Хьюго плакал, Пери обхватила его руками:
— Ничего-ничего, не волнуйся, птенчик!
Визг ветра заглушил ее.
Да, Хищнику сейчас трудно следить за ней. Погода ему не подчиняется — в этом смысле они с Пери ровня. Даже если Пери рискнет жизнью, чтобы отдать Хьюго Хищнику, это в любом случае будет опасно. И ей, и Хищнику сейчас надо думать, как уберечься от гибели. Главное — держаться подальше от туч. Если залететь в тучу, невозможно будет держать крылья на одном уровне — того и гляди войдешь в штопор, а когда это поймешь, спасаться будет поздно — даже дернуться не успеешь.
Пери решила пожертвовать остатками сил и пробиться еще выше, хотя в такой темноте поди разбери, на двадцать метров взлетел или на все пятьдесят. Чем выше окажешься, тем дальше будут нисходящие течения и тем меньше риска, что тебя вожмет в землю. «Ты упадешь». Но перелететь грозу поверху невозможно. Так им не спастись. Грозовые тучи — самые высокие из всех облаков, они бывают даже выше двенадцати километров.
Пери оглянулась через плечо — и в ужасе обнаружила большой черный силуэт, подсвеченный лучами солнца, которые еще пробивались к поверхности моря сквозь прорехи в облаках; Хищника от нее отделяло расстояние примерно в километр. Боже мой, он не отстает от меня даже в бурю! Совсем с ума сошел?!
Пери мрачно рванулась вперед, собрав все силы. Обогнуть грозовой фронт уже не получится. Придется взглянуть в лицо своему главному страху. Главному страху любого летателя.
Гроза грохотала так, что уши закладывало.
Я лечу на грозу.
Вслепую.
Пери плохо следила за морем и небом — и поплатится за это. Если бы только можно было приземлиться, найти убежище для Хьюго, — тогда неважно, что будет с ней самой. Но снижаться было нельзя. Снизиться — значит упустить воздушное течение, упустить последнюю возможность для маневра. Ее будет носить туда-сюда, словно соломинку. В Панданусе Пери видела, как сильный ветер швыряет в воздухе птиц. Куда они прятались от него? Может быть, и никуда. Птицы часто погибали в бурю, и Пери потом находила их искалеченные тельца вдоль полосы прилива.
Ветер бушевал все сильнее. Это было страшнее, чем когда тебя накрывает большой волной. Да, летать сродни катанию на волнах — только таких волн в море не бывает: их с Хьюго то подбрасывало вверх на пятьдесят метров, то швыряло на сотню метров в сторону. Неудивительно, что их так болтало. Термики вдоль грозового фронта, которые взбивали эту темную пену, достигают пятидесяти узлов* /Один метеорологический узел равен 0,5 м/с или 1,8 км/ч (1 морская миля в час)/, а то и больше.
Раньше Хьюго заходился криком, буря срывала слезы с его лица, но теперь он притих от ужаса — а может быть, ему было трудно дышать на таком ветру.
Перед ними высилась туча размерами, наверное, с небоскреб. Или с гору. Поди разберись — в небе сравнивать не с чем. Молнии били все ближе. Гром рокотал так, что Пери обезумела от страха — гроза гудела громче любого прибоя, как будто обваливалась целая стена: «Воздух — это жидкость», — говорил Хаос, и эта жидкость рушилась с оглушительным грохотом. Все кругом трещало, пылало, разлеталось на куски.
Молнии били совсем рядом, небо раскалывалось, словно в космосе зияла трещина до самого солнца, Пери невольно зажмурилась — и все равно свет сквозь веки обжигал глаза, и когда ей удалось их открыть, все кругом почернело: молния ослепила ее. Потом зрение вернулось, но в полумраке плавали какие-то искры и пятна. «Сейчас ударит еще ближе — и нам конец!»
Молния шутила с глазами скверные шутки. Пери была уверена, что при последней вспышке что-то увидела. Два каких-то пятна. Больших и черных. С крыльями. Не может же быть, чтобы за ней гнались сразу два Хищника! Откуда? Они что, следили за ней от самой фермы Жанин?! Нет! Наверняка глаза ее обманывают. Это пятна после той ослепительной вспышки. Ну вот, теперь они повсюду. Целый рой черных фигур. Опять вспышка. Нет, никого.
Порыв ветра с силой ударил Пери в грудь, швырнул их через все небо, смял ей крылья, не давал дышать. Пери закрутило в воздухе, словно беспомощного мотылька. Она не понимала, куда летит, не знала, удастся ли ей отчаянными усилиями вытянуть их с Хьюго из адской круговерти — хотя бы на метр. Не исключено, что ветер просто закружил Пери — будто веточку по краю небесного водоворота.
Только что небо было темно-серое с прожилками желтого света — а теперь совсем почернело и освещалось только молниями, сверкавшими над просторами океана, где хлестал дождь. Пери еще не попала в ливень, но он надвигался — и она понимала, что дождь ее прикончит. Она не намазала крылья маслом для длинных перелетов над морем. Вода скатится с крыльев, но не вся — и перья намокнут и потянут ее вниз.
Дождь лил стеной, словно череда небесных водопадов. Ветер взметал струи все выше и выше, а потом низвергал в ревущую бездну. Пери не могла разобраться, на какой высоте летит. Ливень настиг ее, колючий, ледяной. Да это и были льдинки, градины, они молотили Пери и Хьюго, били, кусали. Пери подбросило еще выше, где воздух был холоднее, и они очутились в эпицентре града — под бомбежкой ледяных шаров с грецкий орех величиной, которые так и обрушились на них. Пери почувствовала, как над локтем растеклось горячее пятно. Кровь — это градина рассекла кожу.
Пери в панике обхватила Хьюго руками. Шапочку с него давно сдуло. Он совсем окоченел, того и гляди замерзнет насмерть!
Силы покидали ее. Сколько они уже бьются с грозой? Сопротивляться буре бессмысленно: иногда порывы ветра швыряли Пери то вверх, то в стороны и пока что поддерживали в воздухе. Но нельзя же рассчитывать, что буря не даст упасть. Некогда думать о том, чтобы держать крылья ровно: нужно сосредоточиться только на том, чтобы не сбрасывать высоту, а когда ветер позволит, продвигаться вперед. Исхлестанные градом крылья ныли, мышцы совсем разболелись от усталости.
Пери изо всех сил растирала Хьюго, старалась его согреть. Задрала футболку от своего костюма-изолята, натянула на голову Хьюго, чтобы он грелся от ее кожи. Становилось все холоднее.
Прогремел гром, раскатился вокруг. Гул накрыл их в темноте, отдался в костях. Пери показалось, что все ее тело, все внутренности превратились в желе от вибрации. Как только ей удается не потерять сознание?
Крылья у нее онемели, и Пери собралась с силами для последнего рывка. Резервы у нее были на исходе. Если сейчас не удастся выбраться из бури, им с Хьюго конец.
Ей вспомнилась плоская шуточка Хаоса: «Как называется летатель, который не знает прогноза погоды? Летатель, который не продумал план полета?» Словом, летатель, не сделавший чего-то из длинного списка всего того, что Хаос считал необходимым. Ответ всегда был один и тот же: «Покойничек. Ха-ха-ха».
Очередной порыв ветра бросил их в сторону и закрутил. Время остановилось. «Не двигайся. Ты упадешь». Пери не знала, долго ли вертела их буря на сей раз — ветер поднимал их все выше и выше.
А потом швырнул вниз.
Сил не осталось. Их высосал холод, выжег ветер. «Ты упадешь». Теперь как ни старайся — все напрасно. «Упадешь». Единственное, что держало их в воздухе — ее стремление спасти Хьюго. Долго ли? Целый ледниковый период. Значит, мало. Мало она старалась.
Что-то побежало по щеке. Вода — но не ледяной дождь.
Прости меня, Хьюго.
Пери не знала, шепнула она это или прокричала или просто подумала — они летели во мрак.
Грохочущая стена ночи воздвигается над головой, рвется вверх — мощнее скорого поезда.
Коснуться воронки вертящейся тьмы — верная смерть, а теперь она захватила их и взметнула вверх — беспомощных, легких, словно сухие листья.
Они летят все выше и выше, мчатся сквозь ветер и черноту, и Пери не в силах вдохнуть и ничего не слышит — и вот они пробили стену циклона в самом сердце бури.
Кислород кончается, температура падает.
По спирали в черноту. Глаза колет от звездного света.
Лед окутывает тело. Пери теряет сознание — а их все тащит вверх, быстрее, быстрее. Тьма застилает глаза — и мелькает отрешенная мысль: как странно. Я погибну, потому что упала вверх.
