По регистрации ГПУ, голодом на Украине было охвачено 103 района. «Едва ли все эти цифры о количестве районов, — писал Косиор, — правильно отражают действительное положение дела»[326]. И в самом деле, в сводке ГПУ УССР от 12 марта сообщалось о 139 районах (738 населенных пунктах), где голодало 11 067 человек. А в записке по прямому проводу Киевского областного отдела ГПУ заместителю председателя ГПУ УССР К.М.Карлсону приводились данные о голодающих в 42 районах области, 829 селениях, в которых голодало более 200 тыс. человек, свыше 60 тыс. больных и опухших и около 13 тыс. умерших. Но ведь на Украине в то время была не одна (Киевская) область, а 6 и одна автономная республика (Молдавская), где также свирепствовал голод!
О том, что сведения о количестве голодающих, опухших и умерших от голода неполные и неточные, отмечал и начальник Киевского облотдела ГПУ: «Приведенные цифры значительно уменьшены, поскольку райаппа326 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 656.
раты ГПУ учета... не ведут, а настоящее количество умерших нередко неизвестно и сельсоветам»[327].
Дело в том, что 16 февраля 1933 г., когда многие тысячи крестьян умирали от голода, на места поступила директива: «Категорически запретить какой бы то ни было организации вести регистрацию случаев опухания и смерти на почве голода, кроме органов ГПУ»[328]. Сельсоветам было дано распоряжение при регистрации смерти не указывать ее причину. Более того, в 1934 г. поступило новое распоряжение: все книги ЗАГС о регистрации смертей за 1932-1933 гг. выслать в спецчасти, где они, вероятно, и были уничтожены. В Винницкой области случайно сохранились в четырех сельсоветах книги ЗАГС с записями о смерти. По подсчетам проф. И.Шульги, в этих сельсоветах умерло в 1933 г. 1193 человека[329].
Всего в Винницкой области весной 1933 г. голодало не менее 121 тысячи человек, из них почти 107 тысяч опухли. В письме секретаря Брацлавского райкома партии в обком КП(б)У читаем: «Сейчас надо открыто сказать, что голодание имеет место в большинстве сел нашего района, а в отдельных селах смертность от голодания набрала массовый характер, особенно в таких селах: Скрицкое, Семенки, Зеньковцы, Самчинцы, Грабовцы, Волчок, Сильницы, Марксово, Вишковцы, Остапковцы 327 Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 131.
328 Голодомор 1932-1933 рр. ... С. 141.
и др. Есть случаи, когда колхозник выходит в поле на работу, там ложится и умирает»[330].
К концу апреля 1933 г. в районе насчитывалось 7258 человек, нуждавшихся в немедленной продовольственной помощи (1115 человек опухших, многие из которых уже не поднимались), в то время как из района было изъято 398 025 пуд. зерна.
О тяжелом продовольственном положении колхозников, голоде в селах района сообщал в обком партии секретарь Теофипольского РК КП(б)У Березенко и просил оказать помощь. Рассматривавший по поручению первого секретаря Винницкого обкома партии В.И.Чернявского секретарь обкома И.М.Левензон докладывал: «...Чрезвычайно странно для меня то, что такой вопрос вообще выплыл. Я готов выслушать о Теофипольском районе что угодно, но только не заявление о голодании колхозников и просьбу о продовольственной помощи. Ничем иным, как политической близорукостью т. Березенко, приведшей его в состояние паники, нельзя объяснить его просьбы.
Заявление о голодании колхозников нужно отвергнуть, потому что:
...Голодают лодыри, тунеядцы, немало энергии положившие для разложения колхозов, вырабатывавшие по 30-40 трудодней в год. Причем среди них есть даже и такие, у которых маленькие семьи.
Со всей решительностью заявляю, что голодающих таких «колхозников» очень мало и мало таких потому лишь, что сотни центнеров (пожалуй, больше, чем 330 Юность. 1990. № 12. С. 52.
сотни) разбазарено колхозами для выдачи таким лодырям, рвачам, ворам.
...4. Только желанием замазать перед обкомом истинное положение вещей можно объяснить заявление т. Березенко о том, что голодание колхозников насчитывается в 20 колхозах»[331].
Как видим, в замалчивании голода повинны и некоторые работники среднего (областного) звена. Но положение было настолько катастрофическим, что первый секретарь Винницкого обкома КП(б)У В.И.Чернявский вынужден был обратиться к С.В.Косиору: «В последнее время увеличилось число смертей, и не прекращаются факты людоедства и трупоедства. В некоторых наиболее пораженных голодом селах ежедневно до 10 случаев смерти. В этих селах большое количество хат заколоченных, а в большинстве хат крестьяне лежат пластом и ни к какому труду по своему физическому состоянию не пригодны...
Прошу вопрос о продовольственном положении нашей области срочно решить в тех минимальных размерах, о которых я пишу»[332].
Чтобы представить положение голодных людей и в особенности детей весной 1933 г., приведем еще один документ, разысканный в архиве проф. И.Шульгой, — письмо ученика Сальницкой школы колхозной молодежи (Калиновского района Винницкой области) председателю сельсовета.
331 33-й: голод. Народна книга-меморіал. Київ, 1991. С. 40-41.
332 Юность. 1990. С. 52.
«Кузьма Петрович, — писал ученик 7-го класса. — Неделя как умер от голода отец. Мать лежит больная на печке и вся опухла. На мою долю выпало быть хозяином двора. Кроме меня осталось еще трое детей. Они опухли. Помогите чем можете. У нас сегодня на ужин не осталось и свеклы. Спасайте маму и детей. Мы вступим в колхоз. И я буду с мамой работать, чтобы обеспечить малых детей хлебом.
Не откажите, Кузьма Петрович. Неужели я семь лет учился, чтобы умереть голодной смертью?»[333].
Такая судьба постигла и тысячи других семей Винницкой области. Правда, позднее удалось убедить Сталина прекратить выкачку хлеба и оставить для области 9 тыс. пуд. хлеба на 121 тысячу голодающих (по килограмму на человека!), но это уже не спасло положение. Люди продолжали умирать.
В сводке Донецкого областного отдела ГПУ от 9 марта 1933 г. сообщалось, что по материалам райаппаратов ГПУ «в ряде районов области продовольственные затруднения принимают угрожающие формы и размеры». За период с 27 февраля по 9 марта по 21 району (из 43) зарегистрировано 1008 голодающих семей, в том числе в Верхнетепловском районе 291 семья (1335 человек), Новопсковском — 190 семей (570 человек), Старобельском — 53 семьи (140 человек) и т. д. В пищу употребляются суррогаты, а также падаль животных. Имелись случаи людоедства. Только в двух селах — Шапарском и Целуйково — умерло от голода 103 человека, более 500 человек было больных.
333 Голодомор 1932-1933 рр. ... С. 144.
9 марта 1933 г. секретарь Донецкого обкома партии С.А.Саркисов обратился в ЦК КП(б)У с просьбой выделить продовольственную ссуду для области в размере 50 тыс. пудов[334]. Отпущено было, по словам Косиора, 40 тыс. пуд.
В первой половине 1933 г. смертность сельского населения составила 53 907 человек, т. е. в 5 раз больше, чем за тот же период 1934 г. (10484 чел.)[335].
Голодали и умирали от голода и болезней сотни тысяч крестьян — колхозников и единоличников — и во всех других областях Украины.
Очевидец голода на Украине писатель Иван Стаднюк писал об этом времени:
«Голод — холодящее душу мрачное слово. Те, кто никогда не переживал его, не могут представить какие страдания приносит голод. Нет ничего страшеннее для мужчины — главы семьи, — чем чувство собственной беспомощности. Нет ничего ужаснее для матери, чем вид ее истощенных, изможденных детей, за время голода разучившихся улыбаться.
Если бы это длилось неделю или месяц, а то длилось месяцами, когда семье нечего было ставить на стол. Все сараи были чисто выметены, в деревне не осталось ни одной курицы, даже семена для кормовой свеклы были съедены...
Первыми от голода умирали мужчины. Потом дети. И позже всех — женщины. Но прежде чем умереть, люди 334 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 649-651.
335 Голодомор 1932-1933 рр. ... С. 139-140.
часто теряли рассудок, переставали быть человеческими существами».
