Интересно, что Гоббс вменяет в обязанность государства заботу о нетрудоспособных членах общества. Эта «государственная благотворительность» должна, по его мнению, оказать материальную поддержку беспомощным людям и гарантировать их от случайностей и неопределенностей частной благотворительности. Что касается здоровых и физически сильных людей, то они обязаны трудиться, и если они отлынивают от работы, то государство должно их «заставить работать» (3, II, 357). Для того же, чтобы такие люди не могли отговариваться отсутствием работы, «необходимо поощрять всякого рода промыслы, как судоходство, земледелие, рыболовство, и все отрасли промышленности, предъявляющие спрос на рабочие руки» (там же). Если же масса трудоспособных, но не обеспеченных работой людей продолжает расти, то они должны быть переселены в еще недостаточно заселенные страны. При этом переселенцы не должны истреблять коренное население, «а лишь заставить их потесниться» (там же). Когда же весь мир окажется перенаселенным, тогда останется как самое последнее средство — война.
Потомство, или дети государства, — это колонии. Их основывают группы людей, посланные государством под предводительством начальника или губернатора, чтобы заселить чужую страну. Когда колония устроилась, то поселенцы или образуют самостоятельное государство, или же остаются провинциями и частями того государства, из которого они вышли и которое называется метрополией. Статут колоний и их отношения с метрополией определяются, по Гоббсу, всецело «той грамотой, которой суверен уполномочил первых переселенцев» (3, II, 272).
К сказанному следует добавить, что «Левиафан» содержит ряд замечательных догадок и предвосхищений, которые были развиты впоследствии классиками английской буржуазной политической экономии: В. Петти, А. Смитом, Д. Рикардо. Речь идет в первую очередь о тех высказываниях Гоббса, в которых намечалась теория трудовой стоимости, разработанная указанными выше экономистами и утверждавшая, что стоимость товаров и богатство создаются только производительным трудом.
На отдельные мысли Гоббса обратил внимание и К. Маркс. Мы уже цитировали то место из «Теорий прибавочной стоимости», где фигурировала мысль Гоббса о труде как источнике всякого богатства. Внимание Маркса привлекли и следующие слова автора «Левиафана»: «Стоимость, или ценность, человека подобно всем другим вещам есть его цена, т. е. она составляет столько, сколько можно дать за пользование его силой, и поэтому является вещью не абсолютной, а зависящей от нужды в нем и оценки другого» (3, II, 118). В этих словах Маркс справедливо усмотрел гениальную догадку о том, что рабочий продает не непосредственно свой труд (как считали представители буржуазной классической политэкономии), а свою рабочую силу[30].
Определенный интерес для выяснения экономических воззрений Гоббса представляет трактат «О гражданине». Правда, многие положения этого произведения были впоследствии воспроизведены в более развернутом виде в «Левиафане». Однако анализ названного трактата позволяет уточнить мысли Гоббса, посвященные проблемам экономической политики, а также лучше понять содержание и смысл его социально-экономической программы.
Характеризуя «высший закон» государства — заботиться о благе народа, Гоббс подчеркивал, что его выполнение требует от верховной власти не только охранять мир и безопасность граждан, но и содействовать их обогащению. Последнее же достигается с помощью законов, поощряющих развитие искусств и ремесел, приносящих выгоду и предписывающих вместе с тем бережливость (см. 3, I, 379). Частное богатство не должно быть поэтому чрезмерным, «ибо деньгам повинуются все» (там же, 378), и они могут использоваться во вред общему благу. Что же касается тех «законных» средств, которые ведут к обогащению, то их три, а именно: «доход с земли и воды, труд и бережливость...» (там же, стр. 380). Использование этих средств предполагает, по мнению Гоббса, всемерное развитие земледелия и рыболовства, поощрение мореплавания, а также механики и математики. Одновременно должны быть приняты законы, запрещающие безделье и осуждающие расточительство. Следует запретить, в частности, неумеренное потребление пищи и одежды «и вообще всего, что уничтожается при потреблении» (там же).
В столь же категорической форме, как и в «Левиафане», Гоббс подчеркивает в трактате «О гражданине» приоритет государства по отношению к институту частной собственности. Собственность возникает вместе с установлением государственной власти и может существовать только под ее эгидой (см. 3, I, 351). И хотя труд является одним из источников богатств, обладание плодами труда обеспечивается одной лишь властью государства.
Какую же оценку заслуживает социально-экономическая программа автора «Левиафана» и «О гражданине»?
Думается, что двух мнений на этот счет быть не может. Экономическая политика, которую Гоббс предлагал взять на вооружение, как и весь комплекс социально-экономических мероприятий, рекомендованный им государственной власти, как нельзя лучше соответствовал интересам английской буржуазии и нового дворянства, т. е. тех классов, которые и воспользовались в первую очередь плодами буржуазной революции XVII в. И действительно, в области внутренней политики программа Гоббса предусматривала именно те цели, которых добивались классы-союзники: развитие и поощрение промышленности, сельского хозяйства и торговли, а главное — обогащение с помощью «справедливых» законов, издаваемых государством, стоящим на страже «общего блага». Предлагаемые им мероприятия вполне соответствовали интересам буржуазии эпохи первоначального накопления капитала: с одной стороны, осуждение расточительства и призывы к бережливости, а с другой — законы, направленные против «бездельников», позволяющие господствующим классам использовать государственную власть для того, чтобы принуждать к труду народные массы, подвергшиеся пауперизации. В области внешней политики социально-экономическая программа Гоббса была рассчитана на усиление колониальной экспансии Англии: ведь колонии — это «потомство государства», и поэтому государству рекомендовалось всячески заботиться о преумножении своего потомства. Экспансионистским целям соответствовала и такая рекомендация, как использование войны для получения недостающих товаров в том случае, если они не могут быть приобретены посредством внешней торговли (см. 3, II, 265).
Соответствие социально-экономической программы Гоббса интересам английской буржуазии и обуржуазившегося дворянства не было, однако, и не могло быть абсолютным. И дело вовсе не в роялистских симпатиях философа и не в его личных связях с аристократическими кругами. В конце концов даже феодальное дворянство не стремилось к утверждению в стране абсолютной королевской власти. Иначе не был бы возможен тот классовый компромисс 1688 года, который, по выражению Маркса, поставил у власти в Англии «наживал из землевладельцев и капиталистов» (1, XXIII, 735). Речь идет о другом. Абсолютная власть государства в том виде, в котором она представлялась и пропагандировалась Гоббсом, та власть, «которая ограничена только силой государства и ничем иным» (3, I, 353), которая «так обширна, как только это можно себе представить» (3, II, 230), такая власть в действительности вообще не могла быть реализована ни в Англии, ни в какой-либо другой стране. Ведь реализация такой «модели» государства означала бы превращение последнего в тот определяющий элемент общественной жизни, которым государственная власть не может быть по своей природе, являясь политической надстройкой общества, детерминируемой экономическим базисом. И хотя надстройка обладает активностью, хотя государство может в определенных условиях приобретать известную самостоятельность по отношению к борющимся классам (см, 1, XXI, 172), оно «не составляет самостоятельной области и не развивается самостоятельно, а и в существовании своем и в своем развитии зависит, в конечном счете, от экономических условий жизни общества...» (там же, 310).
