоже. Спать ему удавалось не больше пяти часов в сутки. О свободном дне нечего было и думать. Люди пили газированную воду и по выходным. Единственной радостью стало для Олега море. На пляж он прибегал на рассвете, полчаса плавал, после чего начинал свой рабочий круговорот. По пятницам Голенев вызывал к себе в кабинет бухгалтера Фаню, и они до ночи подводили финансовый итог очередной недели. К огорчению Олега, его личный доход, несмотря на расширение проекта, рос очень слабо. Он не скупился на зарплату работникам, материально поддерживал несколько организаций, не экономил на сырье и честно платил налоги. Прикидывая возможности кооператива, он надеялся собрать нужную сумму к осени.

Со своим другом детства Олег беседовал по телефону часто, но выбраться в Глухов позволить себе не мог. Пока дело требовало его присутствия постоянно. В середине июня Постников прислал телеграмму, что сам летит с женой к нему в Лазоревск. Встречать супругов он решил на белой «Волге». Кооператив Олега приобрел три легковые машины, которые обслуживали водители. Но в Адлер Олег рулил сам. Постников летел из Москвы, и рейс задерживали. Голенев выяснил, что причина задержки – сильный туман в аэропорту вылета. Он прошелся по площади перед аэровокзалом. Здесь тоже стояли его автоматы, и возле них образовывались очереди. Олег встал в одну из них. Он впервые пил свою воду на улице, и это обстоятельство его почему-то развеселило. Наконец объявили о приземлении лайнера.

Тихон вовсе не изменился. Он шел быстрой, чуть припрыгивающей походкой с двумя чемоданами в руках. Татьяну же Олег едва признал. Из очкастой девочки-студентки она превратилась в даму. Друзья крепко обнялись. Олег подхватил чемоданы и повел чету к машине.

– Ну, у вас, так сказать, и жара! – Воскликнул Тихон, усаживаясь на переднее сидение.

– Это юг. Тут и должно быть жарко, – тоном учительницы начальной школы возразила Татьяна. Она долго и обстоятельно устраивалась сзади, наконец, уселась и закрыла окно.

– Задохнешься. – Предупредил Олег.

– Ничего, зато Тихона не просквозит. У него от любого ветерка простуда.

– Ну зачем ты, Таня. На юге я сквозняков не боюсь.

– Я лучше знаю, чего ты боишься. – Безапелляционно заявила она.

Голенев с некоторым удивлением посмотрел на друга детства и тронул с места.

– Куда мы едем? – Спросил Тихон, не обратив на заявление жены ни малейшего внимания.

– В пансионат «Дружба». Я там живу и для вас забронировал хороший номер.

– У тебя нет собственной квартиры? – Удивилась Татьяна.

– Зачем? Я тут до осени. – Олег занимал тот же номер, в котором останавливалась Ира, но объяснять подробности своей личной жизни он другу детства не собирался, а тем более его жене.

Оставив Постниковых в номере чистить перышки, он пообещал заехать за ними обеду и помчался в офис. Там его уже ждал чех Иржи Новатный со своим предложением. На переговоры с иностранцем опаздывать неприлично, и Олег сильно превысил скорость. Быть оштрафованным он не боялся. Все инспектора ГАИ бесплатно пили его воду, и никогда не останавливали. Но бестолковые отдыхающие ходили в жару, как сонные мухи, и ездить приходилось осторожно. Он уже свернул к офису, когда внезапно дорогу преградил зеленый УАЗик. На таких ездили пограничники, но эта машина к военным отношения не имела. Перед тем как резко затормозить, он успел заметить, что номера сухумские. Из УАЗика выскочили двое и направились к нему. Олег увидел в руках одного пистолет. На раздумья времени не оставалось, оружия Голенева не имел. Немецкий автомат, что он купил у Карлика, вместе с пистолетом Степана остались в горящем доме Турка. Он надавил на стартер и поехал прямо на них. Первый успел выстрелить. Пуля пробила ветровое стекло, рядом с головой водителя. Второй тоже выхватил пистолет, но было поздно. Олег вмял обоих в двери стоящего поперек дороги внедорожника. В нем сидел водитель. Не заботясь об останках своих пассажиров, он развернул машину и поехал прочь. «Волгу» Олега протащило немного за ним и ударило о бортик тротуара. УАЗ скрылся. Вокруг начала собираться толпа. Олег посматривал на раздавленных бандитов и на свои часы. Бывшего афганца гораздо больше волновала задержка встречи с партнером, чем жертвы его наезда. За свою еще довольно короткую жизнь он столько раз убивал, что перестал воспринимать ужас смерти. Словно эта часть его души отмерла, как хвост у наших далеких предков. Его трогала только смерть друга, а смерть врага – нисколько. Бандиты шли на него с оружием, и он посчитал их врагами.