Эсно-Пельтри стремился в космос, чтобы найти истоки жизни, понять механизм ее зарождения, доказать истину, в справедливость которой он верил: «Жизнь продолжает зарождаться все время».
Практичный ум Годдарда занимает «поиск методов поднятия записывающих приборов за предел, доступный шарам-зондам…» Ракета – орудие, которым он хочет расколоть небесный свод, пробиться в стратосферу, поднять туда аппаратуру…
«Исследование высоты, состава и температуры земной атмосферы, определение закона сопротивления воздуха при разных высотах и скоростях, а также исследование работы самой ракеты…» – так формулирует свою цель Оберт.
А Циолковский пишет: «Я интересовался более всего тем, что могло бы прекратить страдания человечества, дать ему могущество, богатство, знание и здоровье». Эта высота помыслов, благородство главной цели и делает Циолковского центральной фигурой в истории космонавтики и закрепляет за ним роль лидера, обогнавшего других не только в масштабах времени, но и в масштабах мышления.
…Осенью 1974 года дела газетные привели меня в ФРГ, в Мюнхен. Тут я вспомнил, что читал где-то о том, что под Мюнхеном живет Герман Оберт – последний из оставшихся в живых людей, стоявших у истоков космонавтики. Не зная языка, я попросил немецких друзей позвонить Оберту и спросить, не смог бы он принять меня ненадолго. Откровенно говоря, я даже не знал, о чем буду спрашивать его. Просто очень хотелось увидеть живого Оберта. В параллельной трубке услышал я слабый, очень далекий голос:
– Я слишком стар для интервью и никого не принимаю уже давно, - говорил Оберт. – А если русский журналист хочет написать обо мне, он все нужное ему найдет в книгах. Нет, право, я уже плохой собеседник…
Мне стало жалко старика. Ему было 80 лет. Вся жизнь позади. И нет уже тех, с которыми он начинал, никого нет, один. И в космонавтике он действительно как музейный экспонат – его называют «отцом немецкой ракетной техники», в его честь учреждена медаль, и даже «немецкое общество ракетной техники и космического полета» переименовали лет пятнадцать назад в «Герман Оберт гезелыпафт» – «Общество Германа Оберта». Почетные дипломы, награды, медали, звания… Как нужно все это было ему лет шестьдесят назад, когда разрабатывал 18-летний Герман свой проект космического корабля! Кажется, Стендаль сказал: дайте мне славу в кредит, и я докажу, что достоин ее!
Но увы, жизнь устроена столь несовершенно, что слава в кредит не выдается…
Герман ОБЕРТ (род. 1894). В Германии его называют «отцом немецкой ракетной техники». Один из основоположников космонавтики, энтузиаст использования ракет на жидком топливе. Независимо от К. Э. Циолковского Г. Оберт разработал ряд вопросов полета ракет, использования их для исследования атмосферы и космических полетов. Наряду с теоретическими исследованиями занимался разработкой конкретных конструкций, главным образом военных.
Родился Герман Оберт 25 июня 1894 года в маленьком городке Херманштадте в Трансильвании, который теперь под названием Сибиу можно отыскать на карте Социалистической Республики Румыния. Когда в одиннадцать лет он прочел «Из пушки на Луну» Жюля Верна, роман этот настолько потряс его воображение, что он ни о чем другом не мог думать, все мысли его кружились только вокруг космического полета. В третьем классе шессбургской гимназии он решил проверить Жюля Верна, и оказалось, что снаряд и вся эта затея с пушкой просто выдумка! Люди погибнут еще в стволе гигантского орудия, раздавленные чудовищными перегрузками! Его расчеты доказывали, что надо искать другой путь. Может быть, те самые пороховые ракеты, которыми герои Жюля Верна собирались тормозить свой снаряд? Использовать эффект отдачи! Он решил поставить опыт. Набрал полную лодку камней, а потом стал швырять их в воду за кормой. Всякий раз ощущался словно маленький толчок. Пожалуй, сила отдачи – это то, что надо. А не напутал ли Жюль Верн с невесомостью? Как поставить опыт со свободным падением тела? Двадцать раз прыгал Герман с вышки в бассейн, держа перед глазами перевернутую вниз горлышком бутылку с водой. Перед тем как окунуться с головой, он успевал разглядеть, что вода поднималась по стенкам бутылки, а в середине образовывался воздушный пузырь. Но не помешает ли невесомость нормальной жизни? Будет ли, скажем, пища проходить по пищеводу в желудок, если она ничего не весит? Стоя на голове, Герман попробовал съесть яблоко. Нельзя сказать, что поза удобная, но съел. Значит, пищевод достаточно силен, чтобы победить силу тяжести. Тогда с невесомостью он и подавно справится!
Мне очень нравятся эти опыты юного Оберта. В них выдумка сочетается с желанием проникнуть в самую суть явлений, в них стремление все время проверять собственные догадки и ощущения, ничего не брать на веру.
После окончания гимназии Герман в течение трех лет сумел послушать лекции в четырех, едва ли не лучших, немецких университетах: в Мюнхене, Клаузенбурге, Геттингене и Гейдельберге. Он изучает медицину, физику, астрономию. Нет, он вовсе не разбрасывается, просто все эти дисциплины очень нужны для космического полета. Ничего не зная о работах Циолковского, Оберт в студенческие годы самостоятельно выводит основные математические соотношения, нужные ему для работы над проектом космического корабля. С помощью простых формул вычисляет он расход топлива, скорость, аэродинамическое сопротивление воздуха, высоту полета, траектории. Он изучает теорию гироскопов и думает об автомате, который сможет управлять ракетой.
Началась первая мировая война, и Герман попадает в армию. И здесь мысли о полете в космос не оставляют его. Когда его определили по санитарном ведомству, он ухитрился даже провести серию опытов над вестибулярным аппаратом. С помощью лекарства скополамина и спирта он старался выключать внешние раздражители и плавал в ванне со шлангом во рту, имитируя таким образом состояние невесомости. Его вообще очень занимали проблемы создания систем, которые в современной космонавтике называются системами жизнеобеспечения (СЖО). «Техника тогда достигнет цели, – писал Оберт, – когда в враждебном человеку окружении она сможет создать ему нормальные жизненные условия. Это, конечно, не исключает того, что нужно исследовать все, что вообще поддается исследованию, например поведение человека в необычных условиях».
После войны Оберт работает над докторской диссертацией, в которой доказывает, что космически полет в принципе возможен. Но, разумеется, никто не верит его «фантазиям», диссертацию отклоняют, Герман решает издать ее на собственные деньги в виде книжки. «Ракета в межпланетное пространство» – так называется эта книжка, вышедшая в 1923 году в Мюнхене в издательстве Ольденбурга. Она быстро разошлась и, в общем, имела успех, хотя нашлись критики, взявшиеся поучать молодого инженера. Можете себе представить, что должен бы чувствовать Оберт, когда он читал, будто космический полет невозможен потому, что, едва вылетев за пределы земной атмосферы, ракета неудержимо начнет падать на Солнце. Другой критик уверял, что «каждому известно», что в безвоздушном пространстве ракетный двигатель работать не сможет. Книга Оберта не содержала в себе никаких теоретических откровений по сравнению с работами Циолковского, написанными за два десятка лет до этого, и даже с изданной в 1919 году работой Р. Годдарда. Годдард, кроме того, постоянно экспериментировал и накопил некоторый конструкторский опыт, в то время как Оберту не с чем и негде было ставить опыты. И тем не менее значение книги Оберта весьма велико. Это было первое серьезное европейское издание (если не считать доклада Эсно-Пельтри), рассказывающее о межпланетном полете, которое вызвало общественный интерес. О книге заговорили в кругах технической интеллигенции. Оберт начал получать письма от единомышленников, узнал новые имена – Макс Валье, Вальтер Гоман, Вилли Лей, наконец, Константин Циолковский. Книжка была словно фонарик, призывно горящий в ночи на пути тех, кто ищет свои дороги на космодром. В 1929 году эта книга, расширенная и дополненная экспериментальным материалом – об опытах Оберта речь впереди, - выходит под новым названием, еще более энергичным: «Пути осуществления космического полета».
