Самандар засмеялся.

– Приятно разговаривать с теми, кто тебя понимает больше, чем ты сам. Больше всего в жизни мне не хватало драйва.

– Если мы влезем в эту авантюру – драйва будет больше чем достаточно, – проворчал Василий Никифорович, подавая другу руку.

Домой он добрался в начале первого.

Ульяна вышла в прихожую, услышав проворачивающийся в замке ключ, одетая в брючный костюм.

– Наконец-то! Я уже хотела звонить.

– Ты почему не ложишься? – насторожился он. – Что-нибудь с детьми?

– Спят, всё в порядке. Но у меня проблема.

Он повесил куртку на вешалку, прошёл в гостиную, сел на диван.

– Рассказывай.

Ульяна присела на краешек стула, хрустнула пальцами, явно волнуясь.

– На нас наехали!

Василий Никифорович нахмурился, хлопнул ладонью по дивану.

– Садись, успокойся, кто наехал, по какому поводу.

– Я не думала, что до этого дойдёт. – Ульяна осталась сидеть на стуле. – Началось это полторы недели назад. Пришла полиция: мы вас будем охранять. Ребята новые, я их не знаю, документы показали. Я им – у нас своя охрана, а майор, вежливый такой, интеллигентного вида, Зыбин фамилия, с улыбочкой говорит: «Жизнь меняется быстро, сударыня, сегодня у вас есть охрана, завтра нет».

– Философ.

– Вроде того. Дал неделю на размышления. А сегодня вечером они снова заявились в офис, майор и два лейтенанта с блеском наживы в глазах. Цена вопроса – двадцать тысяч евро в месяц.

Василий Никифорович помолчал, невольно подумав, что жизнь сама подталкивает его к возрождению «чистилища».

Ульяна уже десять лет была гендиректором частной пекарни «Хлебодар», офис которой, да и цех по производству располагались на улице Дмитровской. До сих пор никаких инцидентов с местными органами власти и правопорядка у «Хлебодара» не было, продукция пекарни пользовалась спросом, фирма аккуратно платила налоги и держала достаточно демократичные цены. Однако что-то изменилось за это время, Вахид не зря говорил о накоплении Зла, и кое-где начали складываться условия «прорыва опухоли», когда накопленное Зло превышало допустимые пределы.

– Я всё понял, мы с Вахидом займёмся твоим наездом. Дашь мне все сведения.

– Они ушли… – Ульяна передёрнула плечами. – А через полтора часа кто-то зверски избил моего водителя.

Василий Никифорович потемнел, сжал губы, привлёк жену к себе.

– Успокойся, эта проблема разрешима. Я был у Вахида… мы решили восстановить «Стопкрим».

Жена резко высвободилась, глаза её стали тревожными.

– Вася… ты… серьёзно?!

Он кивнул.

– У меня был Артур… сделал предложение… не от себя лично, а от самого президента. Мы с Вахидом начинаем сход. Разберёмся и с твоим случаем. Зыбин, говоришь, фамилия майора?

– Зыбин, Сергей Шалвович, я запомнила.

– Грузин, что ли?

– Не знаю. Говорит чисто, белобрысый.

– Подразделение запомнила?

– Нет, только аббревиатуру САО[5].

– Достаточно, найдём обязательно, пошли спать, поздно уже.

– Ты меня… пугаешь.

– Чем же? – удивился Василий Никифорович.

– «Стопкримом».

– Надоело жить как трава, надо сражаться за лучшую жизнь, а не ждать милостей от власти, иначе Россия скоро станет исламским халифатом либо китайским рынком сбыта, не говоря уже о сырьевом придатке Штатов.

– Нам уже давно не тридцать.

– Жизнь продолжается и за рубежом шестидесяти. Ты со мной?

– Куда ж я денусь? – зарылась лицом ему в грудь улыбнувшаяся Ульяна. – Вахид поддержал твою идею?

– Не мою – Артура.

– Дурачок.

– Кто – я или Вахид?

– Вахид.

– Ты же его любила.

– Я и сейчас его люблю, но… иначе. Ты родной и доступный, он… – Ульяна помолчала, улыбнулась, – исследователь до мозга костей! Иногда увлекается так, что забывает обо всём на свете.

– Поэтому женщины и покидают его, несмотря на все его мужские достоинства.

Василий Никифорович притянул жену к себе, начал раздевать… а потом они уже не разговаривали.

Докладывать Пацюку о встрече с «братом» Матвей не стал. Сказал только, что всё уладил и претензий к нему со стороны УФМС нет.

Рабочий день начался спокойно и так же спокойно закончился, выезжать по вызову никуда не пришлось.

Уже к концу дня, когда Матвей, изнывая от нетерпения, решил позвонить Стасу, тот сам напомнил о себе:

– Подъезжай к нам к восьми, знаешь, куда.

«К нам» означало – в Генпрокуратуру, но Матвею очень не хотелось мучиться с парковкой.

– Там некуда поставить машину…

– Твоего «китайца» пропустят на территорию прокуратуры.

Матвей хотел спросить, откуда братец знает, что он ездит на китайском спорткаре, но передумал.

Машину действительно пропустили, как только он подъехал к решетчатым воротам особняка на Дмитровке, не пришлось даже предъявлять документы.

Поставив свой «растопырчатый» красивый «Chery14» во дворе здания, рядом с чёрными джипами и «Мерседесами» сотрудников прокуратуры, Матвей взбежал по ступенькам центрального входа и отступил в сторону, пропуская выходящих. Первым шёл мужчина в синем мундире прокурора, за ним – лицо обдало жаром! – давешняя знакомая по имени Дива, одетая в тот же самый строгий костюм – белая блузка, синий китель с погонами подполковника, синяя юбка чуть выше колен, туфли на высоком каблуке.

Глаза их встретились.

– Похоже, это становится нормой, – внезапно заговорила женщина, держа в руке синюю папку и сумочку. – Вы меня специально выцеливаете?

– Простите, – опомнился Матвей, мучаясь от наступившего косноязычия. – Нет… не выцеливаю… хотя желание такое есть.

– Вы недавно здесь работаете?

– Не работаю вовсе, по вызову генерального.

В глазах Дивы зажёгся огонёк интереса.

– У меня такое впечатление, будто я вас знаю.

– Котов, Матвей, – расправил он плечи. – Экологическая полиция.

– Котов… я знаю двух Котовых. Меня зовут…

– Дива Матвеевна Соболева, – закончил он. – Работаете в прокуратуре с февраля этого года, переведены из Юракадемии.

Брови девушки сдвинулись.

– Откуда у вас эта информация? Утечка из отдела кадров?

– Вас знает Стас Котов, он здесь работает.

– Ах да, помощник Меринова, – с какой-то странной интонацией проговорила Дива, – тогда понятно.

– Дива Матвеевна, – окликнул её остановившийся у калитки выхода мужчина в синем.

– Иду. – Девушка начала спускаться по ступенькам. – Будет время – заходите, я сижу в двести десятом кабинете. Похоже, у нас есть общие знакомые.

– Телефон, – догадался попросить Матвей.

Она остановилась, покопалась в сумочке, достала визитку и протянула ему.

– Всего хорошего.

Ушла, стуча каблучками, грациозно покачивая бёдрами.

Матвей проводил её глазами и, счастливый, помчался по ступенькам лестницы на второй этаж.

Стас ждал его в своём кабинете напротив кабинета генпрокурора и рассматривал что-то в экране компьютера. Заметив выражение лица капитана, он поднял бровь и полюбопытствовал:

– Что это ты такой радостный? Повысили в звании или выиграл в лотерею?

Матвей поспешно стёр с лица улыбку, отвёл глаза.

– Получил приглашение.

– Неужели от президента? – съязвил Стас.

– Берите выше.

– Выше только маршал Купола и анарх Союза Неизвестных.

– Есть личности и выше анарха.

– Господь Бог?

– У каждого свой бог.

Стас ощупал лицо гостя мрачноватыми глазами, усмехнулся, но продолжать в том же духе не стал.

– Сейчас мы зайдём к шефу, а потом я отвезу тебя на базу и познакомлю с группой. Она ещё в процессе формирования, однако костяк – восемь бойцов – уже имеется. Теперь вопрос на засыпку: можешь взять на работе отпуск за свой счёт?

Вопрос «зачем?» вертелся на языке, но Матвей его не задал.

– Надолго?

– На четыре-пять дней, по сути – на рабочую неделю. Послезавтра мы всей группой летим в Крым, где найдена ещё одна пирамида… как считают открыватели. На самом деле это один из МИРов, созданный Гастроподами – разумными слизнями, где, возможно, хранился трон царицы вида Деросераса с Великой Вещью.