– Я, Хелон, Ур-шемон, – командир звездолета “Тсалан”, находящегося на дружественной планете Элла, от имени всех шемонов Арбора, шемонов Тирана, Стора, Сертина, Арбора-Тиана и Синафа, от имени всех синзунов на Шести Планетах, от имени живых, мертвых, и тех, кто родится, торжественно награждаю синзуна с планеты Земля, который стоит перед нами, и даю ему за верность и мужество звание Синзуна-тхена и Ахен-ретон седьмой степени.

Ропот удивления пробежал по рядам. Ульна улыбалась.

– Иди вперед, – сказал мне Акейон.

Должно быть, я выглядел довольно комично: смуглый и черноволосый, в белом плаще, на голове – золотой обруч и шлем-усилитель с тонкими дрожащими усиками антенн. Я пошел вперед, еще не понимая как следует, что происходит. У помоста я остановился.

И тогда зазвучал хор – странный и прекрасный гимн заполнил весь зал. Эта была та самая песня, которую пела Ульна на заре, когда я ее увидел впервые, песня покорителей космоса. Дрожь пробежала по мне, дрожь восторга, близкого к благоговению. Я почувствовал, как с меня снимают белый плащ и надевают другой. Гимн отзвучал. Теперь на моих плечах был розовый плащ с золотой каймой.

– С этого мгновения, – продолжал Хелон, – ты, человек с планеты Земля, стал синзуном, как мы. Вот ключи от “Тсалана” и вот оружие, на которое ты отныне имеешь право, если только наши хозяева иссы позволят тебе его носить, – добавил он, обращаясь с улыбкой к Ассзе.

Хелон протянул мне два символических ключа – в действительности синзуны, как и иссы, давно уже не пользуются этими примитивными способами открывать двери – и короткую сверкающую трубку.

– Церемония окончена, – обратился ко мне Хелон. – Мы надеемся, что сонг Всеволод Клэр согласится разделить с нами трапезу.

– Сонг – это твой титул, – объяснил мне Акейон. – Это самый высокий титул после шемона, Ур-шемона и Витхиана. Он дает тебе право взять в жены любую девушку на Арборе, даже дочь Ур-шемона, – прибавил он, лукаво взглянув на Ульну, которая неожиданно залилась румянцем.

Вскоре после этой церемонии, когда синзуны как бы усыновили меня, я отправился вместе с ними на Рессан, где заседал Совет союза человеческих миров. Собственно говоря, в совет входило всего по одному представителю от каждой планеты, но, помимо этого, на Рессане существовали целые колонии различных человечеств союза, которые насчитывали от пяти до двадцати тысяч обитателей каждая. Основное население Рессана – примерно сто семьдесят миллионов – составляли иссы.

Пять тысяч ксиллов поддерживали постоянную связь между колониями на Рессане и их родными планетами. Однако с теми планетами, где еще свирепствовали войны, иссы общались лишь в крайних случаях, и человечества этих планет не входили в союз, подчиняясь неумолимому Закону исключения.

На Рессане находились самые совершенные лаборатории. В течение столетий слияние разных цивилизаций порождало необычайные успехи, области науки и искусства. Почти все мудрецы Эллы проходили на Рессане длительную стажировку.

Совет межпланетного союза собирался каждые пять эллийских месяцев. Председателем по уставу назначался представитель Эллы; теперь им был Аззлем. На сей раз заседание совпало с прибытием представителей двух человечеств с красной кровью и должно, было быть особенно торжественным, так как эти два новых человечества оказались неуязвимыми для смертоносных излучений мисликов. По совести говоря, как житель планеты, где все еще продолжались войны, я в принципе не имел права на нем присутствовать.

Отлет был назначен на раннее утро. Вот уже три дня, в той части Эллы, где я жил, начался сезон дождей, и наш реоб поднялся сквозь сплошную завесу ливня. Я должен был лететь с синзунами, а не в большом ксилле Суилика. В ксиллах мне уже приходилось летать, и к тому же я не без удовольствия думал о том, что теперь полечу вместе с Ульной.

Ты, конечно, уже понял, что я с первого взгляда проникся к ней живейшей симпатией. Судя по некоторым признакам, в частности по шуткам ее брата, она, видимо, отвечала мне взаимностью. К тому же, несмотря на дружбу с Суиликом, Эссиной и другими иссами, я все-таки чувствовал себя чужим среди этих зеленокожих существ. А с синзунами я был словно со своими земляками.

Звездолет начал набирать высоту все еще под проливным дождем, но через несколько секунд мы прорезали слой туч и устремились вертикально вверх. Я сидел в кабине управления вместе с Ульной, Акейоном и их двоюродным братом Реном, капитаном звездолета, или арном по-синзунски. В одном отношении техника синзунов все же уступает исской: хотя действие ускорения в звездолете значительно уменьшено, устранить его полностью, как в ксиллах, синзунам еще не удалось. Зато сохранилось ощущение колоссальной мощи, совершенно отсутствующее при взлете ксилла.

Путешествие протекало спокойно. Мы прошли вдалеке от Марса и взяли курс прямо на Рессан. Эта планета меньше Эллы и холоднее, потому что расположена гораздо дальше от Иалтара. Вскоре мы заметили ее на переднем экране: зеленоватый шар, выраставший на глазах.

Звездолет совершил посадку в северном полушарии, недалеко от Дворца миров. Он стоит на высоком плато, окаймленном снежными хребтами, дикими и обрывистыми. Внизу их склоны покрыты темной зеленью. Вся растительность Рессана зеленая, но не такая, как на Земле, а гораздо темнее, скорее зелено-синяя. Вокруг самого дворца иссы посеяли свою желтую траву, и сверху это ярко-желтое пятно представляло забавное зрелище – словно клумба золотых шаров где-то среди прерии.

Синзунов было мало для организации самостоятельной колонии – всего двести семь, поэтому нас поместили в Доме чужестранцев близ дворца, который в промежутках между сессиями обычно пустует. Первое заседание должно было состояться только через неделю, – разумеется, эллийскую неделю, из восьми дней, – таким образом, временно мы были здесь полными хозяевами.

Эти восемь дней, примерно таких же, как на Элле, то есть по двадцать семь земных часов каждый, оказались одними из лучших в моей жизни. К нам присоединились Эссина и Суилик. Вместе с ними, Ульной и Акейоном я совершал восхитительные прогулки по диким и прекрасным окрестностям. Надо было только возвращаться засветло, потому что если днем на Рессане температура вполне умеренная, то ночью мороз достигает –10°. Но мне после изнеживающего климата Эллы холод доставлял одно удовольствие! Синзуны тоже переносили его хорошо, зато иссы оказались ужасными мерзляками! Если они засиживались у нас до темноты, то потом, чтобы пройти по плато до своего ксилла, обязательно надевали скафандры.

Я нашел неподалеку снежный склон и с помощью механиков звездолета соорудил себе металлические лыжи. О, если бы ты видел ошеломленные лица иссов и синзунов, когда я мчался вниз по склону, вздымая снежную пыль! Впрочем, синзуны скоро последовали моему примеру, и я получил звание лыжного тренера планет Иалтара! Соблазнить иссов оказалось куда труднее. Ко дню заседания Эссина и Суилик едва-едва научились делать первые шаги.

Аззлем прибыл накануне вместе со всем персоналом иссов, который обеспечивал освещение и отопление дворца. На следующий день с рассвета начали прибывать ксиллы и реобы. К десяти часам утра все плато, насколько хватало глаз, было покрыто сверкающими чечевицами и металлическими стрекозами. Двери открылись, процессия делегатов направилась к дворцу.

Мы наблюдали за ней, взобравшись на ксилл Суилика. Впереди шествовал Аззлем, за ним – Хелон. Перед нами проходили представители всех миров, которых я уже видел на левой стороне Лестницы человечеств, но на сей раз во плоти и крови. Господи, какое это было зрелище! Здесь были создания с желтой, зеленой или синей кожей, большие и маленькие, прекрасные, уродливые и ужасающие, как гигант кайен с глазами омара, прибывший из галактики, расположенной еще дальше нашей, но в другом направлении. Некоторые необыкновенно походили на иссов, и Суилик лукаво подтолкнул меня, когда мимо прошествовал тот самый крен с планеты Мара, где производят тошнотворный напиток абен-торн и гостеприимно угощают им всех чужеземцев. В конце процессии шли существа, в которых не было почти ничего человеческого, кроме разума. Некоторые даже походили на гигантских насекомых. Я был буквально раздавлен этим парадом бесконечного разнообразия природы.